— А теперь смотрите сюда, — на проекции возник новый серебристый луч. Он начинал свой путь из той же точки, однако почти сразу нырял за границы Республики, чтобы вскоре вынырнуть в Конфедерации, прямо в яркой россыпи звёзд. — Это — моя цель. Ясень. А теперь самое интересное.

Теперь перед нами раскрылись страницы древней истории Земли. Истории славянских племён. Аутентичные названия городов, имена, архитектура. Разумеется, большинство — в виде фотографий страниц исторических текстов или картин безымянных художников.

— К сожалению, у меня мало документарных данных по родной планете. Мой корабль сгорел в ядерном взрыве. Ничего не осталось. А архивы Дальней разведки Республики довольно скудны на исторические сведения. В реальности интересных фактов ещё больше… А сейчас черёд Ясеня. По нему данных значительно больше.

На интерактивной проекции всплыли всё те же вереницы имён, названия правящих династий, планет, городов. Языковые обороты. Ну а на сладкое — подборки архитектурных форм. Далее вся проекция разделилась на две части и пошло сопоставление — в переводе на единый язык, родной для Планетарного образования Ясень. Степень сходства по результатам анализа оказалась поразительной. Складывалось впечатление, что страницы истории Земной Руси и Ясеня — это нечто связанное культурно и исторически. Чего в реальности как раз и не наблюдалось. И не могло наблюдаться в принципе.

— Как видите, навестить родную планету для меня почти нереально. А вот слетать на Ясень — вполне. Для меня это удивительная экзотика. Возвращение в прошлое моей малой родины веков на десять. Разумеется, не во всём, а лишь в культурной самобытности — но и это весьма неплохо, согласитесь. А сейчас — прошу, — и указал мужчине на кресло, расположенное аккурат под центром голографической проекции.

Сам я уселся в соседнее кресло, расположенное к гостевому под углом в девяносто градусов. Разведчик без вопросов сел. Призадумался.

— Умеете вы ставить в сложное положение, Леон. Сначала валькирии, теперь это… Мне всё казалось более-менее понятным в ваших мотивах, теперь же многое придётся переосмысливать.

— Только у меня к вам будет одна просьба. Давайте всё, что касается моей родной планеты, останется между нами. Думаю, для ваших будет достаточно рассказать байку про какие-то далеко идущие планы коварного Меча Республики, которые далеко не очевидны, — подмигнул я мужчине.

— Мне всё равно вряд ли поверят. А информация довольно специфическая. Боюсь, в открытых источниках — как и в закрытых — её сложно найти. А значит она почти непроверяема. Не в моих интересах её выпячивать, это я вам могу гарантировать.

— Хорошо. А теперь давайте решать, что делать с вашими коллегами. Вы уже скопировали всю ценную информацию на переносные носители?

— Мои как раз этим занимаются, — неохотно отозвался собеседник. Тема потери разведданных была ему неприятна.

— Тогда давайте их поторопим. Я отправлю к ним голограмму искина. И вместе мы понаблюдаем за развитием событий. Я не собираюсь играть в какие-то игры за вашей спиной, хочу, чтобы вы это видели. Всё будет максимально прозрачно. И только когда ваши люди покинут корабль и пройдут досмотр искина, я приглашу разведчиц.

— Благодарю, Леон. Отрадно, что вы держите слово.

— Рассчитываю на взаимность.

Тем временем картинка на потолке сменилась. Перед нами предстал круглой формы экран, словно бы открывающий дверь в другую реальность. Эдакая замочная скважина, сквозь которую нашему взгляду представали внутренности корабля моих гостей. И здесь, лихорадочно перемещаясь, сновала пара мужчин — пытаясь оказаться одновременно и у голографического пульта, и у управляющего кокона. Разведчики явно не только информацию копировали… Наверняка ещё и что-то там удаляли, чтобы не досталось контрразведке Республики.

— А что это вы тут делаете, мальчики? — интерактивная Ри проявилась у входа в рубку и теперь хлопала своими глазищами, очень реалистично играя удивление.

Один из разведчиков, самый массивный, забегал быстрее, а вот второй, увидев гостью, в недоумении отшатнулся.

