— Почему со мной все не так? — пожаловалась я.

Протянула руку и коснулась кошки. Ожидала, что ладонь пройдет сквозь метку, но та, несмотря на неплотную штриховку, оказалась на удивление осязаемой. Как тугой воздух, если собрать его со всей комнаты и слепить из него мячик.

— Можешь не отвечать, — тихо продолжила я. — Знаю, что сама виновата. Не нужно было приезжать сюда. Как теперь быть? Он уедет через полгода и женится на Виктории. Может Дам и видит мое лицо во сне, но ведь не меня! — я непроизвольно всхлипнула. — Нет, он видит свою невесту. Пусть и не знает, как она выглядит сейчас.

— С кем разговариваешь, Ники? — раздался удивленный голос мамы, и я быстро развернулась, прикрывая кошку спиной.

— Сама с собой! — поспешила ответить. А потом одним прыжком оказалась рядом с мамой и крепко ее обняла. — Наконец-то!

После я утянула маму к кровати и усадила спиной к окну. Кошка сидела абсолютно неподвижно, уставившись в окно своими огромными глазами и не обращая на нас ни малейшего внимания.

Примерно через час, когда утих первый восторг, были рассказаны главные новости, пролились и высохли светлые слезы, и был съеден принесённый мамой ужин, леди Валери достала из объемного свёртка гостиницы:

— Это письма твоим братьям. Это тебе записка от Клэя. Так, перчатки. Кстати, зачем они тебе?

— Зимой холодно, — промямлила я.

— Хм, — к счастью, мама не стала настаивать на ответе. — ладно. А это от меня. В прошлый раз ещё заметила, как неровно ты выстригла волосы! Да, наверное, уже и забыла, как выглядишь.

Я взяла зеркало в руки, но в отражение смотреть не стала. Мама наблюдала за мной с таким жалостливым выражением на красивом лице, что я отложила подарок и поспешила перевести тему:

— Выглядишь прекрасно! Как тебе Адалария?

Я нисколько не лукавила. Маги живут долго, стареют поздно, так что мама и раньше выглядела моей старшей сестрой, сейчас и вовсе расцвела.

— Море чудесное, — мечтательно улыбнулась леди Валери, но тут же вновь стала серьезной, словно о чем-то вспомнив. — Джей рассказывал, что у тебя дар сноходца. Будь осторожна, Ники. Эта магия не каждому мужчине под силу.

— От тебя, мама, не ожидала, — натужно рассмеялась я. — Тоже скажешь, что магия — не женское дело?

— Не скажу. Твой папа надеется к концу года провести закон о начальном магическом обучении для девочек. Ты знаешь, ради кого он старается. Но ментальная магия, Ники... Возможно, я ошибаюсь, но мне она кажется очень опасной.

— Я буду осторожна, — пообещала, чтобы успокоить маму. Но как по мне, дар леди Валери — уход в тени — был намного опаснее. Если она смогла им овладеть, значит, справлюсь и я.

Мама ушла поздно, когда я уже уснула. Сидела у моей кровати и гладила жёсткие волосы до тех пор, пока я не провалилась в сон.

Утром первым делом я увидела зеркало. Оно стояло на письменном столе, приглашающе развернутое ко мне отражающей поверхностью. Я не стала смотреть на себя вчера, да и сегодня не испытывала желания. Но подошла к столу и села на свое место, придвинув зеркало ближе.

Через несколько мгновений облегчённо выдохнула. Не так сильно я изменилась. Скулы, конечно, стали острее, кожа бледнее и суше. Поставив зеркало на край стола, я встала и стянула ночную рубашку. Замерла, вглядываясь в свое отражение. В отличие от лица, тело за полгода изменилось значительно. Сейчас я куда больше походила на мальчика, чем летом. Исчезли мягкие изгибы и плавность движений. Бледная кожа обтягивала сухие тугие мышцы, отчётливо проступали ребра, живот втянулся, разделяясь на неженственные квадраты. Кажется, даже грудь стала меньше.

И осознание холодной водой окатило тело. Я — вовсе не та нежная девушка с персиковой кожей, которую видит во сне Дамиан. И Вариус смотрит на меня иначе, чем на остальных, просто потому, что знает мою тайну. Малия в его сне обладала пышными женственными формами. А отличие от меня.

