Мир Эндрю вращался вокруг матери.

Она легко придумывала истории букв, превращая азбуку в сборник рассказов. Язык был ее страстью. Происхождение и трансформация букв, слов и синтаксиса завораживали ее так же, как и происхождение и эволюция историй. Урсула владела полудюжиной языков – живых и мертвых – и применяла свои знания, разбирая плохие переводы или исковерканные транскрипции старых текстов; иногда она даже получала за это деньги, когда ее нанимали музеи и университеты, но чаще она занималась этой работой просто потому, что ей нравилось.

Когда Урсуле было едва за двадцать, она зарабатывала на жизнь, посещая церкви в разных уголках страны, где читала лекции о ключевых библейских стихах и историю их переводов. Большой популярностью пользовались выступления про глубокие смыслы, утерянные аллюзии и скрытые детали, которые можно выявить с помощью лингвистических раскопок, тянущихся вплоть до греческого оригинала. Урсула знала свою целевую аудиторию, и ей хватало здравого смысла затрагивать в беседе только язык канонических книг, однако ее интересы простирались далеко за пределы проповедей и деяний, встречающихся в каждом переводе Библии, и тянулись к утерянным, фрагментарным, отсутствующим, самым ранним из древнейших прототекстов. Ее интересы шли еще дальше, в сферу апокрифического, еретического, в глубокую черную дыру в египетской пустыне, найденную в 1945 году, где на самом дне был похоронен человек с необычным именем Мухаммед Али. Но об этом в другой раз. Пока все, что нам нужно знать, – это то, что Урсула зарабатывала на жизнь, рассказывая христианским общинам об их священной книге, причем очень осторожно, стараясь не сказать ничего такого, что могло бы вызвать возмущение.

Одной холодной октябрьской ночью, когда на автостоянке кружились опавшие листья, Урсула, возвращаясь после особенно удачной лекции в церкви Святого Креста в Эштон-Андер-Лайн близ Манчестера, встретила Ньюхолла Блэка. Вскоре пара обнаружила, что у них есть один общий специфический интерес, так что они разом поладили и проводили бесчисленные часы за разговорами в убогом маленьком церковном зале с облупившимися стенами цвета магнолии, забывая про остывающий чай и бесплатное печенье. Они разговаривали до тех пор, пока настоятельнице не надоедало демонстративно смотреть на часы и она не начинала выключать свет. О чем же они разговаривали, спросите вы? Что ж, как выяснилось, и Ньюхолла, и Урсулу очень увлекал один давно утерянный библейский текст, известный как Источник «Q», или, проще говоря, «Q».

Впервые существование «Q» предположили еще в 1801 году, а в 1838 году Христиан Герман Вайссе выдвинул более обоснованную и убедительную теорию, которая впоследствии стала известна как «Гипотеза двух источников». На сегодняшний день она входит в обязательную программу изучения четырех канонических Евангелий.

У этих четырех Евангелий – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна – есть одна интересная особенность: то, как они между собой перекликаются. Например, Евангелие от Иоанна довольно уникально. У Иоанна нет Нагорной проповеди, он редко говорит о Царствии Небесном, а второе пришествие не упоминает вообще. У него есть Фома – все такой же неверующий, – а еще Нафанаил, которого попросту нет в других Евангелиях. У Иоанна Иисус не говорит притчами, но совершает множество чудес, не описанных в трех других книгах, и гораздо более открыто заявляет о своей собственной божественной сути. Только в Евангелии от Иоанна мы встречаем знаменитое «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Этот стих чаще всего толкуется как доказательство того, что Иисус является не только Сыном Божьим, но и божественным Словом, Логосом – это греческий философский термин, обозначающий всеобщий закон и порядок

, который также, возможно, связан с таинственным олицетворением Премудрости (ивр. hokma, существительное женского рода), которая несколько раз появляется в Ветхом Завете и, согласно Притчам, присутствует рядом с Богом при сотворении всего сущего.

