Иначе, с чего бы ей подпускать постороннего мужика к своим отпрыскам? Да уж, и на какие только ухищрения не идут матери-одиночки, чтобы изменить свой статус, а тут мотаешься по белу свету, пашешь до седьмого пота, дома практически не бываешь и хоть бы кто стоящий попался, одни ханыги кругом.

Вроде, неглупая, собой недурна, ласковая и работящая, ко всему прочему, в общем, хрен их разберёт. Этот, кстати ничего, не смотри, что со шрамом и седой весь, с виду крепкий, такой, как обнимет, имя забудешь. Интересно, он женат или разведён?

Хотя, стоит выйти за порог и все сразу становятся холостыми, а потом, когда нагуляются, снова назад просятся, под крылышко жены, соскучившись по уюту и комфорту. Плавали, знаем, свой такой был, чтоб его накрыла падучая.

— Девушка, вы так пристально меня разглядываете, что я опасаюсь, как бы дыру во мне не просверлили.

— Очень надо, не воображайте из себя невесть что.

— Ну, так что, я переселяюсь?

— Да ради Бога, только предохраняться не забывайте, а то заделаете женщине ребёнка и в кусты, а ей потом одной с ним маяться.

— Не переживайте, мы уж как-нибудь сами разберёмся.

— Лишь бы на здоровье.

— Кстати, спасибо за разрешение, вы не представляете, насколько я счастлив.

— Что, даже чужие дети не помеха?

— Зря вы так, дети чужими не бывают, так что, нет, не помеха, а тем более, они моя плоть и кровь, правда об этом я узнал только сегодня.

Не в меру разоткровенничавшемуся Ивану было очень важно, чтобы о Снежке никто не смел подумать плохо, ведь со стороны она могла показаться ветренной и легкомысленной, особенно для несведущих лиц.

— Вот это да, а как же вышло, что отец так поздно узнал о своих детях?

— Длинная история, не удивляйтесь, и не такое бывает.

— Знаю, чего только не случается в жизни. Вы, пожалуйста, не серчайте на меня, что-то я совсем зачерствела душой на этой работе. К тому же, разные люди попадаются и не все из них белые и пушистые.

— Сочувствую, конечно, но хороших всё же больше.

— Хочется верить. Постарайтесь больше не терять своих близких, а то потом совсем будет трудно оправдаться.

— Ни за что на свете, спасибо.

Как ни странно, слова проводницы ничуть не задели мужчину, который и сам понимал степень своей вины, ведь всё могло сложиться по-другому, прояви он хоть немного терпения и упорства в поисках любимой женщины.

Нет, ну каким дурнем надо быть, чтобы поверить, что Снежка так быстро его забыла и вышла замуж? Кто угодно, только не она, преданнее её нет никого на свете. Даже если принять во внимание тот факт, что Рита намерено ввела его в заблуждение, он должен был сам всё проверить и лично в этом убедиться.

После, когда дети уснули, попросившись на верхние полки, Иван и Снежана ещё долго сидели, обнявшись, тихо разговаривая на разные темы. Хотелось бы, конечно, большего, но присутствие детей сдерживало их порывы.

— Ванечка, я очень счастлива, мне кажется, что большего и желать нельзя.

— А мне до сих пор не верится, что ты снова рядом со мной. У нас чудесные дети, я часто видел их во сне, маленькими, но думал, что это лишь мои фантазии о том, как могло бы быть, не случись той проклятой войны.

— Не поверишь, но и я тоже видела похожие сны, они часто повторялись, но для меня каждый раз всё было, как будто впервые. В ту ночь, когда я родила, ты даже приходил ко мне в больницу.

— Дай угадаю, Ваня и Маша родились 8 марта 1987, верно?

— Откуда ты знаешь, когда они успели тебе рассказать?

— Знаю, потому что именно тогда мне приснился похожий сон.

— А может это была параллельная реальность, в которую мы уходили вместе?

— Думаю, такое вполне возможно, потому что ты снилась мне практически каждую ночь, чаще всего у реки или на цветочной поляне.

— Да, мы с тобой тогда бегали наперегонки, а потом купались до одури, совсем, как в тот раз, помнишь?

