Если повезёт, сегодня он сможет сгладить ситуацию с девушкой, соблазнить её, и тогда всё закончится. Вселенная позаботится обо всём остальном, или эта девушка влюбится в него. Тогда он выздоровеет.

— Уверен, что не хочешь, чтобы я прилетел? — спросил Андрус.

— Спасибо, но у меня всё под контролем. Уже до конца дня я обрету пару и буду здоров.

На мгновение воцарилось неловкое молчание. Томмазо знал, его друг беспокоится, но от этого нет никакой пользы. Кроме того, что может пойти не так? Сейчас Томмазо чувствовал себя прекрасно — никакой дрожи зла и девушке придётся простить его… и полюбить. Они предназначены друг другу судьбой. Сексуальное влечение двух душ. Магниты желания.

— Ладно, чувак. Позвони, если что-нибудь понадобится, — сказал Андрус.

— Со мной всё будет хорошо. И если что-нибудь случится, у меня есть напарник.

Андрус рассмеялся.

— Просто атас. Береги себя, брат. Я позвоню завтра, и если ты не ответишь, сяду в самолёт. — Андрус положил трубку, и Томмазо дёрнул головой в сторону, слегка хрустнув шеей.

— Извини, Андрус, но завтра я буду занят. — «Буду готовить завтрак для своей пары после долгой ночи секса».

Точно.

— Это не убежище. — Томмазо уставился на огромную круглую подъездную дорожку, заполненную роскошными автомобилями и суетящимися парковщиками в красных жилетах. Вдалеке, за ухоженными садами и зданием в итальянском стиле с фасадом из натурального камня, трёхъярусным фонтаном и огромными красными цветами в горшках, простиралось длинное поле для гольфа, окружённое холмами и виллами.

Томмазо взглянул в навигатор, а затем снова на указатель прямо посреди дороги. Это то самое место, но Симил не упомянула, что убежище — роскошный спа-салон и гольф-курорт. На самом деле, по словам Гая, Симил сказала:

«Найдёшь свою цыпу в этом убежище…»

Осознав, что Симил выдала ещё одну правдивую ложь, он закатил глаза. Симил — самое раздражающее безумием божество и злобный филантроп. Психопат-миротворец. Фея-мать ада. Особый дар Симил воплощать мечты в реальность, одновременно заставляя их противостоять худшим кошмарам. Последняя часть в основном для развлечения.

Томмазо тяжело вздохнул. Ладно, поехали. Он прошёл через гораздо худшее. Конечно, кое-что из худшего это моменты, когда он был пешкой в одном из грандиозных планов богини. На этот раз, у него сложилось впечатление, что он станет блюдом дня.

Он справится. Просто нужно сосредоточиться на задаче заставить девушку простить его за всё, что он сделал.

«Боже, надеюсь, я не слишком ужасно с ней поступил».

Он снова вспомнил расплывчатый образ её наполненных яростью глаз, пока она сидела с кляпом во рту.

«Всё будет хорошо. Я объясню, что происходит, а затем пусть всё идёт своим чередом».

Они — пара, и у неё должно возникнуть инстинктивное желание помочь ему.

Томмазо подъехал к парковщику, заметив, что осталась только машина Гая. Учбен, вероятно, остановились на какой-то задней стоянке, переодеваясь, чтобы смешаться с толпой, готовые следовать за ним повсюду.

Камердинер открыл дверцу машины.

— Регистрируетесь, сэр?

— Да.

Он должен найти девушку и внимательно за ней следить, а затем выбрать подходящий момент, подойти и изложить всё.

— Но багажа нет, — добавил Томмазо.

Камердинер пожал плечами и протянул ему билет, прежде чем Томмазо прошёл в холл, который оказался довольно красивым. Крытый фонтан, итальянский мрамор кремового цвета, фрески на потолке, изображающие крошечных ангелочков, летающих на спине в очень расслабленных позах.

Томмазо подошёл к портье — молодой брюнетке в бордовом жилете — и одарил своей самой очаровательной улыбкой.

— Добрый день!

В её глазах сразу же загорелась тепло и открытость.

— Регистрируетесь, сэр?

— Да. Но у меня нет брони. — Он наклонился, поставив локоть на стойку. — Надеюсь, это не проблема.

