— Пожалуйста, — закричала я. — Мне жаль, что я не влюбилась в тебя с первого взгляда. Мне жаль, что Мааскаб отняли у тебя всё. Мне жаль, что боги не попытались тебе помочь. Но мне они тоже не помогли, вот почему мы должны помогать друг другу…

— Я передумал, — сказал он низким, навязчивым тоном. — Звук твоего голоса раздражает. — Он вытащил откуда-то толстый кусок верёвки с узлом и засунул его мне в рот, туго завязав вокруг затылка.

— Не-е-е-ет! Ты ублюдок! — бормотала или кричала я.

Он выхватил нож из-за пояса и занёс над моим сердцем. Вот, чёрт!

— Нет, Томмазо.

— Немедленно опусти этот грёбаный нож! — крикнул задыхающийся женский голос прямо на краю, освещённой факелами, поляны.

С озадаченным выражением лица Томмазо замер с мачете в воздухе.

Я повернула голову в сторону женщины. Рыжеволосой девушки лет двадцати с небольшим. Хотя она была чертовски потной, я видела, что у неё красивые глаза.

— Правильно, — сказала она, — положи нож.

— Зачем ты здесь, Эмма? — спросил он.

Она осторожно приблизилась.

— Знала, что ты в беде. И подкупила Симил, чтобы она сказала, где ты.

— Какого хрена ты хочешь, женщина? — спросил он. — Умереть на этом алтаре, как она? Потому что, держу пари, твоё сердце сделает меня могущественнее.

Посмотрев на неё, я заметила, что её глаза полны слёз.

— Нет, Томмазо. Я пришла сказать правду.

— Эмма! — прогремел другой глубокий голос где-то в джунглях. Внезапно появился высокий мужчина с огромными мускулами и длинными чёрными волосами. — Эмма! Отойди от него!

Эмма нахмурилась.

— Нет! — Она указала на мужчину. — Тебе не следовало приходить сюда.

— Чёрта с два, — прорычал крупный мужчина. — Я твой муж. Ты мать нашего сына. Всё, что ты делаешь, моё дело.

Она моргнула, а затем на её лице появилось печальное, очень печальное выражение.

— Я не хотела, чтобы ты это слышал, но, думаю, услышишь. — Она посмотрела на Томмазо, который всё ещё держал мачете надо мной, будто находился в анабиозе, пытаясь что-то придумать. — Томмазо, ты помнишь день, когда схватил меня в плен и отдал на заклание? Помнишь, каким виноватым ты себя чувствовал после того, как всё закончилось, и я вылечила тебя от яда Мааскаб? Подумай о том, что произойдёт, если ты убьешь её. Потому что второго шанса не будет. Боги убьют тебя, Томмазо. А я люблю тебя. Я не хочу видеть, как ты умираешь.

— Ты… ты… ты любишь меня? — заикался он.

Она кивнула.

— Ты друг, брат и бывший возлюбленный в одном лице.

— Какого хрена, женщина? — прорычал крупный мужчина.

— Тебя я тоже люблю, Гай, — сказала Эмма. — И я выбрала тебя. Я вышла за тебя замуж. Но это не значит, что у меня не было к нему чувств. — Она указала на Томмазо.

— Ты… ты солгала мне? — Гай выглядел так, словно ему выстрелили в живот.

— Да. Потому что знала, ты не поймёшь и не сможешь смириться с правдой. Но я больше не могу держать это в секрете. Я не хочу видеть, как он рушит свою жизнь, когда есть шанс на счастье. — Она снова обратила внимание на Томмазо. — Мне жаль, Томмазо. Мне жаль, что я люблю Гая больше. Я прошу прощения за то, что солгала или причинила тебе боль, скрыв правду. Но больше всего на свете я сожалею о том, что не решила этот вопрос раньше. Тогда бы ты иначе посмотрел на свою жизнь. Ты бы увидел, что тебя стоит любить и ради тебя стоит рисковать всем. Как я рискую сейчас.

Он уронил мачете и согнул колени. Я наблюдала, как он закрыл лицо руками, и воздух наполнился его стонами. Эмма подбежала и обняла его.

— Прости, Томмазо, — сказала она, плача и гладя его по затылку. — Мне жаль, что это случилось с тобой. — Он обнял её и уткнулся лицом в шею. — Вот так, — тихо пробормотала она. — Я здесь. Я пришла ради тебя и всегда буду рядом.

