— Я искренне сожалею, Шарлотта, за то, что с тобой сделали.

— Спасибо, но я в порядке.

Или буду со временем.

— Я обещаю, что этого больше никогда не повторится. — Он встал.

— Куда ты идёшь? — спросила я.

— Нужно свести несколько счетов.

— Томмазо? — В этом нет никакого смысла. Откуда ему знать, с кем сводить счета? — Что ты мне не договариваешь?

Он наклонился и погладил меня по щеке, заглядывая в глаза. Чёрт подери! У него бирюзовые глаза. Что за?..

— Всё, — ответил он. — Я не рассказываю тебе всего. Потому что не могу. Но просто знай, я позабочусь о том, чтобы это никогда больше не повторилось.

Он повернулся и направился к двери спальни. Я вскочила с кровати и последовала за ним.

— Подожди! — Но он уже спускался по лестнице, почти добрался до входной двери. — Томмазо! Пожалуйста, не уходи.

Он замер, схватив ручку и тяжело дыша, но затем рывком открыл дверь и шагнул в темноту. Затем я услышала громкое ворчание и стоны борьбы.

— Дерьмо! — Он дрался с тем парнем-солдатом на крыльце.

Я сбежала вниз и включила свет на крыльце, но не обнаружила никаких признаков его присутствия и человека без сознания на земле. Чёрт. Чёрт. Чёрт. Что я сделала?

Лёжа в кровати королевских размеров, Зак играл в мысленную игру в пинг-понг, где на одной стороне сетки мисс Унижение, говорит, что он должен снова пойти в квартиру Тулы, как вчера после того, как она ушла и умолять открыть дверь, чтобы должным образом извиниться. На другой стороне мистер «Я не должен ни за что извиниться, потому что прав». Оба игрока набирали равное количество очков, что делало дилемму неприятнее. Чёрт! Так не похоже на него быть на распутье. Он божество. Сильное всезнающее Божество. Тем не менее, с Тулой он понятия не имел, что делать. Она сильно влияла на него, и мысль о том, что она уйдёт, — ну из агентства, — расстраивала.

Что хуже? Его бесило, что она так мало думала о нём. Будь люди прокляты!

«Как она смеет заставлять меня переживать о её мнении! Что за женское колдовство? А?»

Он посмотрел на мобильный телефон на мужественной тумбочке из нержавеющей стали, Чёрт возьми! И схватил эту штуку. Да, три тридцать утра, но он позвонит Туле и всё объяснит. Ей необходимо вернуться на работу. Она должна перестать усложнять жизнь. Да, так он и поступит! Он потребует, чтобы она перестала заставлять его чувствовать себя таким… раздражённым. И мягким внутри. Прежде всего, она должна перестать заставлять его переживать о ней. Как можно ожидать, что он будет выполнять работу и подбирать пары, чтобы закончить изгнание, если слишком занят, беспокоясь о том, что подумает одна маленькая скромная человеческая женщина? Ну, и наглость!

Когда Зак извергал свой мысленный поток, телефон в руке начал звонить. Он посмотрел на номер абонента. Тьфу. Вотан. Бог Плаксивости.

— Что? — ответил Зак.

— Мне тоже приятно с тобой поговорить, брат. Я прервал твой ночной марафон дрочки?

— Я не дрочил, придурок.

Сегодня вечером он не в настроении.

— Ну, тебе одиноко, потому что женщина не задерживается дольше пяти секунд, после того, как обнаружит твою проблему с преждевременной эякуляцией.

«Что?»

Придурок. Если трахать женщину пять часов подряд и доставлять десять или более оргазмов подряд считалось «преждевременной эякуляцией», тогда ладно.

— Что ж, — сказал Зак, — поскольку я не такой немощный ублюдок, как ты, и предпочитаю оставаться одиноким, поставлю тебя на первое место в списке, когда мой переключатель щёлкнет на зло. Думаю, свяжу тебя и брошу в вулкан. Двадцать или тридцать раз.

Гай преувеличенно вздохнул.

— Так мило, что у тебя есть надежды и мечты, и ты веришь, что у тебя есть шанс их осуществить. Вроде как с Тулой; слышал, она даже не плюнет в твою сторону.

Ладно! Он перешёл черту. Заметка для самого поразительного божества: поразить Вотана при первой же возможности.

— Чего ты хочешь, Вотан?

— Гай. Меня зовут Гай, придурок.