— Помню, ты тогда отжимала свои роскошные волосы, а потом я помогал тебе их расчёсывать, — пробормотал Иван, зарываясь лицом в густые пряди любимой и вдыхая аромат луговых трав и лесной ягоды, — мне кажется, они у тебя стали ещё длиннее.

— Так ты же взял с меня обещание, что не буду стричься, короче, чем на 5 миллиметров.

— Потому что я был уверен, что умру на месте, если увижу тебя со стрижкой. Наверное, я выжил только благодаря тому, что ты серьёзно отнеслась к своему обещанию, ну, и благодаря нашим встречам по ночам.

— Не зря я чувствовала, что ты жив и просто не можешь вырваться из плена. Иногда даже думала, что тебя заставили сменить веру для того, чтобы ты мог беспрепятственно жениться на местной девушке, которая потом нарожала тебе кучу ребятишек.

— Слава Богу, до этого не дошло, хотя, Самандар пытался обратить меня в мусульманство и постоянно зачитывал Коран, но он так смешно коверкал русские слова, что я никак не мог проникнуться. Лучше бы он разговаривал со мной на пушту, но тогда пришлось бы открыться, что его дочь учит меня языку.

— Расскажи мне о ней, Ванечка. Какая она? Наверное, очень красивая, — спросила, Снежка, испытывая невольную ревность и одновременно благодарность к отважной афганской девушке, приложившей все силы, чтобы спасти невольника.

— Во всяком случае, работники Самандара на неё засматривались, а жених так и вовсе сходил с ума, — простодушно ответил мужчина.

— Ты, наверное, тоже засматривался?

— Нет, что ты, разве я мог? Мои мысли были только о тебе, — опроверг он с жаром, но тут вдруг вспомнил, как во сне принял Васиму за Снежку и позволил себе трогать её, правда, быстро проснулся и тотчас же отшатнулся.

— Я почему спрашиваю, незадолго до родов мне снилась эта девушка, она танцевала возле тебя, а потом разделась.

— Вот это точно было сном, потому что между мной и Васимой ничего не было, я бы запомнил.

— Так я же тебя ни в чём не обвиняю, Ванечка, даже если и было. Мы взрослые люди и у нас обоих было прошлое.

— Согласен, хотя, я не хочу вспоминать, что было со мной без тебя.

— И тем не менее, без прошлого нет настоящего, а значит и будущего.

— Тут ты тоже права, конечно, но всё же, многое хотелось бы вычеркнуть из памяти.

— Скажи, а почему ты не женился все эти годы?

— Да кому я нужен, любимая? Посмотри на меня, весь седой, больной.

— Не поверю, ты у меня мужчина видный и не говори мне про шрам, это полная ерунда.

— Ну, значит будем считать, что никому не удалось меня захомутать.

— Неужто не нашлась красивая и смелая?

— Признаться, была такая, причём, совсем недавно. Мы даже подали заявление в загс, когда она сказала, что ждёт ребёнка.

— А что было потом?

— Всё просто, я нечаянно подслушал её разговор с подругой и прозрел. Она с таким отвращением говорила о моих объятиях и рубцах на спине. Оказывается, мои прикосновения были ей неприятны, а беременность была выдумкой.

— Не понимаю, а зачем тогда соглашалась выйти за тебя замуж?

— Потому что была уверена, что я скоро умру и всё достанется ей.

— Какой кошмар, значит поэтому ты отказался от операции?

— Угадала, решил, что не стоит коптить небо и топтать эту грешную землю.

— И что теперь? Ты по-прежнему хочешь умереть?

— Нет, конечно, ведь теперь у меня есть ты и дети. Вы нужны мне, целиком и без остатка.

— А ты нужен нам, очень.

— Теперь-то я об этом знаю, Снежинка. Прости меня, я такой дурак.

— Ладно, так уж и быть, но с условием, что мы сейчас ляжем спать, иначе, завтра будем весь день, как сонные мухи, а дети мечтают прогуляться по набережной.

До рассвета оставалось всего три часа, но этого вполне хватило для отдыха. Вскоре народ в вагоне зашевелился, все потянулись к туалетам, чтобы успеть умыться и выпить кофе, перед тем, как сойти с поезда. Ваня и Маша проснулись и очень удивились, что взрослые до сих пор спят.

— Я слышала, они о чём-то разговаривали всю ночь, папа рассказывал, а мама слушала, а потом наоборот, — прошептала девочка.