Заманчиво, но…

- А давайте просто пойдем на кухню, - решила я.

И мы пошли. «Служба» двигался позади, короткими фразами корректируя маршрут. Было заметно, что наблюдать спины клиентов ему гораздо привычнее, чем лица. Эдакая классическая наружка. И как мне реагировать? «Дорогой, спасибо за заботу» или «Ваше сиятельство, вы совсем берега попутали, своей невесте не доверять? Мне теперь и в туалет без сопровождения нельзя?!».

Я мелкими глотками пила подогретое дежурной кухаркой молоко – да-да, на кухне был народ, несмотря на ночь. Заглядывали стражники с обхода, видели меня, пугались, проверяли, не ошиблись ли с усталости дверью, потом, помявшись на пороге, скромно просили чего-нибудь. На меня они старались не смотреть.

- Как я выгляжу? – тихо спросила у веревки.

Страж тут же нарисовалась на столе – в кухне раздалось придушенное «ох», по углам разлетелся веселый звон разбившейся посуды.

- Как всегда – страшненько! – ободрила меня веревка. Потянулась с хрустом, точно у нее кости и правда имелись и предложила: - Допивай эту белую гадость, да я пойду.

- Что интересно стало? – поддела я веревку в желании поскорее слинять к магистру. Как бы ни возмущалась страж: «Этот лысый хрыч. Пыль с жутким характером. По пролитой крови не чище бывшего хозяина», но любопытство оно такое… приставучее.

К себе в спальню я кралась как мышь в норку. В гостиной раздавалось мерное сопение княгини, и я скрестила пальцы, чтобы ничего не уронить по дороге.

- Ты его любишь? – выстрелом в спину догнал меня вопрос. Черт! Вот же семейка! Одна бдит, причем мастерски, второй опеку устроил - ни шагу не ступить без заботы секретной службы. Правда, слово князь сдержал – мне не задали ни единого вопроса, молоком напоили и отпустили, а вот княгиня слово не давала. Другая, правда, давно бы за волосы таскала, обзывая прошмандовкой, а княгиня – воспитание наше все! - вежливо интересовалась перспективами.

- Ваш сын лучший из мужчин, которых я встречала в жизни, - ответила честно, - но мне не просто привыкнуть к вашему миру, многое непонятно, странно, а кое-что неприемлемо. Но рядом с ним я чувствую себя счастливой, а остальное… преодолеем, дайте время.

- Хорошо, - скупо ответила княгиня, явно не одобряя, но не желая скатиться до: «Прошмандовка ты эдакая».

Я трусливо сбежала к себе, чувствуя, как горят щеки. Ситуация глупее не придумаешь, но ждать ответа магистра осталось каких-то три дня… И что дальше? Он втянет Город в военное противостояние с демоном? Н-да… надеюсь, мы выживем.

Следующий день прошел в неодобрении. Умеют аристократы строить такую козью морду, что ты себя последней сволочью чувствуешь.

Князь храбрился и старался быть милым, но я чувствовала напряжение между нами. Забегал его высочество. Неодобрительно вздыхал. Подарил бутылку того самого вина и ускакал с важным видом. Судя по лицу ее сиятельства мне приписали роман с принцем и записали в алкоголички, и все без слов, одним взглядом. Я чувствовала себя великом заговорщиком, про которого все знают, что он заговорщик, но не понимают сути заговора, а потому не одобряют.

Дамы на дневном чаепитии сидели с видом наглотавшихся жердей: с идеально прямыми спинами и кислыми рожами. Оживились лишь на обсуждении деталей свадьбы. Я помалкивала – куда мне с моим уставом? Княгиня оттаяла, хвастаясь моим платьем. Представляю, что она думала: «Пусть странная, чужая, еще и взгляд этот мужской, как и манеры, зато сыну нравится. Ну и главное, чтоб дети пошли, а там я их воспитаю, как надо».

Это называется перемирие без объявления войны.

Вечером княгиня удалилась к себе, дабы не нервироваться моими прогулками по ночам. И зря. Сегодня я не собиралась покидать спальню.

Признаюсь, на всех этих приемах, чаепитиях и прочая я откровенно скучала без веревки, которая вырвалась ко мне лишь ночью.

- Лысый хрыч передал, что твоя версия подтвердилась.

Я села на кровати, после таких слов сон, как рукой сняло.

- А где этот? – веревка нырнула под одеяло, вынырнула, заглянула под кровать, за кровать, даже под подушку полезла.

