— Повеселилась, трахаясь с Джексоном?

Я отшатнулась, как будто он дал мне пощёчину.

— Извини?

Он тут же отвёл взгляд и пожал плечами, мускул на его щеке дёрнулся.

— Ты ведь только что вышла из подсобки, он обнимал тебя за плечи, и на это тяжело смотреть.

— Тогда не смотри, — сказала я жёстким тоном.

— Я пришёл сюда ради тебя, — он вытер лицо рукой, и его плечи поднялись и опустились от вздоха. — На тебя невозможно не смотреть.

Я не знала, что с ним происходит или почему он заявился сюда пьяным, но мне нужно было вытащить его отсюда. Схватив его за руку, я повернулась и потянула его за собой, заходя в одну из пустых комнат в задней части здания.

— Теперь моя очередь, — пробормотал он, как только мы вошли.

Я даже не успела подумать, что делаю, как моя рука вырвалась и соприкоснулась с его щекой. Его глаза закрылись, но он не пошевелил ни единым мускулом, на щеке расцвёл красный отпечаток ладони. Слёзы обожгли мне глаза, и я заморгала, чтобы прогнать их.

Когда он, наконец, посмотрел на меня, его глаза были затуманены его собственной болью, но я не понимала.

— Что происходит, Кэллум?

— Чёрт, — произнёс он, зарываясь обеими руками в волосы. — Я пьян. Мне жаль. Я ревную, — слова были невнятными, поскольку срывались с его языка, сливаясь друг с другом.

— Это не оправдание, чтобы говорить мне такое.

— Я знаю. Мне жаль, — повторил он. — Это просто… просто… — он замолчал, зарываясь руками в волосы и дёргая их, рыча от разочарования.

— Просто что, Кэл?

Его плечи опустились, когда он прислонился к комоду. Он выглядел усталым, совершенно не похожим на уверенного в себе мужчину, каким был раньше. Когда он всё ещё молчал, я спросила снова:

— Что?

— Мне тяжело здесь, Оклин. «Вуайерист» был моим местом. Я контролировал ситуацию, а теперь, посмотри на меня, веду себя как полный мудак, говорю дерьмо, которого даже не имел в виду. — Его руки двигались, указывая на комнату. — Я в своей зоне комфорта, и мне кажется, что я схожу с ума.

— Что это значит?

— Я ни хрена не знаю, — взорвался он, широко раскидывая руки, отчего отшатнулся от стола и потерял равновесие.

Наблюдая за тем, как он пытается выпрямиться и выдавить из себя слова, стало ясно, что сегодня не тот вечер, чтобы говорить об этом. Я не понимала, что происходит, но, честно говоря, мне показалось, что он тоже не очень-то это понимает.

Не зная, что сказать, я шагнула вперёд и переплела свои пальцы с его, двигаясь так, что между нами почти не оставалось пространства. Он опустил подбородок на мою макушку, прежде чем переместиться и прижаться губами к моему лбу.

— Прости, что пришёл сюда пьяным. Я не подумал.

— Хорошо, — я не собиралась говорить, что всё в порядке, потому что мы оба знали, что это не так.

— Мне пора идти.

Я уронила голову ему на грудь и кивнула. Ни один из нас не пошевелился, стоя рядом, свободно обхватив друг друга руками.

— Я не трахалась с ним, — призналась я. Потому что, неважно, был ли он слишком пьян, чтобы что-то ему объяснять, но мне нужно было, чтобы он это знал. — Я никогда не трахалась с Джексоном.

Его руки обхватили мои щёки, и он заставил меня посмотреть на него, нахмурив брови.

— Но я наблюдал за вами.

— Это было притворством. Мы всё разыграли. На самом деле он даже никогда не делал мне куни.

Кэл несколько раз моргнул, принимая моё признание, а в итоге только кивнул. Однако в его глазах, казалось, было меньше муки, чем за мгновение до этого, и как бы я ни злилась на него, я не хотела, чтобы ему было больно.

— Мне пора идти, — сказал он.

— Ладно. Проспись немного. И выпей воды. Много воды.

Кэл слегка улыбнулся мне, и я приподнялась, чтобы поцеловать ямочку на его подбородке.

А потом он ушёл. Когда я вышла из комнаты, его уже не было. Остаток вечера я провела, подавая напитки и пытаясь осмыслить слова Кэла.

