Чёрные тучи воронья — он использовал их, чтобы атаковать противников. И всякий, кто был связан с ним кровью — живой или мёртвый — стал проводником его магии. Они все оказались одержимы ею, и она не просто толкала их на безумство берсеркеров, нет, она била через них в противников точно и выверено, ведь Вальдемар никогда не был склонен к безрассудству.

Сам я не имел счастья созерцать придуманные им кунштюки, однако рассказов потом ходило столько, что не поймёшь, верить всему или ничему. Однако даже чародейских ухваток герцога не хватило, чтобы перевесить чаши весов в нашу пользу — они просто уравновесились. Гаренмарк получил статус протектората и оказался во власти сразу трёх хозяев: Варнахары, Клодхарии и Альбертины.

Вскоре дядюшка лично прибыл в этот несчастный регион и прислал мне весточку с приглашением составить ему компанию. Понятное дело, от таких «приглашений» не отказываются. Я отправился из Нахтрамштейна — главной ставки фон Шнайтов — обратным путём, но уже не таясь, а в сопровождении подобающего эскорта. Всю дорогу меня терзали не самые светлые думы. Очень беспокоило, что герцог не пожелал связаться со мной посредствам магии, а велел предстать перед его очами лично.

Я прибыл в Пирену, столицу Гаренмарка.

Величественный галеон с тремя орудийными палубами — вот что увидел я в лимане, окружённом городской застройкой. Дно в районе причалов было искусственно углублено, так что даже судам с такой осадкой удавалось опускать сходни непосредственно на дощатые настилы, а не оставаться на рейде, шлюпками перевозя вельможных гостей на берег.

Транцевая корма галеона представляла собой ахтеркастль — фактически, дворец на воде. Декоративная резьба, позолота и прекрасные девы-кариатиды, поддерживающие балконы с точёными балясинами. Именно в этой высокой надстройке великий герцог с комфортом прибыл из порта Амельгарта — морских ворот Варнахары.

Реющий на грот-брам-стеньге брейд-вымпел с синими косицами подтверждал сей и без того очевидный факт. Собственно, нужно быть слепым, чтобы не распознать «Громовержца» — этот гигант по сей день устрашает своей роскошью и огневой мощью, несмотря на минувшие десятилетия.

Я с содроганием поднялся по ступеням Статхаудерского дворца, послужившего резиденцией для Вальдемара и послов, которые вынужденно пошли на примирение сторон. Обо мне доложили и проводили в кабинет с окнами, выходящими на залив.

Приветствием мне послужили тихий шум прибоя и монотонное постукивание белёсых пальцев по палисандровой столешнице. Конечно, на тёплый приём я не рассчитывал. Да и сам не испытывал радости от нашей встречи — только стыд.

Вальдемар фон Шнайт, великий герцог Варнахарский, широко известный как Брэнский Потрошитель, восседал на резном кресле, и отсветы огня светильников играли на его хмуром спокойном лице. Герцог всегда одевается дорого и исключительно мрачно. В ту ночь его фигуру облегал чёрный жюстокор, затканный серебряной нитью по бортам и обшлагам ветвистыми узорами. Ряд пуговиц того же холодного металла поднимался по камзолу до заправленного шейного платка — никаких жабо, кружавчиков и уж тем более фрез.

Мне всегда казалось странным, что он отказывается от золотых украшений в пользу серебра. Может, дело в персональном чувстве вкуса или в колдовских предубеждениях — не спрашивал. Впрочем, на поверку все эти блестяшки не редко оказываются платиной.

В остальном же внешность моего родственника следует описать в таких словах:

Длинные чёрные волосы, сходящиеся на лбу клином.

Гладкое, благородное лицо. Мертвецки бледная кожа. Высокие скулы.

Холодные, льдисто-голубые глаза — наша фамильная черта.

Узкий нос с широкими крыльями и острым кончиком.

Резко изогнутые брови — просто созданные, чтобы гневно сдвигаться к переносице.

Весь его облик, каждая незначительная деталь, вроде запонок или перстня с чёрным камнем и гербовой накладкой — всё, подобно дорогому парфюму, порождало некие флюиды, которые собирались вместе, уплотнялись и проступали в воздухе чётко выведенным словом: «ВАМПИР». Он был квинтэссенцией всего, что люди воображают, когда думают о кровожадных хозяевах мира.

