«Может быть, я уже нашёл её».

Потому что Тула была острее, чем супер острый перец хабанеро и вкуснее, чем горячий пирог для микроволновки с острым соусом… единственное, что он умел готовить.

«Да, я стереотипный, бессмертный крутой холостяк. Ну и что?»

Ладно, вернёмся к Туле… Проблема в том, что Симил ясно дала понять: Тула — наёмный работник и не добыча. Тула на сто процентов предана какому-то смертному придурку, Гилберту. Хотя Зак не верил Симил — в нынешнем затруднительном положении, когда его лишили сил, сослали в Лос-Анджелес и приговорили найти бессмертную любовь для сотни пар — она во всём виновата. И всё потому, что он последовал зову сердца и заигрывал с Пенелопой, парой Кинича. Очень длинная история, и всё уже в прошлом… по большей части. Однако в пресловутом прошлом не осталось то, как сильно он хотел Тулу, и как сильно она не хотела его. Даже когда он преследовал Пенелопу, до того, как она полностью посвятила себя Киничу, ему не удалось заинтересовать её.

Что с Тулой? Ничего. Он целовал её, обнимал, одаривал «взглядом», перед которым не могла устоять ни одна женщина на Земле. Но Тула устояла.

— Ты уверена, что жених хочет тебя из-за того, какая ты умная? — спросил он.

— Мистер Зак! — рявкнула она.

— Хорошо, но он когда-нибудь видел твоё нижнее бельё?

Вот ему оно чертовски нравилось. Особенно гигантские бабушкины трусики. Они просто кричали: «Мне нужно искушение в этой жизни!» И он всегда рядом, чтобы услужить.

Она покачала головой.

— Ты уже знаешь, что я храню себя и не верю в добрачный секс.

Такой позор, потому что он готов поспорить на свой любимый ланч-бокс — да, это коллекционный предмет, так что в единственном экземпляре, — что Тула могла свести мужчину с ума миниатюрным телом и большой добротой.

— Возможно, тебе стоит показать ему товары для женщин, прежде чем связать себя узами брака, детка, потому что твоё нижнее белье — преступление против человечности. — На этот раз Зак мысленно дал себе пять. — Тула возмущённо фыркнула и пошла по своим делам, полностью игнорируя его. — Что? Я имел в виду это как комплимент, — сказал он, защищаясь.

Внезапно Тула поставила кувшин с водой, положила обе руки на стол и начала всхлипывать.

«Что я сделал?»

Зак встал и бросился к ней.

— Тула, прости. Пожалуйста, не плачь. — Неужели она не понимает, как человеческие страдания, независимо от того, на какой на шкале мудаков сидит божество, влияют на бога? Тула закрыла лицо обеими руками и повернулась к груди Зака, плача сильнее. — Тула, мне очень жаль. Пожалуйста, не надо….

— Нет. Дело… не в… тебе, — всхлипывая и задыхаясь от рыданий, сказала она. — Мы расстались.

— Ты и Гилберт?

Ещё череда всхлипов.

— Да.

«Да! И это верное решение».

Зак улыбнулся про себя и обнял миниатюрную Тулу. Вот он шанс, на который он надеялся.

— Из-за чего? — спросил он. — Из-за того, что ты работаешь на самого сексуального мужчину на планете? Или его маленького пениса? — Зак погладил её по затылку. — Ты можешь рассказать мне всё.

— Нет, — фыркнула она. — Не могу, это личное.

— А я говорю, должна. — «Потому что теперь я умираю от желания услышать, почему». — От потакания своей жажде поверхностной драмы ему станет лучше.

Прошло мгновение, и она отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо, но осталась в объятиях, их тела слегка соприкасались. Благодарение богам за ограничивающую силу кожи. Тула уже была на полпути к беременности. Но, чёрт возьми, насколько она потрясающе тёплая и мягкая. Идеальна для объятий.

«Эй! Я — бог. Боги не обнимаются. Мы надираем задницы и трахаемся».

Он немного отступил и опустил руки. Тула была слишком занята, шмыгая носом и вытирая слёзы, чтобы заметить это.

— Наверное, ты прав, — всхлипнула она. — Я никому не говорила, и это разрывает меня на части.

Досадно, но Зак почувствовал желание помочь бедному человеку.

«Блин-блин-блин».