— Хорошо, Гай Мудак. Что хочешь?

— Заткни свой вонючий рот. У нас возникла проблема с Томмазо. Он ударил моего охранника, Брута, и сбежал. Я выслеживаю его, но он оторвался от меня, как только мы выехали на шоссе. Он ехал в сторону Лос-Анджелеса.

«Я знал, что это произойдёт. Почему они никогда не слушают?»

Боги провели экстренное селекторное совещание поздно вечером, чтобы обсудить ситуацию с Томмазо. В его сделке говорилось, что до тех пор, пока Томмазо сохранял контроль, и ни для кого не представлял угрозы, он оставался на свободе, чтобы найти свою пару. Очевидно, он нашёл её благодаря Симил, но не сразу установил связь с этой Шарлоттой. Вероятно, потому, что она оказалась предполагаемой парой Андруса. Только Андрус влюбился в Сэди, двоюродную сестру Шарлотты. Эти две женщины даже выглядели одинаково. Всё очень странно. Однако если Андрус может нажать кнопку сброса и выбрать себе пару, то почему Томмазо не может? Во Вселенной происходят странные вещи. В любом случае, вчера вечером Томмазо встретился с Шарлоттой, но она, похоже, не проявила никакого интереса, а значит, его трансформация не остановится. Затем, по словам группы наблюдения из Учбенов, они стали свидетелями того, как Томмазо прошлой ночью бродил по курорту и затыкал лунки на поле для гольфа… сырым мясом. Затем он налил шампунь в фонтан курорта и смазал ручки всех тележек клубничной смазкой. Очень смешно. Откуда у этого человека столько смазки? Зак обязательно его спросит. Как бы то ни было, Вотан — то есть, Гай Мудак, — созвавший совещание по телефону поздно вечером после того, как проследил за Томмазо и стал свидетелем его поведения, умолял всех дать полубогу ещё один день.

Всё закончилось дебатами, продолжавшимися до утра, и Гай поставил точку.

— Я Грёбаный Бог Смерти и Войны, и Томмазо — моя ответственность. Поэтому я беру на себя все последствия и поддерживаю своё обязательство вынести ему наказание.

Дело в том, что Гай действительно подставил шею, чтобы помочь единственному мужчине, заставившего его почувствовать угрозу, единственному мужчине, чья судьба небезразлична жене Гая. Сумасшествие. Потому что все знали, Гай делал это только ради Эммы. Видимо, он чертовски сильно её любит.

Но Томмазо провёл ещё день с Шарлоттой и не проявлял признаков возвращения к нормальной жизни, глаза всё ещё оставались чёрными. Время для свободы действия истекло. Томмазо необходимо вернуть, прежде чем он действительно причинит кому-то боль.

— Так что именно ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил Зак у Гая.

— Мне нужно, чтобы ты позвонил Андрусу. Он самый вероятный человек, к которому Томмазо побежит за помощью. — Идиот.

— Да, но Томмазо знает, что мы это знаем, и не посмеет втянуть в это своего друга.

Зак, возможно и бесчувственный придурок, но уверен, что Томмазо парень с порядочной душой. Бедняга ничего не может поделать с тем, что с ним происходит.

«Что! Кто ты, чёрт возьми, такой, чувак?»

Зак никогда не испытывал жалости к людям. Сочувствие — слабость. Зак ударил себя кулаком по лицу и вскрикнул.

«Чёрт, как больно».

— Зак? Сильно сдавил? Помни, это твой единственный член… Ну, если не считать тебя самого. — Гай усмехнулся.

— Отвали, придурок.

— Нет. Это ты придурок. Стоит переснять ремейк шоу «Голые и смешные», с тобой в главной роли. А ещё назвать «Голый и Одинокий». — Гай рассмеялся.

— Знаешь, будь я женат, не позволил бы жене надеть на себя ошейник и заставить бегать, спасая её любовника. Какой идиот.

— Томмазо не её любовник, они друзья, — прорычал Гай.

Зак почувствовал прилив восхитительного удовлетворения. Он определённо выиграл этот тур. Осталось всего пятьсот миллиардов! По его расчётам, должно хватить времени до конца Вселенной.

— Как всегда, приятно было пообщаться, брат, — сказал Зак, чувствуя, как гнев Гая разливается по галактике. — Я обязательно свяжусь с Андрусом и предупрежу, чтобы он не помогал Томмазо.