Упорно запоминал числительные, прилагательные, глаголы, местоимения, времена и прочее, и разное. Помимо слов, произносил целые фразы, которые могли ему пригодится в будущем, в случае побега.

Как знать, вдруг это случится уже скоро, в самое ближайшее время? А пока приходилось старательно повторять за юной учительницей и не забывать про перевод, чтобы она тоже училась одновременно с ним:

— Э нэ пуЕгма-я не знаю(не понимаю), саИда-ладно, манЕна или ташакУр — спасибо, вУбахей — извините, на — нет, хо — да, нормально(хорошо) — зе хА йем. Понимаешь пушту? — ПаштО поЕги? Я не понимаю пушту — ПаштО на поЕгам, Пошли/поехали! — За! Уходи, пошёл! — Зэй! Куда едешь? — Чарта зи?

Прямо — Мустакиман, Родина — Ватан, Мечеть — Масджид, Есть телефон/почта? — Тильфун/постаханА? Есть (имеется) — шта, не имеется — нешта. Я не хочу(есть) — зэ иштьЯ на лАрем, вАле? — почему? Зачем? чЕре? — где? Ос цо бадже ди? — который час? Даа цок дей? — Кто это? Даа цшей дей? — Что это? Тэ кум зина э? — Откуда ты? Тэ цо калан э? — Сколько тебе лет? Кэла разе? — Когда придёшь? Васима была на редкость способной и демонстрировала пытливый ум и усердие на каждом занятии. Ваня быстро привык к этой смешливой девчонке, без труда поднимавшей ему настроение своей задорной улыбкой.

Вместе с тем, он понимал, что долго так продолжаться не может и всерьёз опасался, что она пострадает, если будет поймана с поличным. Страшно представить, что тогда будет, вряд ли Самандар отнесётся благосклонно к дружбе дочери с урусом, хотя, они не делали ничего предосудительного.

Спасало то, что возле пленника не выставили охрану, понадеявшись на цепь и тяжелую гирю, затруднявшие ходьбу. С таким балластом далеко не убежишь, тем более, в незнакомой местности, в горах, где опасность поджидает на каждом шагу и несёт за собой смерть.

Отец на первых порах поручил дочке присматривать за ним, лечить и кормить, но явно не в таком количестве и уж точно не по ночам, когда все порядочные девушки мирно спят в своих комнатах, а не бегают на встречу с мужчиной, надев на себя всё самое лучшее.

Она перебирала уйму платков, прежде чем остановить выбор на каком-то одном и подолгу стояла у зеркала, подбирая украшения. Днём визиты в темницу носили кратковременный характер, а вот в ночное время затягивались.

Нет, между ними больше не возникало двусмысленных ситуаций, Иван с самого начала постарался объяснить, что относится к ней, как к младшей сестрёнке. Васима смиренно приняла это к сведению, что не мешало ей втайне надеяться, что ситуация может в любой момент измениться.

В один из дней она принесла с собой нарисованное на картинке сердце, пронзённое стрелой, и с трепетом произнесла, глядя иноземцу в глаза. Это было её первое признание в любви к мужчине, жаль, что его сердце отдано другой.

— Ванья, зе пурта банди маин ё ма, — что в переводе означало, я люблю тебя.

Однако, он отказался произносить эту фразу на русском, чтобы не давать ей ложных надежд, хотя, она специально ткнула пальчиком, показывая на перевод. Потом грустно улыбнулась и не стала настаивать. Меж тем, приближалась дата свадьбы с Хайруллой, но сама судьба над ней сжалилась, иначе и не скажешь.

Внезапная смерть отца жениха, разрушила все его планы, отсрочив женитьбу на целый год. Девушке было очень стыдно за свою невольную радость по этому поводу, хотя покойный не сделал ей ничего плохого, скорее наоборот.

Обряд оплакивания начался сразу же. Женщины стонали, кричали, рыдали и усердно драли на себе волосы, царапали лица, так было заведено исстари. Мужчины в таких случая более сдержанны в своих эмоциях и проявлениях.

Именно на звук женского плача в дом умершего начинают стекаться родные, соседи и односельчане. Считается, что покойник слышит, как по нему горюют, а значит душа его захочет вернуться.

