А что там объяснять? Рыба в порту стоит дешевле. Немного, но если брать сразу на двенадцать персон, то экономия получается весьма значительная. Поэтому она здесь и только тревога и пропавшие извозчики, как, впрочем, и разбежавшиеся при звуках тревоги торговцы рыбой, не позволяют ей вернутся обратно на родное и знакомое Грегори-авеню.

Однако полисмен ничего не спрашивал. Он просто схватил Дору за руку и потащил в сторону.

-Куда вы меня тащите? -возмутилась Олдридж.

-Нельзя находиться на улицах, -объяснил полицейский. -Всем следует быть в укрытии, когда оно начнётся. Вам явно некуда идти, и я сопровожу вас в полицейский участок.

-Что может начаться? -спросила Дора.

Словно дожидаясь одного её вопроса, со стороны порта послышались громкие хлопки. Их было так много, что они сливались в серии и никак не кончались. С секундным запозданием заработали скорострельные пушки, а может быть пулемёты, Дора не очень хорошо разбиралась в военных стрелялках. До всей этой катавасии с вторжением чужих, Дора неоднократно участвовала в митингах протеста, требуя от правительства прекратить поддержку преступных режимов в африканских странах и отказаться от продолжения неоколониальной политики. Хорошее было время. Нельзя сказать, чтобы совсем не было проблем – были. Но, по крайней мере, по Лондону можно было ходить без опаски и, вместе с друзьями, протестовать против введения английских войск на Африканский континент, который был очень-очень далеко. И введённые туда войска были очень-очень далеко. По телевизору ругали русских, которые вроде как мешали устанавливать новый колониальный режим в Африке. Сама Дора относилась к России со смешанными чувствами. С одной стороны, конечно, хорошо, что они помогают бедным неграм бороться за их негритянскую свободу. С другой стороны, весь цивилизованный мир, центром которого являлась, разумеется, Великобритания, немного США и ещё немного Брюссель, до сих пор не простили русским калининградский граничный конфликт. Виртуальные зубы виртуальной Европы до сих пор реально болели после полученных в ходе калининградского конфликта оплюх. Но большее возмущение вызвало непонимание самого факта: как, почему они вообще осмелились сопротивляться?!

Но сейчас речь не о наглых русских и не о далёкой России. Гораздо важнее что это такое сильно хлопает со стороны порта и почему изменился в лице молодой полисмен.

Он буквально втолкнул её под каменную арку, дающую хоть какую-то защиту от того, что могло упасть сверху: -Не успели. Будьте здесь. Может быть ещё пронесёт.

-Что это за звуки? -поинтересовалась Дора. -Как будто целый зрительный зал великанов усиленно аплодирует, хлопая в ладоши.

Полисмен неохотно ответил: -Высадка десанта.

-Что?!

-Подплывает такая здоровенная хрень под водой похожая на огромную раздутую до предела медузу. Чтобы не переть дуром на мины она высовывает над водой хоботок и начинает со скоростью пулемёта плеваться разными мелкими тварями и гадами, какие только скопились у неё внутри. Таких, конечно, пытаются сразу уничтожать. Но ты попробуй найди тоненький хоботок, едва-едва высовывающийся из воды, да ещё когда все прочие твари отнюдь не сидят спокойно на месте, -огрызнулся полицейский. Не тратя время на одни только разговоры, он достал висевшую за спиной монструозную винтовку, проверил её и приготовил к бою.

Дора завороженно смотрела как в районе порта поднимается в воздух огромное дерево. Или это не дерево? Может быть какой-то канат? Нет, оно определённо было живым и, покрывшись разрывами от попаданий снарядов, болезненно задёргалось. Только сейчас Олдридж поняла и осознала, что видимая издалека гора плоти это либо щупальце поистине исполинского кракена, или какая-то подводная змея также гигантских размеров, вдруг вздумавшая встать на хвост, так что её верхняя часть возвышалась над не высокими, но всё же высотой в три, а то и в четыре этажа, зданиями портового района.

Выросшая гора плоти, всё ещё покрытая огнём взрывов, вдруг резко упала вниз, со стремительностью мухобойки нацелившейся прихлопнуть надоедливого комара.

