Он попытался открыть глаза, но свет причинил боль, и мужчина со стоном зажмурился. Последнее, что он помнил — это сильный удар по голове. Осторожно ощупал голову: повязки не было, впрочем, за ухом оказалась шишка, к которой было больно прикасаться. Подбородок и щеки покрывала неопрятная щетина. В горле першило.

— Пить, — еле слышно шепнул он.

В губы толкнулась глиняная кружка и теплая, противная на вкус вода полилась в пересохшее горло.

— Где мы? Кто я? — На языке вертелось множество вопросов, но эти были самыми важными.

— Мы в имении нашего хозяина, а ты раб, — ответил незнакомый голос рядом.

Рука непроизвольно потянулась к горлу, пальцы нащупали металл ошейника.

— Я не раб, — возразил.

Но тонкая полоска металла под пальцами говорила обратное. Снова попытался открыть глаза в надежде увидеть что-либо знакомое, и теперь, наконец, получилось. Он лежал в каком-то сарае на куче соломы. Рядом стоял тощий пацан с грубой глиняной кружкой в руке.

— Ты кто?

— Пако, — просто ответил мальчишка.

Неожиданно дверь распахнулась и, пригнувшись под низкой притолокой, вошел высокий мужчина в кожаных штанах, холщовой серой рубашке и кожаном жилете. Пако, глядя на него, живо отошел в сторону и попытался слиться со стеной. Следом вошла совсем молоденькая девушка с ярко-рыжими волосами, стянутыми белой шелковой лентой, в простом светлом платье, но по тому, как она держалась, было сразу ясно, что это явно не служанка.

Девушка смело подошла к нему, опустилась рядом на солому и спросила:

— Уже проснулся? Это хорошо. Голова еще болит? — И не дожидаясь ответа, положила прохладную ладошку ему на лоб. — Тебе сильно досталось, еще немного — и я бы не смогла вернуть твой разум обратно.

Тепло от её руки мягко обволакивало голову, от этого боль отступала, будто её и не было, а зрение прояснялось.

— Теперь руку! — Девушка по-хозяйски откинула вытертую шкуру, которая заменяла ему одеяло.

Из одежды на нем оказались только холщовые штаны, но это нисколько не смутило юную лекарку, она внимательно осмотрела правое плечо. На руке заживал свежий шрам. Он понял, что был ранен, но вот когда и при каких обстоятельствах?

— Тут уже все хорошо. — С этими словами девушка поднялась и направилась к выходу.

— Когда он сможет работать, хозяйка? — Почтительно спросил верзила.

— Думаю, через пару дней. Пусть еще не много полежит, ему по голове сильно досталось.

Они беседовали так, будто его здесь не было, или он был пустым местом.

— Я не раб, — тихо, но твердо сказал он, и попытался встать на ноги, но голова предательски закружилась и он вынужденно опустился на колено, чтобы не упасть.

— Ты раб, и лучше тебе запомнить это как можно быстрее! — Прорычал верзила и замахнулся.

— Кадар, успеешь еще, — произнесла девушка и остановила его.

Верзила разжал кулак и толкнул пленника на солому.

— Как тебя зовут? — спросила девушка.

Он честно попытался вспомнить, но на месте имени и памяти о том, кто он, была глубокая, гулкая дыра.

— Я, я не знаю… — сбивчиво ответил мужчина.

— Позже вспомнишь, а пока будешь Аск, — сказала она и вышла прочь.

Охранник пошел следом, но перед тем как выйти, обернулся и позвал:

— Пако!

Мальчишка выбежал за ними и дверь сарая закрылась.

Аск медленно встал и, пошатываясь от слабости, в полутьме обследовал свое прибежище. Окон не было, три стены сколочены из старых досок, четвертая — каменная, грубо обработанные бревна балок торчали под соломенной крышей. Если забраться наверх, разворошить солому, может удастся сбежать. Пленник опустился на ворох соломы, на котором пришел в себя, и горько усмехнулся. Ну куда он сейчас сбежит, когда его шатает от слабости? И ошейник этот. Первый встречный сочтет своим святым долгом его сдать властям: укрывательство или присвоение чужих рабов считается серьезным преступлением.

Откуда он все это знал? Вероятно из прошлой жизни? Но кто он? Может, действительно раб? Нет! Он никогда не был рабом, это знал точно, как и то, что его имя не Аск.

