Надежно и конфиденциально. Прекрасно. Вот только…

Я прошлась по подвалу. Заглянула в пару сундуков. Оценила наполненность.

- Так все плохо?

Его величество удрученно развел руками. Ну да. Война не способствует пополнению казны.

Вечером я озвучила Дарье свои планы на ближайшее будущее.

- Значит, к подземникам собралась, - задумался князь, - понимаю, Тыгдлар навестить хочешь. Я с тобой. Ни разу в их городе не был. Любопытно.

Со мной, так со мной. Веселее в дороге будет. Договорились, что день готовимся – надо купить ткань на наряды детям и Тыгдлар, ну и подарки – куда без них. Выходить будем через день с утра пораньше, чтобы к вечеру добраться до места.

Я оценила комфорт путешествия с князем. Это не на боевом быке нижнюю часть туловища отбивать. В карете сиденья мягкие, под спину подушечка положена, ну и в комплекте: слуги, провизия на привале, охрана оружием бряцает, боевые маги с такими лицами едут, что я бы на месте отступников нас за километр обходила.

Добрались к закату. Стоило увидеть предгорья, как на меня столько эмоций и воспоминаний навалилось. Не терпелось обнять и потискать детей, пожаловаться на высший свет Тыгдлар, увидеть ту самую пещеру, где мне Рольц байки о белых рыцарях травил. Но во всех этих радостных чувствах была и горчинка вины. Это ведь из-за меня и моих дел со стражами Тыгдлар попала в тюрьму, а дети в работный дом. Пусть на короткое время, но те черные дни из памяти не вычеркнуть. Тыгдлар меня простила, но что скажут дети?!

Около входа в город подземников нас ждал предупрежденный о визите Ашхац. После короткого обмена любезностями, мы вошли под темные своды гигантской полости – вход в лабиринт подземников не отличался помпезностью, максимально маскируясь под природный ландшафт и представлял собой гигантский камень-заглушку, который тут же встал на место, стоило карете и всадникам втянуться в проход.

Подземники повели кахорсов в стойла, а мы двинулись к одному из десятков проходов – между городом и входом лежал настоящий лабиринт в цветных пятнах фосфоресцирующего мха, чтобы захватчикам, в случае атаки, было не легко выйти на цель.

В коридоре на меня налетела, окружая и отсекая от остальных, весело-гомонящая компания с воплями «Тать! Тать! Тать!». Эхо от детских воплей «Ать! Ать! Ать!» весело поскакало дальше по проходу. Дарье за моей спиной кашлем пытался скрыть смех, а меня дергали за рукава, о чем-то настоятельно спрашивали, восхищались, улыбались, засунув пальцы в рот и тараща глазенки. Я не понимала ничего, кроме «Тать», усиленно ища взглядом знакомые лица.

Брата с сестрой вытолкнули ко мне сами дети. Чип с Дейлом смущенно мялись, но потом решились и потянули ко мне руки. Я обнимала одного, второго, с тревогой ища какие-либо подтверждения своим страхам: а вдруг их там били в работном доме? Или издевались? Вглядывалась в детские лица и чувствовала, как отпускает. Нет, дети все еще выглядели старше своих сверстников, боялись громко смеяться, в движениях чувствовалась настороженность и готовность в любой момент спасаться бегством, но на губах уже поселились несмелые улыбки, а глаза… они оттаяли и больше не напоминали глаза стариков.

- Милые мои, все хорошо? Вам здесь нравится? Не обижают?

- У нас у каждого своя комната, - поделилась, сопя, мне на ухо Чип.

- Но мы все равно спим вместе, - зашептал во второе ухо Дейл.

Господи! Они разговаривают! Это такое счастье!

- Это тебе, - Чип сунула мне в руки лист бумаги. Я развернула и застыла. Рисунок был детским, корявым, но мое свадебное платье узнавалось легко. Я подняла вопросительный взгляд на Ашхаца. Тот многозначительно кивнул. Значит, девочка унаследовала дар матери. Что же… Надеюсь, подземники сумеют ее защитить.

С Тыгдлар мы говорили долго, точнее я рассказывала, она молчала, и от ее молчания мне становилось легко, словно именно оно отвечало на мои вопросы и разрешало сомнения.