— Не пугайтесь, — подняла перед собой ручки рыжая. — Я всего лишь проекция. Создана для комфортного общения с искином яхты «Селенга». Можете называть меня Валери.

Упоминание об искине несколько подуспокоило гостей. Хотя худощавый продолжал то и дело бросать на Ри заинтересованные взгляды. Прообраз Высшей валькирии явно пришёлся парню по душе… да что там, она всем мужикам нравилась. Валери умела себя подать с самой лучшей стороны. А её бьющие через край игривость и сексуальность добивали самых стойких. Под влиянием её обаяния мужчины становились похожи на пришибленных пыльным мешком: вроде и продолжают работать, но нет-нет, да косят на неё взгляды. А в головах бедолаг лишь розовые сердечки — или что поувесистей… Интерактивная голограмма впитала лучшие черты своего прототипа. Сейчас, когда объекты её внимания немного расслабились, она с новым рвением включилась в игру.

Стройная гибкая фигурка в ореоле взметнувшихся прядей скользнула к самому главному пульту. Прошлась пальчиками по сенсорам. И те, к огромному удивлению обитателей, среагировали на… невесомую проекцию!

— Эй, ты чего? Куда лезешь? — возопил массивный.

— Ну, я же не говорила, что не любопытна… Хочу узнать, как вы тут втроём развлекаетесь.

— Что⁈ — вскричали оба разведчика, вновь шокированные — на этот раз беспардонностью искина.

— Ну там всякие интересные штучки… Те, что для женщин используются, я хорошо знаю. В Республике это целая индустрия! А вот как с этим у вас, варваров, дело обстоит — мне жутко интересно. Да ещё и для мужчин! Так пикантно, так дразняще…

— Нет у нас никаких штучек, — хмурясь и отводя взгляд обронил худощавый.

— Да⁈ И что, вы все эти… двадцать два дня… провели в сугубо мужской компании? Без женщины или её интерактивной эмуляции⁈ — глазки Ри сделались по пять копеек.

Впрочем, от разведчиков не укрылась её мельком обронённая оговорка про двадцать два дня. Она означала, что Валери отнюдь не так безобидна, как хочет казаться, и вовсю шарится сейчас по системам корабля. В том числе по их секретной части.

— Искин. Не надо тут пока лазать. Мы сначала всё подготовим, а потом придёт твоя очередь! — попытался вразумить шебутную Валери широкоплечий. Однако поддавшись напускному образу импульсивной красотки, мужчина разговаривал с ней, точно с неразумной кобылицей, у которой из достоинств — лишь ноги от шеи.

— Нет, ну вы что, серьёзно тут одни маялись⁈ Это же просто немыслимо! Натуральный каменный век, а не цивилизация с её всесторонним развитием! — продолжала возмущаться, будто и не услышав предостережения, голограмма. Для пущего эффекта Ри уселась прямо на голографический терминал, закинув ногу на ногу. Смотрелось просто сногсшибательно — и её праведное возмущение, и эта призывная поза, будто бы говорящая, что её обладательница точно бы не оставила таких бравых вояк в одиночестве.

— Валери. Мы правда спешим. Дай нам завершить свои дела.

— Да завершайте — я что, против?

— Система показывает перегрузку. Ты продолжаешь забивать канал.

— А, это… Не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Я, к сожалению, по вполне понятным причинам не могу сейчас на вас поохотиться… Но в сердце яхты есть отличный кокон. Он оборудован всем необходимым. Там мы сможем пообщаться физически. Как истинная республиканка, обещаю проявить о вас самую трепетную заботу!

Парни окончательно стушевались. Даже сидящий рядом со мной Стен, мягко говоря, выпал в осадок от откровенных суждений искина. Я же только улыбнулся на эту игру Ри. Интерактивная Высшая явно знала своё дело. За театральным искусством, а вернее будет сказать искусством имитации, стоял тонкий расчёт, достойный её великого прообраза. Искин вовсю работал, выкачивая из систем кораблика терабайты информации. Лишь когда процесс подошёл к концу, Ри оторвала наконец от пульта свою милую попку. Оправила коротенький пиджачок. Вильнула бёдрами. Разметала вокруг голографические пряди, заметавшиеся в неровном свете рубки мириадами солнечных зайчиков. После чего заметила: