Лифт звякнул, и двери открылись. Громкая музыка и смех сразу же заполнили уши.

Выйдя, я притормозила, чтобы глаза привыкли к темноте, освещённой только красным светом, придающий комнате бархатистый вид гостиной. О, ничего себе.

Бар был битком набит людьми в смокингах и платьях. Так много красивых людей, к тому же чертовски высокими. Я выпрямилась, нацепила улыбку и направилась к бару. Шампанское отличный выбор для начала. Мимо прошёл официант с подносом с рюмками, толпа быстро расхватывала их. Ладно, текила тоже подойдёт. Взяв небольшой шот, я выпила и поставила его обратно.

— Шарлотта, ты приехала, — услышала я женский голос.

Обернувшись, я увидела женщину среднего роста с тёмно-кремовой кожей, тёмными вьющимися волосами и самой милой улыбкой, которую мне доводилось видеть. Она протянула руку.

— Я Эшли. И мне так жаль, что не смогла приехать к тебе раньше.

Пожав ей руку, я сразу почувствовала себя… ну… очень хорошо.

— Прости?

— Я Эшли, Богиня Любви. Зак говорил, что тебе нужна моя помощь. Я бы приехала раньше, но мне нужно было отдохнуть и побыть с ребёнком и мужем. Вернулась сегодня днем, а потом услышала, что ты почётный гость, так что я здесь.

О чём, чёрт возьми, она говорит?

— Извини, э-э-э… Богиня, мне называть тебя Богиней?

— Эшли. Просто Эшли.

Я кивнула.

— Хорошо, Эшли. Не хочу показаться грубой, особенно потому, что ты кажешься милой, и у меня внезапно возникает желание обнять всех, но думаю, ты приняла меня за кого-то другого.

Она нахмурилась.

— Нет. Я так не думаю. Ты та самая Шарлотта, которая должна была стать парой Андруса, верно?

— Эээ… да, но…

— Ну, не волнуйся, — сказала она, слегка сжимая мою руку. — Знаю, что Томмазо стремился быстрее влюбить тебя в себя по очевидным причинам, но это не значит, что вам двоим не суждено быть вместе. — Томмазо просил эту женщину заставить меня влюбиться в него? Я находилась в растерянности, не находя слов.

Эшли, видимо, уловила моё замешательство.

— Ты понятия не имеешь, о чём я говорю, да?

— Эшли, ты наконец-то, приехала, — произнёс глубокий шелковистый голос. Который принадлежал впечатляющему высокому мужчине, вероятно, около семи футов, с лохматой гривой чёрных волос, поразительными голубыми глазами или бирюзовыми, или зелёными, или что-то в этом роде, сложно было определить, и с нереально скульптурным лицом, скрывающимся под густой щетиной.

— Зак, а вот и ты, — сказала Эшли. — Я искала тебя, но наткнулась на нашу почётную гостью. Можешь объяснить, почему она понятия не имеет, кто я?

Великолепный мужчина внезапно стал выглядеть виноватым.

— Ну, я, э-э-э… знаешь… подумал, что ты должна быть здесь в качестве прикрытия. Просто на всякий случай.

— Зак, проклятье! — Эшли скривилась. — Что я говорила об использовании своего дара на людях? Они должны согласиться на помощь, должны этого хотеть. Я не собираюсь использовать способности на ничего не подозревающих жертвах.

— Но так поступают остальные боги, — утверждал он.

Она закатила глаза.

— Влюблённость — серьёзное дело! И я не такая, как остальные боги, и, конечно, никогда не буду такой сволочью, как ты и Симил. — Она посмотрела на меня. — Я была обычным человеком примерно год назад, когда встретила Маакса, Бога Путешествий во Времени.

Я просто стояла и слушала с открытым ртом.

— О… э-э… я… я не знала, что люди могут стать богами.

Или что существовал Бог путешествий во времени. Мне много нужно узнать.

Эшли улыбнулась.

— По-видимому, никто не знал. Ну, кроме Симил. Но мы все знаем, как это бывает. — Она мило пожала плечами, а затем повернулась к Заку, чтобы сделать ещё одно предупреждение.

— Говорю тебе последний раз, Зак. Понял? Или вы с Симил можете забыть о моей помощи, вы будете сами по себе, чтобы помочь массам найти себе пару.

— Понял. — Он поднял руки в знак капитуляции. — Но раз уж ты здесь, хотел спросить, не можешь ли ты помочь мне соблазнить женщину…

— Зак! — Эшли презрительно фыркнула и отвернулась.

— Подожди! — крикнул он сквозь громкую танцевальную музыку. — Она мне действительно нравится, а ты… — Его голос затих, когда он последовал за ней в толпу.

У меня же немного закружилась голова. Хорошо, сильно закружилась. Не из-за странного разговора, свидетелем которого только что стала, я подозревала, что это один из многих, которые ещё предстоят, а потому, что Эшли сказала, что Томмазо попросил наложить на меня какое-то любовное заклинание?

По крайней мере, думаю, она так сказала. Какой придурок. Он не только влюблён в другую, но и хотел, чтобы я влюбилась в него? Зачем?

Закипая от злости, стоя в центре переполненного зала, заполненной официально одетыми гостями, я притворилась, что смотрю на ди-джея — высокую блондинку в мини юбке и белых сапогах и вдруг почувствовала, как меня захлестнула волна нервного трепета. Обернувшись, я увидела Томмазо, выходящего из лифта. Свет осветил его высокий, худощавый, мужественный силуэт, делая похожим на древнего воина из другого времени. Не из-за одежды, которую я толком не могла разглядеть, а потому, что было что-то в том, как он держался, подбородок вздёрнут, плечи и спина прямые, лёгкая развязность в походке — так двигается уверенный в себе мужчина, сильный мужчина, бесстрашный мужчина. Я не могла отвести глаз, когда двери лифта за ним закрылись, и красный свет окутал его. Его пристальный взгляд остановился прямо на мне, и, как бы тяжело не было признать, я не стану лгать себе. Я боюсь. Боюсь смотреть на него. Я боялась желать его и боялась узнать, что он хочет другую. Эго, гордость, страх, слабость. У меня в голове кипел отвратительный суп из чувств, и мне было стыдно.

«О, молодец! Добавь стыд».

И всё же я никогда не смогу забыть его, пока мы не закончим всё.

Расправив плечи, я напомнила себе, кто я на самом деле — женщина, прыгнувшая в самолёт и полетевшая в Мексику одна, чтобы противостоять Мааскаб. Да, и генетически наполовину суккуб. Насколько это круто?

Томмазо, одетый в смокинг, такой красивый, медленно направлялся ко мне, а я к нему. Мы остановились на расстоянии нескольких футов.

— Шарлотта, ты выглядишь, — он скользнул взглядом по моему платью, вплоть до накрашенных красным лаком ногтей на ногах и красных туфель с ремешками, а затем снова вверх, — потрясающе.

— Спасибо. — Ответила я, пригладив заколотые сбоку волосы. Честно говоря, чувствовала я себя немного неловко в таком красивом наряде. В основном я одевалась как сорванец, дабы мои клиенты не приставали ко мне так часто. Теперь я знаю, что это совершенно бесполезно. — Ты и сам выглядишь очень, очень хорошо, — ответила я.

Он ухмыльнулся, и на гладко выбритых щёках появились две маленькие ямочки.

— По сравнению с тем, когда ты видела меня в последний раз, уверен, это настоящий шок.

— На самом деле, это облегчение.

Мы оба смотрели в неловком молчании, я пыталась не сопротивляться чувствам, или тому, что мой пульс вышел из-под контроля, или тому, как хорошо Томмазо пах, весь такой чистый и цитрусовый, или тому, как стоя рядом с ним, я чувствовала себя в безопасности. Глупо отрицать притяжение или боль потери того, что могло бы быть между нами, будь всё иначе.

Лучший способ справиться с этим, встретиться с ним лицом к лицу.

— Шарлотта, я…

— Томмазо, я…

Мы заговорили одновременно, а потом оба сказали:

— Сначала ты.

Он поднял руку, чтобы остановить меня.

— Нет, я настаиваю. Ты имеешь право говорить первой. Но могу я предложить нам выйти на террасу? Внутри немного шумно.

— Конечно.

Он опустил голову и жестом показал куда идти. Мы вышли на улицу, откуда открывался вид на пляж Санта-Моника и длинный причал с красивыми мерцающими огнями. Оказавшись снаружи, мы нашли маленький столик, за которым можно посидеть в переполненном патио. Томмазо сел напротив и откинулся на спинку кованого железного стула, приглаживая чёрный галстук-бабочку. Он так красив и это свирепое, опасно-сексуальное выражение в его глазах, линия его угловатой челюсти, то, как он довлел над присутствующими, что заставляло всех хотеть смотреть, но не связываться с ним.