— Я не могу сделать ни шагу в сторону, пока не выполню приказ твоего брата.

Слезы полились из глаз с новой силой, ноги подкосились и Горлина опустилась прямо на камни под ногами. Немного успокоившись, девушка подняла взгляд на Эвиана, он был бледен, под носом запеклась тонкая полоска крови.

— Это я тебя? — спросила она.

Парень рассеянно провел рукой по лицу, посмотрел на выпачканную руку.

— Это печать. Ивон приказал мне слушать тебя во всем, но в тоже время беречь от глупостей. Ты требовала отпустить, а печать требовала беречь.

— Извини, — мрачно пробормотала Горлина. — Они его клеймили?

Эвиан покачал головой.

— Только принародно выпороли и заковали в кандалы. Его отправят вместе с остальными в рудники…

— Ты поможешь ему? — Горячо спросила девушка. — Бабушка даст тебе коня, какого выберешь, и денег сколько нужно, только помоги ему. Пожалуйста.

— Я постараюсь, — уклончиво ответил тот.

Горлина поняла, что просить о большем она не может и, опустив голову, снова заплакала.

Она бы так и просидела в этом проулке до самой темноты, но пошел мелкий, занудный дождь, прогнавший ее в сухой фургон, в котором они с Эвианом прожили весь последний месяц.

Хозяин, как и обещал, полностью рассчитался с ними, хоть и не упустил случая попытаться соблазнить работой в цирке.

— Девочка, подумай, ты же просто находка, — твердил он, — всего за месяц научилась жонглировать, еще немного и ты станешь нашей звездой.

— Спасибо, но нет, — вежливо отказалась Горлина.

Наконец, он с неохотой отсчитал медяки, несколько серебряных монет, и со вздохом вручил их Эвиану. Они собрали свои нехитрые пожитки, распрощались с артистами и покинули пусть не очень богатую, но дружную цирковую семью.

Девушка, погруженная в свои грустные мысли, не видела дороги, не смотрела на город и куда они идут, в себя пришла только когда Эвиан привел её на корабль.

— Это, что ли, твоя жена?

Горлина с опаской подняла глаза и увидела крепко сбитого мужчину с аккуратной бородой, белой рубашке и парусиновых штанах. В руке у него была дымящаяся трубка, он с любопытством разглядывал её. Горлина смутилась под его взглядом. Кошка, так и следовавшая за ними, уселась перед ней и грозно посмотрела на встретившего их боцмана.

— На несколько дней я вам отдам свою каюту, — он посмотрел на Эвиана, потом снова на Горлину. — Одна по палубе не ходи, меньше попадайся на глаза матросам. Они тебя не тронут, но лучше, чтобы они тебя меньше видели. Понятно?

— Понятно. — Тихо ответила девушка.

Мужчина махнул рукой с трубкой, приглашая следовать за собой. Каюта оказалась крохотной, вмещала только узкую деревянную койку, шкаф с раздвижными дверцами, да стол возле круглого окна. К удивлению Горлины здесь было несколько книг. Она с нежностью провела по корешкам, потом взяла одну и спросила хозяина каюты:

— Можно?

— Здесь нет картинок с рыцарями, — хмыкнул мужчина.

Девушка насупилась и убрала руку.

— Я знаю. История государства интересна и без картинок с рыцарями.

Боцман снова ухмыльнулся, выпустил облако дыма.

— Бери, если поймешь, о чем написано, — бросил он и удалился.

Следом за ним ушел Эвиан. Горлина опустилась на край койки, положила рядом свои нехитрые пожитки и бездумно перевела взгляд на окно. Кошка, мурлыча, залезла к ней на колени и удобно улеглась. В окно был виден еще один корабль, стоявший неподалеку, бескрайняя водная гладь, серая, под серым же небом, в котором летали чайки. Слышались голоса матросов наверху. Через некоторое время картина начала меняться: соседний корабль пропал из вида, изменилось покачивание судна, послышался скрип снастей, свистки боцмана и топот ног по палубе. Почти не спавшая прошлую ночь, она не заметила, как уснула.

Следующие дни она почти не выходила из каюты, как ей и было сказано, много читала, еще больше болела от качки. Только когда Эвиан приходил отдохнуть после вахты, они вместе выбирались на палубу. В один из таких выходов Горлина решилась спросить.