Учитывая это и проблемы с моей машиной, к концу вечера я эмоционально выдохлась. Я бросила всё на пол, когда вошла в свою квартиру, разделась и рухнула на кровать, смеясь над тем, как Кэл психанул бы, увидев все вещи разбросанным.

Даже после того беспорядка, который был сегодня вечером, он был последним, о чём я думала, прежде чем, наконец, заснула. Я волновалась, всё ли с ним в порядке и выпил ли он достаточно воды. Я волновалась, как он будет себя чувствовать завтра.

И я волновалась, что никогда по-настоящему не узнаю, что заставило его напиться и прийти в «Вуайерист».

24

КЭЛЛУМ

Как только стук в моей голове прекратился субботним утром, я схватил телефон и отправил сообщение Оклин, беспокоясь, что она будет слишком зла для телефонного звонка. Не то чтобы я винил её.

Я: Я сожалею о прошлой ночи. Я был неправ.

Почти сразу же появились прыгающие точки.

О: Ты был неправ.

О: Но я была бы готова оставить всё как есть, если ты объяснишь мне, почему это произошло.

Блядь. Блядь, блядь, блядь. Я не хотел объяснять ей, что потерял контроль над своими эмоциями. Что я пытался заглушить себя алкоголем. Поэтому, я сказал ей полуправду и надеюсь, что этого станет достаточно для её прощения.

Я: Просто вчера вечером я начал пить и не осознал, сколько выпил. Когда я нашёл твои трусики в своём кармане, я помню, как подумал, как мне хочется вернуть их тебе. Как сильно я хотел тебя увидеть.

О: Хорошо. Как бы сильно я ни хотела вернуть свои трусики, я могла бы обойтись и без оскорблений.

Я: Чёрт. Прости, Оки. Я не могу принести достаточно извинений. Я увидел тебя с Джексоном, и просто…

Я с трудом сглотнул, обдумывая свои слова, решив просто быть честным с ней.

Я: Я просто позволил своей ревности взять меня под контроль. Я даже не думал.

Точки некоторое время всплывали, и каждый раз, когда они прекращались, моя грудь сжималась всё сильнее и сильнее, готовя себя к тому, что она могла бы печатать.

О: Окей.

Я: Окей? Значит ли это, что ты прощаешь меня?

О: Да. Просто мне нужно время, чтобы подумать об этом. Мне лишь нужно всё обдумать.

Я: Хорошо. Я понимаю.

О: Мне нужно идти. Мне нужно поработать над статьёй о звёздах, и это отнимает всё моё время.

Я: Какой ужасный человек заставил тебя писать статью о звёздах?

О: Настоящий мудак. Зануда.

Я: Звучит потрясающе.

О: Ха. Ха. Позвоню попозже. 😊

Я был иррационально счастлив, увидев смайлик в конце её сообщения. Её саркастические сообщения также сняли тяжесть с моей груди.

Оклин оказала мне столько терпения. Больше, чем я когда-либо ожидал от человека, который только начинает строить своё будущее. А я пошёл и швырнул его ей в лицо, ведя себя как ревнивый, неблагодарный мудак. Меньшее, что я мог сделать, это дать ей что-то взамен.

У меня и раньше были женщины, и некоторые проявляли больше понимания, чем другие. Некоторых было легче отвлечь, чем других. Некоторые же не удосужились остаться, когда я оттолкнул их на первой же встрече. И, возможно, те, кто был более терпелив, дали бы мне больше, если бы я объяснил им, но ни одна из них никогда не вызывала подобной необходимости.

Ни разу, столкнувшись с их уходом, я не задумывался о том, чтобы поделиться своим секретом. Ни одна из них не казалась мне достаточно важной, чтобы за них бороться. До Оклин. Когда она сказала мне уйти или объясниться той ночью, у меня словно свело мышцы и я отказывался двигаться с места. В ней было что-то, что взывало ко мне, что умоляло меня остаться и не сдаваться. Что-то кричало мне, что она единственная. Поэтому, я принял решение и ни разу не пожалел о нём.

Мы стали ближе, но всё равно остались прежними. Смех по-прежнему наполнял наши разговоры, но теперь между нами были откровенно горячие взгляды, которые обычно заканчивались поцелуями, когда могли. Я не мог насытиться ею.