Таким образом, Евангелие от Иоанна стоит особняком: около девяноста процентов написанного им не встречается больше нигде. В свою очередь, Евангелия от Матфея, Марка и Луки, известные под общим названием «синоптические евангелия», имеют более близкие родственные связи. Я говорю «родственные», потому что гипотеза о двух источниках изучает генеалогическую связь этих текстов. Принято считать, что Евангелие от Иоанна – самое позднее, написанное где-то в 90-110 годах н. э., в то время как Евангелия от Матфея и Луки создавались в 80–85 годах н. э., а Евангелие от Марка – самое раннее, оно появилось в 65–70 годах н. э.

Суть гипотезы о двух источниках такова: раз три синоптических повествования тесно связаны, раз они имеют идентичные строки и стихи, то два ранних Евангелия – от Матфея и Луки – скорее всего заимствовали большую часть материала непосредственно из более древнего Евангелия от Марка. И вот мы подходим к самому интересному. У Матфея и Луки есть общий материал, которого нет у Марка. Из чего следует, что существовал еще один источник для Матфея и Луки – утерянное Евангелие, известное как Источник «Q» или просто «Q».

Считается, что «Q» был написан не в традиционной повествовательной форме; скорее, это было собрание высказываний Иисуса. Отче наш; любите врагов ваших; не судите, да не судимы будете; муж благоразумный, который построил дом свой на камне; если же слепой ведет слепого, и т. д. – все эти мощные фразочки встречаются только у Матфея и Луки и, как полагают ученые, взяты непосредственно из утерянного «Q». Что еще более интересно, так это предполагаемый возраст «Q». Некоторые ученые считают, что части «Q» были написаны еще в 30 году н. э., то есть за целых сорок лет до Марка. 30 год н. э. – время, ужасно близкое к описанному в самой Библии. Как мог такой важный текст затеряться? В 2001 году редколлегия Международного проекта «Q» дала следующий ответ: «Во втором веке, когда происходила канонизация текстов, переписчики не делали новых копий «Q», поскольку процесс канонизации подразумевал деление текстов на те, что стоит, и те, что не стоит использовать для церковной службы. Решено было сделать копии Евангелий от Матфея и Луки, куда переписчики включили свои интерпретации сказанного Иисусом в «Q». Они перефразировали его высказывания, дабы избежать неясностей, а также чтобы те органично вписались в каноничные тексты».

Перефразировали, дабы избежать неясностей? Иисус прослезился.

Авторы Евангелий от Матфея и Луки заимствовали части из «Q», но изменили их, исказили язык; а переписчики, видимо, думали так: копирование рукописи – работа долгая и кропотливая; да и основная суть «Q» все равно сохранилась в Евангелиях от Матфея и Луки, так что нет смысла делать еще больше копий «Q». Таким образом, сам текст Q – потенциально самое древнее из Евангелий, наиболее точно воссоздающее подлинные, истинные слова реального, исторического Иисуса Христа, кем бы он ни был, – утерян.

Ну и как Урсула могла устоять? Как ей мог не понравиться Ньюхолл Блэк и его интерес к «Q»? До встречи с ним у Урсулы на личном фронте было затишье, а обеспокоенные таким положением вещей родственники только подливали масла в огонь. При первой встрече Ньюхолл поразил ее приземленностью; он был уверен и решителен в словах и действиях. Ньюхолл же считал Урсулу невероятным, бестелесным, непостижимым существом; созданием из света и потоков мыслей – такими, по его мнению, были ангелы. Сначала они как-то не задумывались, что наличие общего интереса, даже такого необычного, как Источник «Q», – еще не показатель совместимости, а потом стало слишком поздно.

Свадьба состоялась через три месяца после знакомства.

Ньюхолл Блэк был христианином и убежденным библеистом. Не сказать, что он не имел воображения, – вообще, все религиозные люди, которых я когда-либо встречал, обладали фантазией, – и его очень увлекала история и непостижимые тайны Библии; но настоящей страстью была божественная истина. Для Урсулы «Q» являлся пазлом, недостающим фрагментом великого культурного повествования. Ньюхолл считал «Q» словом, наиболее близким к истинному слову Господнему.