Утончённость, элегантность и холодная беспощадность.

Не знаю, работает ли он над своим образом или тот складывается непринуждённо, просто в силу личностных особенностей. Но представить Вальдемара репетирующим скептическое вскидывание брови, косую ухмылку на левый уголок рта или презрительно-высокомерный взгляд, говорящий «на колени, смерд», у меня не выходит. Не из того материала он скроен, чтобы с горделивой осанкой взирать на своё отражение.

Для подобной тщеты, он, сука, слишком занят большой игрой под названием политика. С другой стороны, разве эта самая игра не вынуждает её участников следить за своим имиджем? Ну, а имидж этот следует поддерживать не одной только внешностью, репутация рождается из твоих свершений…

Если хотите знать, почему моего горячо любимого дядюшку прозвали Брэнским Потрошителем, то извольте, я вам расскажу.

К 1432 году, на десятилетний юбилей грызни между наследниками Сигизмунда — которого, к слову, именно они и отправили к богине — разразился народный бунт, прославившийся в летах как восстание Влада Дампира. Причины его были прозаичны: война обездолила уйму простонародья. Голодные, согнанные с обжитых земель, они искали поддержки у своих вельможных покровителей.

Житницы быстро пустели, цены росли, народ голодал и всё чаще задумывался о причинах такой несправедливости. Бочка уже наполнилась порохом, оставалось только запалить фитилёк. Что и сделал наделённый ораторским огнём полукровка, с детства питавший ненависть к вампирам по сугубо личным причинам — с дампирами такое сплошь и рядом.

Ну, а дальше дело не хитрое: хватай вилы и заступы, запасайся дрекольем, пали факелы и вперёд. Волнения бы закончилось быстро и чисто, не примкни к восставшим низшие дворянские слои: в те дни не всякий рыцарь мог прокормить семью.

От основной массы восставших их выгодно отличало не только вооружение, но и навыки, ведь закованных в броню ребят обучают тактике противодействия живым мертвецам. Сейчас, правда, она несколько изменилась: спасибо войне с Мурадой, появились проклятые чесночные гренады. Но не будем отвлекаться и забегать на сорок лет вперёд.

Восстание продлилось два года и охватило почти все земли бывшей Альхарды. Государи соседних стран, да и сама Первородная очень переживали, как бы волна народного недовольства не докатилась до их берегов. Но присылать подмогу не решались, поскольку поддержать одного из трёх схлестнувшихся герцогов, означало подорвать отношения с остальными.

Посылать же воинское вспоможение сразу всем значило оставить собственные земли беззащитными. В тонкости дипломатических увёрток тех дней вдаваться не стану, скажу только, что совершенно напрасно змея присутствует на гербе лишь одного из великих домов Священной империи.

Замечу также, что даже при поддержке шляхты Владу не удалось бы продержаться и нескольких сражений, если бы не нашлись сочувствующие бунтовщикам чародеи, давно мечтавшие избавить мир от вампирской скверны. Наиболее одиозная фигура тех лет — Кирсана Рыжая, невесть откуда взявшаяся пиромантка с явно природным даром, поскольку никакое обучение не позволит так отжигать.

Лишь остановив эту огненную бестию удалось добиться перелома в ходе сражений. К сожалению, взять Кирсану живой не удалось, хотя сведения о самом факте её смерти расходятся. Самая популярная версия гласит, что оказавшись загнанной в угол, пиромантка отказалась сдаваться и совершила акт самосожжения: с полагающимся в таких случаях диким ведьмовским хохотом.

Народная молва, однако, возвела её в ранг тех героев, которые непременно вернутся, когда в них снова возникнет насущная потреба.

Как бы то ни было, после всё кончилось довольно быстро, но очень кровопролитно.

Разбив войско Влада Дампира под Брэном, Вальдемар приказал переломать кости и выпустить кишки поверженным бойцам. Но не позволил им умереть и, пока тучи воронья пировали на раненых, его магия сохраняла им жизни. До самого конца. Они чувствовали, как им выклёвывают глаза, отрывают куски губ и языки, копошатся клювами в потрохах…