— И знаешь что ещё… Ты мой личный друг — и друг Королевского Дома. Заигрываешь с моей дочерью, опять же. Делаешь мне массаж. Полагаю, всего этого достаточно, чтобы мы перешли на «ты». И можешь звать меня Милой.

— Мила… это очень мило, — усмехнулся, внимательно изучая лицо собеседницы, подспудно ожидая очередного раунда игры.

— Только будь добр, на людях не сокращай. А то невесть что подумают, — мои опасения не оправдались, Её Величество явно перешла на почти деловой тон.

— Эти — могут, — глубокомысленно хмыкнул, вспоминая взгляды, которыми нас с Ярославой провожали на Балу, после прочувственной речи Милославы.

— Да, и давно хотела спросить. Почему ты не испытываешь передо мной никакого пиетета? Подожди, не перебивай! — остановила меня поднятой ладошкой Королева, внимательно наблюдавшая за мимикой. — Я такие вещи нутром чую. Поверь, столько лет слепого преклонения кого угодно заставят чувствовать фальшь… Вернее, некое нарушение привычного хода событий. Помимо того, что я правительница целого Планетарного образования, я ещё и сошедшая со страниц замшелый книг Королева. Порой людям даже нравится играть в обожание и преклонение… Даже иностранцам. Но ты позволяешь лишь самый минимум официоза — даже на публике. В чём твой секрет?

— Да нет тут никакого секрета, Мила, — пожал плечами, с некоторым даже недоумением воззрившись на правительницу Ясеня. — Во-первых, я постоянно общаюсь с другими правительницами. Ещё на своей малой родине начал, когда попал в поле зрения своей первой республиканки. Подчинённые за глаза прозвали её Хозяйкой. Слишком властной и конкретной была. Сейчас она Верховная Дальней разведки. Да и вообще… я давно сделал для себя вывод, что люди только в официальной обстановке — фигуры. А без официоза — всего лишь люди. Все мы. Зачем усложнять? Большинство уже достаточно накушались подобострастия в формальной стороне своей жизни. Обычно предложение неформального общения они воспринимают легко, как повод немного расслабиться. Особенно женщины…

Теперь уже мои слова прозвучали намёком, и Королева понимающе улыбнулась. Вышло у неё это очень поощрительно, как-то по-домашнему непринуждённо. Мол, продолжай, мне интересно, я хорошо понимаю тебя. И я продолжил:

— А во-вторых, даже в официальной обстановке есть отношения подчинения, а есть — координации. Деловые леди и господа у власти на первое место ставят дело. Если и ты ведёшь с ними дело, то равное общение воспринимается как данность.

— Сотрудничество, не подчинение, — кивнула Милослава. Выглядела она крайне заинтересованной. — Ведь все мы по отношению к делу — всего лишь винтики, и лишний официоз — это всего лишь недостаток смазки, не дающий механизму работать со всей эффективностью… Вот только часто ощущение, что рядом с тобой всесильный правитель или начальник, повышает эту самую эффективность. Заставляет шевелиться. Потому официоз и необходим. Но отношения координации — не тот случай. Здесь нет нужды заставлять шевелиться. Эту роль выполняет сам механизм, само осознание своей роли, привычка работать чётко и по делу. Только… Скажи, а что за общее дело у тебя с Верховной Дальней разведки?

Вот подловила — так подловила! Умная. Опытная. Опасная. Даже в несерьёзной насквозь ситуации, во время массажа, под сильными руками мужчины, всё равно продолжает взвешивать каждое слово. Настоящая Королева. Вот только…

— По нашему разговору есть подвижки, — я не стал поддаваться на провокацию и раскрывать свои карты. Лишь воспользовался словами правительницы, чтобы перевести разговор на другой предмет. Будто так и было нужно. Всё это время продолжая массировать женскую ножку — правда, теперь уже больше успокаивал, не давил. Всему своё время.

— Вот как?.. — Милослава приоткрыла один глаз. До того она всё так же возлежала с полуприкрытыми веками. — И как там? Какое приданое обещали твои республиканки?

Я чуть не подавился заготовленной фразой. Вот ведь! А Королева ещё и шутить изволит!