Нужно выкинуть из головы обоих. Они уйдут из академии намного раньше меня. И даже если Дамиан узнает о моих чувствах к нему и ответит на них, он не сможет меня дождаться. У него осталось несколько месяцев учебы, а потом принц навсегда покинет академию. Дамиан — единственный прямой наследник Бадара, он с лёгкостью подавит ненужные эмоции, даже если они у него есть. А мне будет намного сложнее это сделать потом. Лучше задушить болезненное чувство сейчас, чем выдирать из души позже.

— Ты не можешь меня вечно избегать, — шепнул Вариус, пока мастер Вудс зарисовывал на доске человеческий силуэт и обозначал на нем нервные узлы.

— Я не избегаю, — спокойно ответила, подписывая очередную точку. Иногда мне казалось, что уроки по сдерживанию сущности нужны не для того, чтобы научить подмастерьев бороться с влиянием источника, а просто чтобы отвлечь их от мыслей о нем.

"Ну кто, в самом деле, будет заниматься точечной разминкой?"

— Ты стала как Дамиан, — тихо проговорил Вариус словно с обидой. — Такая же безразличная.

— Может и тебе стоит попробовать? — прохладно спросила его. — Пойдет на пользу занятиям.

— Ещё и эти перчатки, — Вариус мои слова проигнорировал, с неодобрением коснувшись тонкой ткани. — Ты словно от всех отгородилась.

Я не ответила, сделав вид, что глубоко увлечена рисунком. Но Вариуса моя холодность словно подогревала. Чем отстраненнее я старалась вести себя, тем настойчивее он пытался меня расшевелить.

После его беспамятства прошло около двух недель. И если первые дни Вар был задумчивым и погруженным в себя, то вскоре к нему вернулась и лукавая улыбка, и неуместная назойливость.

— Ну же, Ники, — снова шепнул он, — что с тобой? Только не говори, что влюбилась. Это разобьёт мое сердце.

Даже не взглянула на него. Это не первая попытка добраться до причины моей холодности и не последняя. А принять правду о том, что мне нужно сосредоточиться на учебе, Вар не желал.

Стоило мастеру Вудсу объявить о конце урока, как я захлопнула альбом, зажав внутри карандаш, и первой выскочила из аудитории, даже не складывая вещи в сумку.

Мой настрой беспокоил не только Вара. Братья тоже пытались выведать правду осторожными (Маркус) и не очень (Алекс) вопросами. И только мастера Бенуа и Кросс отмечали значительный прогресс в занятиях — я уже могла удерживать одновременно шесть шариков воды и почти коснулась пола разведёнными в стороны ногами.

— Ники, — позвал меня Марк за ужином. Я оторвалась от тарелки и подняла вопросительный взгляд на брата. — Завтра твой день рождения, не забыл?

— Какая разница? — нахмурилась я и вернулась к трапезе.

— День рождения? — протянул Вариус с предвкушением. — Это нужно отпраздновать!

— Нет, — отрезала, не поднимая глаз.

— Ни о чем не беспокойся, — азартно заверил Вар. — Этот день ты запомнишь.

— Этого я и боюсь, — проворчала я.

— Ты уверен? — как-то нарочито беспечно спросил Александр. Странный тон. Я не смогла оставаться безучастной и с удивлением посмотрела на брата. — Если нас поймают, наказания не избежать. Как раз сменим Матиса.

— А где он? — спросил Марк. — Разве его не вернули на занятия?

— Вернули, но наказание не отменили. Не хотелось бы оказаться на его месте, — поморщился Александр.

— Ты с нами? — Вариус в это время развернулся к Дамиану. Я оторвала взгляд от лица Алекса, который будто нарочно не смотрел мне в глаза, и взглянула на принца. Но через секунду снова уставилась в тарелку.

— Да, — коротко ответил Дамиан.

— Устраивайте что хотите, — я постаралась сказать это как можно равнодушнее, — но без меня.

— Брось, Ники, — даже не глядя на Вариуса, я знала, что он широко улыбается. — Будет весело.

— Тише! — шикнул Алекс. — Или объявишь на всю столовую?

— Да кому мы нужны? — фыркнул Вар, но гораздо тише.

— Кстати, Ники, — снова позвал меня Маркус. — Лорд ректор просил зайти тебя утром. Сходим к нему вместе до завтрака?