В день похорон, во дворе дома покойного начался погребальный танец. Его исполнял мужчина, в одежде наизнанку, плавно двигаясь перед телом усопшего, отдавая ему дань уважения. Васима подробно рассказала Ивану, как всё прошло, а он лишь крутил головой, удивляясь.

После того, как замужество отложилось, девушка значительно повеселела. Она по-прежнему навещала его, но при этом вела себя предельно осторожно, чтобы не быть застигнутой на месте преступления.

Жёны Самандара спали крепко, намаявшись за день, а сам он часто бывал в отъезде. Возвращаясь из походов, мужчина считал своим долгом подолгу проводить время с пленником и читать ему Коран, втолковывая на ломаном русском те или иные суры, для лучшего понимания материала.

Учитель был из него неважнецкий, но видит Аллах, он очень старался, надеясь переманить уруса в мусульманскую веру. Так продолжалось на протяжении полугода, пока в дом Самандара не пришёл Хайрулла, чтобы заявить свои права на Васиму.

Несмотря на доброе отношение к иноземцу, тот мечтал вырваться из плена. Вот бы иметь за спиной огромные крылья, чтобы взмахнуть ими, как можно сильнее и взлететь, а потом, прямым курсом отправиться домой, на Родину. Как же ему хотелось увидеть любимую, обнять и зацеловать её всю, с головы, до ног.

Каждую ночь Снежка снилась Ивану и тогда они снова гуляли по цветочному лугу или купались в звонкой речушке, без названья. Эти сны были настолько упоительны, что ему совершенно не хотелось просыпаться. Однако, наступало утро и всё начиналось сначала.

Если хозяин дома вернулся из поездки, значит, вместо занятий, пленнику снова предстоит беседа на тему религии. Самандар совершенно искренне полагал, что спасает душу гяура и тем самым оказывает ему великую честь, переманивая на сторону света, который несёт в себе ислам.

При этом, дело не ограничивалось одними теологическими разговорами. Иван не зря ел свой хлеб, поскольку активно помогал по хозяйству. Работы во дворе было великое множество: как то, замесить саман, сделать кирпичи, построить из них загон, убрать за скотом, перетащить тяжести, выкопать яму, вспахать огород.

Иван значительно окреп, да и вообще был в хорошей форме. Для этого он ежедневно качал пресс и поднимал тяжеленную гирю на цепи, хоть в этом пригодилась. Физический труд шёл ему на пользу, благо, рука давно срослась и почти не беспокоила, лишь ныла иногда, на перемену погоды.

Отец Васимы приставил к пленнику человека, который не только помогал, но и следил за его работой и передвижениями по двору, а то вдруг сбежит, посчитав себя бессмертным? Балласт с него снимали, чтобы повысить трудоспособность, иначе, КПД был бы нулевым, вечером же снова сажали на цепь.

— Пойми, я должен убедиться, что ты не предашь, я не смогу тебе доверять, пока ты не станешь одним из нас. Мы дадим тебе всё, дом, жену, скотину, деньги. Соглашайся, иноземец, не прогадаешь.

— А разве человек, предавший свои убеждения и веру, заслуживает доверия? Лично я с таким бы в разведку не пошёл.

— Как ты не поймёшь? Это для твоего же блага.

— Ну, хорошо, а ты бы как себя повёл на моём месте? Тоже бы отрёкся от своего пророка?

— Даже думать об этом не смей, не то, что говорить вслух.

— Тогда почему ты заставляешь меня это делать? Сам же утверждаешь, что Иисус тоже был пророком и мусульмане почитают его вместе с Мухаммедом.

Дерзкий пленник ставил Самандара в тупик и он не знал, что на это ответить, хоть и считал себя достаточно подкованным в вопросах религии. Меж тем, Иван не терял надежды на бегство и ждал помощи от Васимы, он уже говорил об этом неоднократно, но та всё никак не соглашалась.

— Ванья, нельзя, не надо уходи, оставайся мне, — твердила она на ломаном русском, пытаясь объяснить, что не хочет с ним расставаться.

— Надо, меня невеста ждёт, как ты не понимаешь? Я хочу домой, к ней.

— На, да дэ кор, — переходила на свой диалект Васима.

— Нет, это не мой дом, а твой, а я живу в России, куда обязательно вернусь, потому что там остались моё сердце и душа, — отвечал он, поскольку научился понимать язык пуштунов.