— Пока только смотрины, — отшутился в ответ. — С Ярославой готовы встретиться ключевые фигуры во власти Республики НОЧ. Будет отличный опыт переговоров. Согласись, Мила, нигде она больше такого не приобретёт — только при общении со сложным и опасным противником… Разве что с псионцами ей было бы сложней, но там лучше и не начинать. По крайней мере, не в одиночку.

От слов про псионцев Милославу покоробило. Я физически ощутил заворочавшуюся в её сознании ярость, которую та всеми фибрами души пыталась затолкать назад. Но не в этот раз. Не наедине со мной, когда я буквально пальцами ощущал её настрой — пусть не в мимике лица, но в потаённой дрожи послушного тела. Особенно если учесть, что псионцев я вспомнил не просто так: требовалось вывести Её Величество из себя. Чтобы сравнять счёт.

— Не поминай этих тварей всуе, — мило промурчала женщина, и от этого медового голоска у меня мурашки по спине пробежали. — И я уже говорила, что отпускать Ярославу не собираюсь. Только при весомом поводе. Ты готов обеспечить для меня весомый повод?

— Но ведь ты же вручила мне себя и Яру! Аккурат после принятия в вои… — тонко намекнул я, даже без видимого укора.

— Это было сказано на эмоциях, Леон. Я уже говорила, — ровный тон и умиротворённое личико выдали, что Милослава не собирается посыпать голову пеплом. Политик тем и отличается от косного военного, что всегда готов изменить решение и подстроиться под новые обстоятельства. Такими аргументами Её Величество не прошибёшь. — Лучше посмотри, где мы сейчас проплываем. Такая красота!

Красота в самом деле была выдающаяся. Пусть мне было сейчас не до того, но не отдать должное небольшому водопаду, ниспадающему в озёрную гладь, я не мог. Утлое судёнышко как раз вплыло в его серебристую тень, то и дело вспарываемую взблесками водяных брызг. Монолит водной стены оказался уже настолько близко, что казалось — протяни руку, и ощутишь холодную гладь ладонью. Я посмотрел вверх. Громада вертикальной воды нависала, давила иллюзией многотонной глыбы. Или это была не иллюзия? Сколько там энергии — в этом природном зеркале? А спустя мгновение мы вплыли в него, и вся эта мощь в одночасье погребла нас под собой. Даже дыхание перехватило от накативших ощущений! Сознание против воли просчитало начало конца, запуская механизм самосохранения.

— Леон, ты весь светишься.

— Это пелена. Извини, не сдержался.

— Знаешь, по ней ведь можно читать твои эмоции лучше всякой книги… Жаль только, недолго, — видя мой недоумённый взгляд, Милослава пояснила. — Она ведь возникает в минуту смертельной опасности. Боюсь, не каждый насмешник доживёт до момента, когда можно будет позубоскалить вволю…

Опять ирония. Но очень уж уместная и по делу. Королева опять легко считала мои собственные мысли и чувства. Да и минутную вспышку сразу сменила расслабленность: мы вплыли в обширный грот. Вой воды раздавался откуда-то сзади, спереди же слышались отчётливые шлепки крупных капель о воду. Теряющийся в вышине свод «протекал».

— Теперь можно обсуждать вообще всё, что угодно. К инструментальной защите лодки добавилась защита природная, с которой сложно играть в человеческие игры… Но начнём мы, пожалуй, с приятного, — заговорщицки подмигнула мне Её Величество. — Не подумай, я держу своё слово. Когда это не касается политических манёвров. И я действительно готова вручить Яру тебе. Но, согласись, есть разница между «вручить» и «увезти на край галактики»?.. Да ещё и накануне возможного политического конфликта, когда Ясеню придётся выходить из сложившейся ситуации самостоятельно. Мобилизуя все силы, включая и Наследную Принцессу, как стратегический резерв командования…

Что ж, не прошло. Но я не мог не попытаться. Теперь пришлось уже мне раскрывать карты — Королева очень органично меня к этому подвела. Сохранила ясную голову даже в условиях одержимости яростью, а после легко вывернулась из попытки поймать на слово. Достойная противница. И даже природа, так удачно подставившая нам свой красивый бок в минуту сомнения, на её стороне.