- Значит, слухи не врут, и королем стал мальчишка, - хмыкнула она, потом с сожалением произнесла: - Жаль, меня там не было. Я бы тоже ушла. На благое дело и жизнь положить не жалко.

- Тебе нельзя, - испугалась я, хватая за ладонь, - у тебя же дети. Отец для них еще чужой, к остальным они только привыкают, так что не смей и думать об уходе.

- А ты, я смотрю, все так же кровь не жалеешь, пальцы себе все исколола, куда только синий смотрит, - мозолистые пальцы огладили, щупая мои руки, задержались на браслете, и старуха недовольно покачала головой – она не ждала от созданий отступников ничего хорошего.

- Не все, - насупилась я, - да и заживает быстро.

- Ага, - закивала бабуля, тяжело поднялась с табурета, поправила шаль на плечах и подошла к шкафу. Уверенно открыла дверцу, достала с полки горшочек, протянула мне: - Держи. Целители силы на царапины тратить не будут, а это поможет.

- Как твои глаза, Тыгдлар? - спросила я осторожно.

- Уже не болят, мне настойку мха какого-то капают, силуэты начала видеть, а большего и не надо.

- Я попросила тебе затемненные стекла приготовить, чтобы глаза поберечь, когда на свадьбу поедешь, - поделилась я, потом уточнила: - Тебе с нарядом помочь? Или здесь есть кому сшить?

- Не переживай, - отмахнулась бабуля, - есть тут мастерица, не хуже, чем в Городе шьет. Мы справимся. Ты лучше себя в обиду не давай. Аристократы только выглядят прилично, а внутри – не лучше нас, простых.

Потом я познакомила Дарье с Тыгдлар, и князь попросил оставить их поболтать, а я отправилась в кабинет, где Ашхац вел свои дела, задавать вопросы.

- Откуда? – спросила, положив на стол перед подземником ожерелье.

Мужчина пожал плечами и ожидаемо ответил:

- Горы. Их благодарность.

То есть камни залезли ко мне в голову, нашли то, что я действительно хотела и преподнесли. Мило и одновременно жутко. Нет, не хочу даже думать о том, что камни могут иметь какое-то сознание. Так и с ума сойти можно.

- А вы можете еще раз сходить в то место, где взяли эту благодарность? – поинтересовалась вкрадчиво. Вопрос был деликатным.

Ашхац недовольно нахмурился, явно подозревая меня в меркантильности и спросил так, словно я его на ограбление склоняла:

- Вам требуются деньги?

В принципе он прав - склоняла, только взять у того, кто уже мертв, ограблением не считается. Это уже кладоискательство.

- Не мне, вам, - ответила с милой улыбкой. Полюбовалась на вытянувшееся от изумления лицо подземника, услышавшего о том, что у него имеется острая потребность в деньгах и не стала томить с объяснениями. – Вы сейчас как товар отправляете? С торговыми караванами? Купцы по дешевке скупают, причем только драгоценные камни. Город немного руды потребляет, да камнецветное сырье берет. А вы ведь можете в разы больше всего добывать, но встает вопрос с доставкой. Так что нужен новый порт. До города можно узкоколейку проложить. Я потом нарисую. Или любой другой вариант с доставкой рассмотреть. Белые округу зачистили. Дорога, как минимум, безопасна. Начнем с порта, а там и Город подтянется с мастерскими – начнут сами сырье обрабатывать. Но сейчас казна пуста. Сами понимаете, война – дорогое дело.

Ашхац молчал долго. Крутил в пальцах карандаш. Хмурил кустистые брови. Чесал бороду. Вздыхал. Я его понимала – менять что-то в жизни непросто. Да и большой вопрос – а нужны ли эти перемены подземникам.

- Рисуйте, - подтолкнул он мне, наконец, лист бумаги.

Угу, рельсы, рельсы, шпалы, шпалы. Художник из меня еще тот, но вагонетку я изобразила, принцип тоже объяснила.

- Надо посоветоваться, - сказал Ашхац, забрал рисунок и ушел в стену. Тут и без слов было понятно с кем - камнями. Никак не привыкну к местной специфике.

Отсутствовал Ашхац недолго. Я успела испортить еще пару листов, пытаясь изобразить на них будущий прогресс.

- Рельсы не нужны, - огорошил меня сходу подземник, - мы выше Города, проложим проход под землей, тележки с грузом поедут сами. Только наклон правильно рассчитать надо.