Не сразу осознав, что её спутник о чём-то спрашивает, Дора помотала головой и только тогда осмысленное выражение вернулось в её глаза.

Полисмен протягивал ей пистолет: -Умеешь пользоваться?

Сам он собирался использовать винтовку, но дополнительная огневая мощь в лице Доры ему бы явно не помешала.

Пистолет казался большим, чёрным и страшным.

Дора замотала головой: -Я… никогда. Не люблю оружие!

-Из этих что ли, из пацифистов? -презрительно бросил полисмен. -Скажи ещё, что призываешь не сражаться с чужими, а договариваться с ними.

-Было бы здорово. Но ведь они не идут ни на какие переговоры, разве не так?

-Так, -сплюнул полисмен, возвращая невостребованный пистолет обратно в кобуру.

Первого напавшего на них гада молодая учительница не заметила. Плюнула огнём винтовка в руках полисмена и от выбежавшей на улицу твари осталось тёмно-зелёное пятно слабо дымящегося ихора.

Зато последующих она разглядела даже слишком хорошо. Чем-то похожие на тараканов, огромных мух и прочих насекомых, у которых произвольно, словно в конструкторе, добавлено переменное количество ног, глаз, жвал, крыльев, хвостов и всего прочего. Некоторые экземпляры умели стрелять ядовитыми шипами, впрочем, не способными пробить бронированный комбинезон полицейского. Другие плевались кислотой и это было уже хуже, так как если не покрыть место попадания нейтрализующим составом, то такая кислота за минуту или две могла прожечь в комбинезоне дыру и добраться до тела.

Закрыв Дору спиной, полисмен отстреливался от набегающих или, точнее, пробегающих по своим делам гадам. Несколько раз девушка замечала в окнах окружающих домов испуганные лица бледных, как смерть, горожан.

Неизвестно чем бы всё это кончилось, но полицейский участок видимо действительно находился где-то неподалёку потому, что уже скоро, специально за ними, приехал бронетранспортёр, вооружённый пулемётной башней, парой огнемётов и, как это не удивительно, водяной пушкой. Последняя была очень удобна если требовалось «вымыть» тварь, забравшуюся в какую-нибудь щель, но огнемёт использовать для этого было не желательно. Тогда в дело вступала водяная пушка. Видимо армия или правительство хорошо подготовились именно к подобному варианту десанта первой волны, состоящего из относительно мелких и неопасных для хорошо вооружённого человека в хорошей броне тварей.

Доре пришлось около часа ездить с полицейскими по улицам города очищая его. Сама она, конечно, никакого участия в очистке не предпринимала. Моральная усталость взяла своё и несмотря на тряску, маты не стесняющихся женского общества полицейских и грохот пулемётов над головой, как-то свернувшись калачиком, Дора уснула.

…

Кракены стремились добраться до подводных лодок, вцепиться в них, оплести своими щупальцами и увлечь на дно. Там, в тишине и спокойствии, под грохот и канонаду происходящего наверху сражения они пытались сломать их корпуса или хотя бы просто удерживать подводную лодку на дне пока у хрупких людей под слоем крепкой брони не закончатся терпение и воздух.

Капитан эсминца «Джеймс Мингус» стал невольным свидетелем подобного инцидента. Прямо у него на глазах нос пытающейся всплыть подлодки захватил огромный кракен. Лодка попыталась было развернуться, но тот уже утягивал её на дно, заставляя нос погрузиться, а корму выпучится из воды словно остов терпящего бедствие корабля. Несколько секунд происходило молчаливое сражение силы двигательной установки с чудовищем, но второй кракен схватился за корму и вдвоём они легко уволокли лодку в глубину оставив на месте бурной схватки лопающиеся пузыри.

Подумав об участи заточённых в узких коридорах подводной лодки матросов, капитан содрогнулся, но отвлекаться было не время и не место. Напавшая на Лондон орда казалась действительно бесконечной. Никто не мог подумать, что чужие способны собрать и подвести почти незаметно такую огромную силу. Эпизодические атаки на караваны и конвои происходили гораздо меньшими силами.