Словно ржавые лезвия бритвы, царапающие горло, невольно всплыли слова:

— Ты… можешь… рассказать… мне. — «А-а-а-а… это ужасно». — Я хочу помочь.

— Правда? — Она подняла на него голубые, как у лани, глаза. — Это не какая-то уловка, чтобы затащить меня в постель?

— Нет, не пойми меня неправильно; я имею в виду, да, я действительно хочу затащить тебя в постель, но желание утешить — чисто инстинктивное.

Она с раздражением открыла рот.

— Хочешь сказать, что тебе, на самом деле, плевать, и любое проявление доброты с твоей стороны непроизвольно?

Это вопрос с подвохом?

— Э-э-э… да. Я — бог, и мы так работаем.

Она покачала головой и отступила с мелькнувшим в глазах разочарованием.

— И именно в этом, мистер Зак, кроется причина, почему у тебя нет женщины.

Он нахмурился.

— У меня полно женщин. Каждый вечер новая.

«Ну, посмотрите на меня. Семь футов крепких мускулов в сексуальных кожаных штанах. Неужели она не заметила?»

Тула вздёрнула подбородок.

— Тебе никогда не приходило в голову, что каждый вечер новая, потому что ни одна женщина не хочет оставаться рядом?

Какая… какая… полная и абсолютная чушь!

— Женщины умоляют меня дать им ещё шанс. Постоянно. — Она бросила на него взгляд, полный сомнения. — Ладно, — согласился он, — возможно, они спрашивают не ртом, а глазами. — Она отвернулась, покачав головой, а затем молча вернулась к разлитию напитков. — Ты сомневаешься во мне? — спросил он оскорблённо.

Она слабо пожала плечами.

— Кто я такая, чтобы судить? В конце концов, ты бог. А я всего лишь Тула маленькая смертная.

Естественно, на самом деле она имела в виду:

«Ты просто глупый парень, как и все остальные».

— Бьюсь об заклад, настоящая причина, почему ты никому не даёшь, — сказал он, — в том, что в глубине души знаешь — у тебя ничего не получится. Надо сначала уговорить жениться, прежде чем парень сбежит. Я прав?

«Ха! Выкуси, осуждающая соблазнительница!»

Тула уронила недолитый стакан из рук и начала всхлипывать.

«О, нет… нет. Я снова заставил её плакать».

— Тула, про…

Она резко обернулась.

— Ладно, ты победил! Наверное, я плоха в постели, и это меня пугает. И он бросил меня, потому что я не спала с ним. Я в любом случае лузер! Вот. Ты счастлив? — закричала она. — Вы все одинаковы!

Тула повернулась и выбежала из столовой.

— Это было забавно! Даже Минки хлопает! — сказала его сестра Симил, стоящая в дверях, ведущих во внутренний дворик. Её огненно-рыжие волосы собраны в две гигантские косички на макушке.

— Заткнись, Симил, пока я не засунул Минки тебе в задницу.

Она ахнула, и с язвительной улыбкой приложила руку к сердцу. Конечно, её сердце в ярко-розовых перьях, так как вся блузка была сделана из них, почему Симил походила на троллей, которых люди обычно насаживали вместо ластика на карандаши.

— Ты оскорбил моего единорога, и теперь она вызывает тебя на дуэль.

Он усмехнулся.

— Я не стану драться на дуэли с твоим невидимым кровососущим единорогом. Не говори глупостей.

Симил оглянулась через плечо на то, что было или не было там. Кто знает, когда Симил притворяется или серьёзна? Затем снова посмотрела на Зака.

— Ладно. Твоя взяла. Значит, тебе придётся заплатить иным способом, а у Минки похотливое настроение с тех пор, как ей повезло на вечеринке.

Зак скорчил кислую мину. Отвратительно.

— Симил, ты реально без проблесков ума.

— Ага, — кивнула она. — А теперь, если извинишь, я должна вытащить Тулу из шкафа Кинича. Она истерически плачет и думает о том, чтобы отказаться от добродетели и прожить остаток жизни в качестве шлюхи, потому что кое-кто, — она вперила взгляд бирюзовых глаз в него, — заставил её чувствовать, что она ничего не стоит и не заслуживает любви. Спасибо, придурок. Пойдём, Минки. — Симил вышла из комнаты в том же направлении, что и Тула.

— Но я не… — Зак замолчал, когда понял, что сестра давно ушла и не заинтересована слушать.