— Скажи, а это правда, что когда умрет последний из вашего рода, рухнет замок Древ и разрушится печать, удерживающая драконов в другом мире?

— Нет никакой печати, — после недолгого молчания ответил Эвиан. — Да и другого мира, скорее всего, тоже нет.

— Тогда как появилась легенда?

Эвиан помолчал немного и ответил.

— Лет двести назад наш род обеднел, утратил силу и влияние. Были те, кто хотел забрать наши земли себе. Прапрадед, Гвион Древ, сам придумал эту легенду и заплатил бардам. Те сочинили песни и разнесли её по королевству. Скоро все поверили легенде. Людская память короткая, драконов никто не видел, а легенды про них есть. Вот так и про замок…

— Грустно, Гвион придумал легенду, чтобы спасти род, а она чуть его не погубила, — сказала Горлина задумчиво.

Она взяла Эвиана за руку и переплелась с ним пальцами, он нежно обнял ее за плечи свободной рукой.

На пятый день плавания в утренней дымке показались розовые стены Шебея. Девушка с нетерпением ждала, когда корабль пришвартуется и они сойдут на берег, ей очень хотелось, чтобы это путешествие наконец закончилось, она даже смогла послать небольшого вестника, надеясь, что он не рассеется по пути. Но, как бы ни было велико ее нетерпение, на берег они сошли уже почти под вечер. На причале их ждала карета с рыжей лисой на гербе. Горлина просияла.

— Бабушка получила вестника, у меня получилось!

Кучер придирчиво оглядел ее, как и Эвиана, спрыгнул со своего сиденья и церемонно открыл дверцу кареты. Внутри восседала величественная пожилая дама.

— Бабушка! — радостно ахнула девушка.

Она одним прыжком оказалась внутри кареты и бросилась женщине в объятия. Та тепло и нежно обняла внучку, после обратилась к ее спутнику:

— Садитесь, сударь, в карету, не до утра же нам тут стоять.

Эвиан забрался внутрь и уселся на сиденье напротив.

— Бабушка, позволь тебе представить князя Эвиана Древ, а это моя бабушка, графиня Избора Брайт.

Князь чинно наклонил голову и вежливо ответил:

— Рад знакомству, графиня.

Избора холодно улыбнулась.

— Скоро прибудем в имение, там вы отдохнете с дороги, а завтра расскажете о вашем путешествии. Ивон отправил мне вестника о вашем прибытии почти два месяца назад, и запретил посылать ответного, уверяя, что вы все объясните лично.

— Безусловно, графиня.

Ехать пришлось довольно долго, они почти миновали город, когда перед ними распахнулись ажурные кованые ворота и карета остановилась перед высоким зданием, рассмотреть которое не удалось из-за сгустившихся сумерек. Служанки сразу увели Горлину вверх по лестнице, Эвиану же предложили следовать в другую сторону.

— Возможно, в дороге вам приходилось общаться несколько более тесно, чем это принято, но в моем доме приличия нужно соблюдать. Тем более, внучка уже вступила в тот возраст, когда приличия наиболее необходимы, — твердо произнесла графиня, увидев его обеспокоенный взгляд. — В моем доме ни вам, ни ей ничего не угрожает.

Эвиана привели в комнату, посредине которой уже стояла большая, исходящая ароматным паром ванна. Рядом на скамье лежали всевозможные скребки и щетки для тела и волос, мыло, чистая одежда. И лишь погрузившись в горячую воду он наконец-то понял, что путешествие закончилось. Одновременно колдовская вязь рабской печати ярко засветилась на его плече и пропала.

Договор выполнен.

Утром Эвиана разбудил легкий стук. За дверью стоял слуга, облаченный в форменную ливрею. При его появлении он поклонился и почтительно произнес.

— Ваша светлость, госпожа графиня просит вас в малую гостиную.

За его спиной в коридоре стояли служанки с одеждой и кувшином воды для умывания. Забрав и то и другое, князь привел себя в порядок и оделся. Слуга все также ожидал его. Они пришли в светлую, уютно обставленную комнату, в которой стоял сервированный легким завтраком стол. Графиня Брайт уже была здесь.