— Нет. Я искин яхты. В меня загружен полный социальный портрет Высшей валькирии, включая компетенции и допуски.

У Яры буквально от сердца отлегло. Всего лишь искин! Надо же, а она уже надумала не пойми что! Знала бы Её Высочество, насколько на самом деле недалека была в своих извращённых фантазиях от реальности!.. И всё же скопившееся раздражение Ярославы искало выхода, поэтому нашло его в прошлых репликах интерактивной собеседницы.

— Я бы просила тебя, искин, соблюдать церемониал, — начала свою отповедь принцесса.

— Зря вы так, Ваше Высочество, — с укором покачала головой эта интерактивная бестия. — На этом корабле вас считают принцессой — но только сказочной, милой, нуждающейся в защите; ждущей своего рыцаря… А не гордой и надменной стервой, кичащейся своим наследственным статусом.

Меньше всего гостья ожидала подобной отповеди. И от кого? От искина! Однако проникновенные слова несколько отрезвили одержимую ревностью девушку. Более того, она вдруг поймала себя на мысли, что ей нереально, просто до жути любопытно. Республиканский корабль буквально с порога встретил её нестандартными ситуациями и ощущением какой-то загадки и тайны. Кто в здравом уме станет загружать в искин свой образ? Зачем? Чего хочет добиться? И всё же принцесса не стала спешить с расспросами. Вместо этого она задала тот вопрос, ради которого вообще явилась в этот республиканский вертеп, заодно закрывая тему церемониала.

— Проводишь меня к нему?

— Не спеши, сказочная принцесса. Сначала небольшой инструктаж.

— Зачем?

— Понимаешь ли… культурные нормы Республики сильно отличаются от привычных тебе. Это может вызвать шок, неприятие. Я обязана предостеречь тебя. Всё, что ты здесь увидишь, нужно тщательно взвешивать, не допуская поспешных выводов.

— Что, какая-то пакость? Он там действительно со всеми девятью трахается? Одновременно? — было погасшая злость вернулась стократ сильней.

— Разговор не про здесь и сейчас. Я говорю о ситуации вообще — любой ситуации с детьми Республики. Это сейчас ты думаешь о мужчине, но неоднозначность может проявиться буквально во всём. Ни в коем случае не допускай поспешных выводов!

— Так где он?

— Давай так, девочка. Я провожу тебя, а по пути расскажу немного о нравах Республики. Устраивает такое компромиссное решение?

— А есть варианты?

— Да. Я могу связаться с Леоном, и он сам тебя встретит.

— Н-не надо, я согласна, — в лёгкой панике поспешила согласиться Ярослава Ясеньская. Ей очень не хотелось терять эффект неожиданности.

— Отлично, я так и знала, что мы договоримся! — поразительно, но эта электронная бестия могла поставить на место кого угодно! Сначала начальник охраны, теперь и она сама. Как такое вообще возможно⁈ Чтобы какая-то железка тонко разбиралась в психологии разумных и ловила их на слабостях? Да не бывает такого! Очевидно, мысли Ярославы были написаны на её лице, и анализаторы — или что там у неё внутри — считали это состояние, потому что дальше искин сжалилась над гостьей и, можно сказать, решила ей открыться. — Меня программировала Валери О’Стирх, Высшая валькирия, ныне покойная супруга Леона. Она загрузила все свои нейронные связи, все стандартные схемы эмоциональных реакций, все алгоритмы принятия решений. Валери была истинной Высшей, на пике своего личностного развития. Она сильно постаралась. Постаралась ради Леона, чтобы если с ней что-то случится, я бы могла частично заменить ему её. Хотя бы на первое время, пока он не оклемается от потери своей второй половины. Теперь эта задача позади, я же выполняю стандартные функции искина… Разве что иногда, как сейчас, вмешиваюсь, чтобы оптимизировать развитие ситуации межличностных отношений с участием Леона.

— Обалдеть! — только и смогла выдать поражённая до глубины души принцесса. Оказывается, тут не девять, а десять женщин этого Кошака! Одна вообще виртуальная. Вот извращенец! — Ты тоже его трахаешь? Или трахала? А с помощью чего, можно узнать?

— Тут и без меня хватает, кому им заниматься, — деланно скривилась виртуальная имитация жены. — Я же сказала: на начальном этапе, полтора года назад.

— Ладно, так уж и быть, я не буду делать «поспешных выводов». Давай сюда логичную конструкцию, чтобы сделать «выводы вдумчивые».