Я почувствовала, как у меня сердце разбивается. Он любит эту женщину. И любит так сильно, что она смогла разрушить чары, наложенные на его сердце. Мои глаза наполнились слезами, когда поняла, что я не она. Я не смогла его спасти. Он не хотел будущего со мной. А всегда только с ней.

Я посмотрела на высокого мужчину, Гая, просто стоявшего и смотревшего, как его жена обнимает другого мужчину. Выражение его лица было опустошённым, будто он только что наблюдал, как рушится вся его жизнь. Честно говоря, я чувствовала то же самое. Каким-то образом я эмоционально привязалась к Томмазо, чего не могла понять. И это больнее всего. Я осознала, что сильно хотела его, но у меня не было шанса.

Три недели спустя

— Шарлотта, я не спрашиваю. Я говорю.

Я повернулась в сторону дяди Чака. Теперь, когда я проводила с ним время, начала замечать, насколько он красив для пожилого джентльмена. С густой копной тёмно-седых волос и заразительным смехом, что заставляет задуматься, не часть ли это его набора трюков по заманиванию дам.

— Прости. Ты не мой отец, и даже в противном случае, я всё равно ответила бы, нет.

Я вернулась к загрузке посудомоечной машины, пока все заканчивали переваривать приготовленную мной энчиладу. Оказалось, инкубы едят человеческую пищу. Вместе с людьми. Всё это оставалось довольно странным.

— Не будь слабачкой. Ты идёшь! — сказала Сэди, сидевшая рядом со своим отцом и поглаживающая Сучку. Так вышло, что лишь она понравилась моей кошке. Представьте, моя сатанинская кошка полюбила демона.

— Согласен. — Андрус, помогавший убирать посуду со стола, поставил стопку тарелок в раковину, а затем скрестил свои сексуальные руки на груди. Как будто демонстрация гигантских бицепсов может запугать меня и заставить сделать то, что он сказал. — И если не пойдёшь, я лично тебя отшлёпаю.

— Как получилось, что Вселенная решила соединить нас? — усмехнулась я.

Да, он действительно хорош собой, но его острые грани и непонимание того, как обращаться с женщиной или с людьми в целом, оставляют желать лучшего. Сэди с распущенными каштановыми волосами и выразительными тёмными глазами, определённо подходила ему. Она ни от кого не потерпит дерьма. К слову…

— Ты прикоснёшься к моей кузине только через мой труп! — рявкнула Сэди с горящими оранжевыми глазами суккуба.

— Это просто угроза, милая, — застенчиво сказал Андрус. — Ты же знаешь, я бы никогда не отшлёпал никого, кроме тебя.

Закрыв лицо руками, я застонала. Здорово, что семья снова вернулась в мою жизнь. Действительно. Но мне предстоит пройти долгий путь, чтобы понять их и их нечеловеческие привычки, включая юмор.

— Погляди, что натворил? — Сэди отругала Андруса. — Бедная Шарлотта снова сбежит и спрячется в шкафу.

Опустив руки, я посмотрела на неё.

— Всего лишь раз. — Я подняла палец. — Один! И только потому, что у тебя было такое странное выражение лица, которое никогда не видела, чтобы кто-то превращался в секс-поглощающего демона.

— Секс-поглощающая. — Она фыркнула. — Ты такая смешная.

— Замолчите. Все вы, — сказал дядя и посмотрел прямо на меня. — Шарлотта, ты не можешь не пойти на вечеринку. Ты почётный гость, и боги сочтут это величайшим оскорблением. — Я пожала плечами. Он покачал головой. — Ты действительно хочешь встать на плохую сторону Симил? Поскольку я был там, позволь заметить, у неё есть особый вид пыток, которым она подвергает людей, которые ей не нравятся. Спроси у клоунов. — Он почесал подбородок. — Конечно, то же самое можно сказать и о тех, кто ей нравится. Просто спроси актёров «Лодки любви».

— А? — Я нахмурилась.

— Не бери в голову, — сказал дядя. — Лишь пара часов. Ты идёшь, делаешь несколько глотков шампанского, принимаешь награду, а потом уходишь.

— Да, но я ничего не сделала, — сказала я.

— Ты уничтожила самого могущественного и опасного Мааскаб, и хотя я знаю, ты не хочешь делиться тем, что произошло в тот день, я, например, горжусь тем, что называю тебя своей племянницей. И даже назвал тебя дочерью, позволь ты мне. — В его золотых глазах появилась сентиментальность. Мой отец бросил мою мать ещё до моего рождения. Я не знала его, никогда не узнавала имени, и мне не было до этого дела. — Поскольку я… — добавил дядя Чак.