- Тебе не пора? – с нажимом спросила я.

- Я тут мечусь, как хвост на заднице, а они все еще спят раздельно! – разъяренно прошипел встопорщенный ершик.

- Магистру привет! – широко улыбнулась я.

- Ему только проклятие передам, - сообщили мне с гордо-обиженным видом и исчезли.

Я поворочалась, поняла, что без теплого молока не засну. Черт бы побрал «Службу»! Подсадил, называется. Молоко у них, правда, здесь вкусное.

На кухне сделали вид, что мне нисколько не удивились и даже рады. Стул поставили – новый, салфетку постелили кружевную и молоко налили в фарфоровую кружку. Короче, меня здесь ждали. На всякий случай.

- Ваша светлость, хотите, мы будем молоко к вам в покои приносить? – жутко смущаясь, спросила дежурная кухарка.

- Я не знаю, когда меня замучает бессонница, - я с наслаждением сделала первый глоток, - а молоко быстро остывает.

Мне понимающе покивали.

- Булочки? Есть вчерашние, но я разогрею или может, вам бутерброд сделать? У меня батюшка всегда от ночной здравницы хлебом с мясом спасался.

Бедная женщина активно пыталась мне помочь, но я-то знала, что против визитов веревки и ее проникновенного: «Спи-и-ишь?» никакой бутерброд не спасет.

На утро мне прислали целителя. Не дворец, а скопище сплетников. Информация разносится по сети со скоростью десятки мегабит в секунду без сети и интернета, ага.

Целитель долго ругался, не обнаружив на тумбочке ни единого из прописанным им пузырьков. Я молча держала оборону, пожимая плечами на все вопросы. Кажется, доктор решил, что у меня проблемы с головой, потому как список лекарств он увеличил вдвое. Князь стремительно бледнел по мере каждого появляющегося на листе лекарства.

«Сатрап»! – вырвалось у меня, когда за лекарем закрылась дверь, а его сиятельство закончил причитать: «Я и не думал, что все так плохо. Конечно, мы исполним все ваши указания. Я лично прослежу».

- И не думай, - повернулась к князю, - влить в меня все это! Я здорова, просто есть временные трудности.

Нервничаю я по поводу ожидающегося апокалипсиса и моего устранения.

- Ты не спишь нормально по ночам! Пытаешься найти исцеление в храме? Но поверь, лекарства надежнее. Сегодня я сплю в гостиной. Это не обсуждается. А ты принимаешь то, что прописал целитель и ложишься спать.

Мы поспорили и сошлись на двух доставленных пузырьках из десяти, которые показались мне самими безобидными. Но заснула я с них и правда легко.

Проснулась от просевшей под тяжестью кровати.

- Это я! – заговорщицки прошептала веревка. – С подарком.

И спящий князь подкатился мне под бок.

- Я его усыпила чуток, чтобы тебе проще было, - расписывала перспективы веревка, - ты же неопытная. Пусть спокойно полежит, тебе проще будет.

Я не знаю, каких усилий мне стоило не заржать. Кажется, я смогла даже поблагодарить.

- Должна будешь, - бросила небрежно веревка и со словами: - Не вздумай спать, работай! – пошуршала по магистровским делам.

Я долго хрюкала в подушку, вытирая слезы от смеха, потом накрыла спящего князя одеялом, целомудренно поцеловала в лоб и отправилась за молоком на кухню. После такого без теплого молока точно не уснуть.

На кухне мне уже не удивились, наоборот, посочувствовали: «Вы так сильно покушения испугалась, что сон потеряли». «И хорошо, что именно вы по дворцу гуляли, а не как прошлый раз призрак королевы».

И хорошо, что этот призрак нам не встретился, - подумалось мне, пока я мелкими глотками пила молоко. Хотя… веревка бы поржала – никакого почтения к высоким особам, плющ попытался бы достать призрак метательными листьями. Он, кстати, изрядно оброс новенькими, гм, сюрикенами. Ну а я…. Интересно, призраки умеют говорить?

С князем под боком мне спалось удивительно спокойно, и утром я встала с чувством, что могу все. Вообще все. Отправилась в душ, а когда вышла на меня диким взглядом, медленно пунцовея, смотрел Дарье. Встрепанный со сна князь сидел на краю кровати в расстегнутой рубашке, босой, в домашних мягких брюках и явно недоумевал о причинах своего нахождения в моей спальне.