— Молодец, девочка! Хорошо себя держишь. Это важно, иначе нам не о чем было бы разговаривать, — собеседница немного помолчала, чтобы акцентировать внимание на своих дальнейших словах. — Леон кажется тебе обычным мальчиком, просто обаяшкой. Сильный, уверенный в себе, способный защитить, подставить плечо во всех свершениях, да ещё и мечник, то есть оружие в себе. Валери его тоже как мечника очень ценила. Представь себе симбиоз одного из сильнейших мечников Республики, с отличным знанием психологии внешников и фатализмом мастера боевых искусств, и одной из умнейших Высших Республики, с железной деловой хваткой и несгибаемым темпераментом. Они вдвоём могли поставить на колени всю Конфедерацию, им даже флота́Республики были без надобности. Но за всё нужно платить. Валери и Леон — продукт разных культур. Однако именно Леон попал в цепкие коготки республиканок, попал больше двух с половиной лет назад. И Высшая со свойственной ей изобретательностью, да ещё влюблённая Высшая, то есть изобретательная вдвойне, начала делать из мальчика того, с кем ей самой было бы комфортно. Пусть медленно, пусть исподволь, но на фоне сильного взаимного чувства даже такие маленькие шажки превращались в шаги семимильные. Потом чудовищный стресс от гибели возлюбленной, из которого его вновь выводят коготки валькирий. Наконец, стая. Девять колоритных дочерей Республики на протяжении года адаптируют мальчика под себя. Знаешь каков итог, девочка? Внешне он похож на обычного мальчика — того ещё бабника, кстати, даже по меркам своей прошлой жизни. Поведение, типичные реакции почти неотличимы от привычных тебе. Это вводит в заблуждение. Но всё это — лишь форма, содержание давно иное. Когда тебя за косяки дерут когтями на татами, а за правильные реакции мило ласкают — волей-неволей станешь адекватен предъявляемым высоким требованиям. А ведь есть ещё стандартные женские чары, которые валькирии, пусть и на свой лад, изо дня в день используют на Леоне! Так что не строй иллюзий, девочка. Он принадлежит Республике, даже если сам этого до конца не осознаёт, и будет действовать в культурном поле Республики. Тебе придётся принять его таким, какой он есть. Вместе со всеми его валькириями и прочими тараканами… Ладно, что-то я сильно тебя загрузила. Файл с разговором скидываю на твой планшет, обдумаешь на досуге. Прошу!

С этими словами рыжая голограмма отворила перед принцессой очередную переборку, и Ярослава тут же забыла и о ней, и о разговоре, и о многочисленных предупреждениях — ведь перед ней открылась… тренировочная зона яхты! С поистине бесподобной организацией внутреннего пространства! Тренажёры, татами, даже непривычная конструкция в виде сферы — всё было органично вписано в обширное помещение, для всего было достаточно места, чтобы не ощущать себя зажатым в четырёх стенах. Умеют же республиканки правильно организовать досуг! Одно слово — женщины у руля! Однако вскоре общий антураж отошёл для юной принцессы на второй план, потому что она увидела его.

Леон был на татами, а вокруг, на канатах, подобно виноградным гроздьям, висели валькирии. Шумели, улюлюкали, подбадривали, зубоскалили и даже шутливо боролись. Девчонки ловили кайф от происходящего на матах, им это было куда интересней танцулек или там нарядов, или ещё чего, без чего невозможна комфортная жизнь обычной женщины Ясеня. Удивительно, но принцесса сразу ощутила некое сродство с кошками. Ей глубоко импонировала атмосфера стаи в её естественном проявлении, без извечной примеси официоза, лести или игры на публику — то есть всего того, что составляет основу светской жизни.

Впрочем, очень быстро Ярославе стало не до девчонок. Леон, её мальчик, дрался, и дрался жестоко. Против него в спарринге стояла смутно знакомая принцессе валькирия. Угадать в ней одну из знакомых девчонок никак не удавалось по причине природной смуглости кожи, которую она больше не скрывала. Этот немного жутковатый, но безусловно природный цвет выделял хорошо знакомую Яре республиканскую ветвь — метиллиев. Оливковокожая и пепельноволосая. Сильная, спортивная, невероятно пластичная — она теснила Леона по всем фронтам. Мальчик буквально отлетал от её жутких ударов ногами, настолько сильными они были! И это у женщины, которая, вообще-то, по конституции должна быть слабее мужчины! Но конкретно на этой воительнице природа нервно курила в сторонке, в бессильной злобе скаля свои зубы.