— Что же, я посмотрю, — захлопав ресницами, ласково ответила она. — О, смотрите. Остался один номер, президентский люкс.

Томмазо выгнул бровь.

«Только один номер? Слишком плохо для тебя, Гай. Полагаю, ты будешь спать в своей потрясающей машине»

И президентский люкс?

Идеально для него и его пары, как только они разберутся со злобным препятствием, конечно.

Он вытащил бумажник из кармана пиджака и вытащил чёрную кредитку.

— Мне подойдёт.

— О. Что ж, вы определённо пришли в нужный момент, мистер Фиерро.

Как только он передал карту, мельком увидел проходящую мимо девушку около пяти футов, с кремово-бледной кожей и тёмными короткими волосами, и сразу понял. Это она. Девушка с вечеринки. Его сердцебиение ускорилось. Кожу начало покалывать. Он почувствовал грызущее желание перепрыгнуть и наброситься на неё. Её сладкий аромат пропитал пространство вокруг и оставил затяжное чувство сильного вожделения, пробегающего по венам.

Томмазо повернулся и посмотрел, как она уходит, наслаждаясь покачиванием бёдер в облегающих шортах цвета хаки. На темноволосой голове было что-то вроде козырька, будто она собиралась поработать в саду. Милостивые боги, она прекрасна.

— Интересуетесь уроками гольфа, сэр? — поинтересовалась портье, снова привлекая его внимание.

— Простите? — переспросил он.

— Гольф. Он вам интересен?

— Почему вы спрашиваете?

— Она инструктор. — Портье кивнула головой в сторону пары, которая скрылась за углом.

— Вы имеете в виду… она преподаёт уроки гольфа? — Как это по-человечески и скучно.

— Да. Она довольно популярна среди мужчин, из-за уроков, конечно. — Подмигнула служащая. Милостивые боги. Неужели она намекнула, что его пара — шлюха?

Кровь Томмазо забурлила от колючего гнева. Этого он не мог вытерпеть. Его паре платят мужчины, и все смотрят на её милую попку в этих обтягивающих, но отвратительно обычных шортах, доступных в любом магазине, а она обучает досуговому спорту за деньги!

О чём, чёрт возьми, думала Вселенная, дав ему такую… такую… такую… обычную пару?

«Ты идиот».

Она совсем не обычная, а обладала уникальной квалификацией, чтобы стать его идеальной парой. В постели и в жизни.

Не то, чтобы он хотел такой жизни. Реальность заключалась в том, что его прошлое не позволяло завязать традиционные отношения. Люди, которых он любил, всегда… ну… умирали. И не просто умирали — их жестоко убивали. Память о семье, включая шестимесячного племянника, маленького Энтони, будет вечно преследовать Томмазо. И Эмма. Нет, она не умерла, но была очень близка к смерти. И, да, он любил её. Она видела в нём хорошее, когда он находился в таком сумеречном состоянии, где жизнь не имела смысла. Но и её безопасность он не смог обеспечить. Он отдал её Мааскаб и наслаждался каждым мрачным моментом, а сердце всё глубже падало в пропасть, не в силах быть свидетелем его действий. В лучшем случае мир, в котором Томмазо жил, можно назвать опасным, и ничто в настоящем или прошлом не соответствовало традиционным отношениям.

Тем не менее, потери были не просто его адом, а стали причиной сражаться. Рана, которая никогда не заживёт и всегда напоминает об истинном приоритете: некоторые рождены для боли. И если повезёт, он будет нести смерть. Но видеть своих родных и их детей, лежащих лицом вниз вокруг стола и на полу в луже крови — воспоминания, которые будут мучить Томмазо до последнего вздоха.

— Сэр? — Служащая щёлкнула пальцами. — У неё урок в семь утра. Могу внести вас в список.

Томмазо задумчиво прищурил глаза.

— Внеси на весь месяц. Или год. Настолько долго, как позволяет ваша система.

Служащая нахмурилась.

— Простите, сэр?

— Ты слышала меня. Исключи её из расписания. — Он ткнул пальцем в карточку в её руке. — Вперёд. Чего бы это ни стоило.

— Ох… ладно. Как угодно. — Портье постучала по клавиатуре, а затем протянула ему набор карточек-ключей. — Всего через несколько минут начнётся бесплатная дегустация вин, а завтрак с пяти тридцати.