Недолго отдохнув, снова принялся за осмотр. Возле двери стояло деревянное ведро с водой, рядом лежала кружка, возле дальней стены стояло еще одно ведро, прикрытое плотной тряпкой, запах из-под тряпки не оставлял сомнения о предназначении. Воспользовавшись им, Аск продолжил свои поиски. Переворошив солому, он нашел обрывок веревки, к сожалению, слишком короткий, чтобы лишить себя жизни.

Из-за двери доносились голоса людей, смех, собачий лай, лязг металла. В узкую щель между досками была видна часть двора. Рыжий щенок гонялся за воробьями, чуть поодаль голый по пояс мужчина с кем-то бился на мечах. Прошел Пако со связкой хвороста, следом — пышнотелая деваха с корзиной в руке. Мужик в длиннополом зипуне попытался схватить её за зад, но получил корзиной, отчего чуть не свалился. Раздался смех и шутливые выкрики. Снова появился Пако с яблоком в руке, которое он с аппетитом уминал. В животе забурчало, пленник зачерпнул кружкой воды из ведра и медленно выпил её. Последний месяц он часто таким образом пытался обмануть пустой желудок между скудным завтраком и не менее скудным ужином. Правда, помогало это слабо. Откуда он знал это? Очередная часть прошлого, которое он не мог вспомнить?

Он снова лег и, незаметно для себя, задремал от слабости.

Разбудило его лязганье засова и скрип двери. Вошёл довольный Пако.

— На, возьми! — Он протянул кусок яблочного пирога, слегка подгоревший, но от его запаха рот моментально наполнился слюной, а желудок громко заурчал.

Аск недоверчиво протянул руку и осторожно взял пирог. Как давно он не ел ничего подобного!

— Ты давно здесь? — жуя, спросил он.

— Столько же, сколько и ты, — мальчик пожал плечами. — Пять дней.

— А до этого где мы были? — продолжал допытываться Аск, губами подбирая с ладони крошки.

— В замке Древ. Ты правда ничего-ничего не помнишь?

Мальчишка сел рядом и удивленно посмотрел на него.

— Правда, — Аск кивнул, сожалея, что пирог так быстро кончился. — Что ты знаешь обо мне?

— Я мало знаю, — мальчишка развел руками, — только то, что хозяин сначала подобрал тебя, а потом меня…

— Где подобрал? Что произошло?

— Замок Древ осадили, три месяца не пускали никого в замок и не выпускали из замка. А потом старый князь приказал всем нам взять оружие и драться. Почти все погибли, нам повезло остаться в живых.

— Сомнительное везение, — Аск горько усмехнулся и коснулся ошейника.

— Как по мне, так повезло. Здесь кормят, работа привычная, хозяйка мне ребро вылечила, — возразил Пако.

Аск почувствовал, что устал от еды, и снова лег на спину, но отпускать мальчишку ему не хотелось.

— У тебя остались родители? — спросил он.

— Нет. Сколько себя помню, я жил в замке, работал. Меня все пинали, за то, что мал, за то, что на глаза попался… — Пако махнул рукой. — Здесь мне лучше.

Оба замолчали.

— А у тебя семья осталась? — поинтересовался мальчишка немного погодя.

— Думаю, нет, — протянул Аск.

— Тогда какая разница кому служить? Если честно работать, то никто не будет наказывать! — Пако широко улыбнулся, словно придумал шутку.

— Тебя не будут ругать за то, что ты здесь?

— Не-е-ет! — Пако мотнул головой. — Аглая, кухарка мне велела тебе поесть отнести. Ну и… вдруг тебя опять мыть надо!

Аск приподнял брови.

— Мне хозяин приказал ухаживать за тобой, пока ты не выздоровеешь, — пояснил пацан. — Думаю, завтра меня чем другим займут. Сам будешь на кухню ходить, и за водой.

Следующие дни Аск и в самом деле был почти все время один. Пако убегал утром, появлялся днем, и приходил спать вечером. Выглядел мальчишка вполне довольным жизнью, делился сплетнями и новостями, из которых пленник узнал, что хозяева отбыли на несколько дней в соседний замок, к невесте барона Омура. Кухарка Аглая поссорилась со своим женихом. Кузнец Милий приревновал к заезжему торговцу, который пытался поймать ее зад… Аск равнодушно слушал и молчал. А когда оставался один, до головной боли пытался вспомнить, кто он. Ничего не получалось.