Блядь.

Мои лёгкие, казалось, сжимались в груди, не давая возможности сделать вдох достаточно глубоко, чтобы контролировать себя. Опустив голову, я уставился на свои туфли и пересчитал шнурки. Что угодно, лишь бы прийти в себя. Когда я смог наполнить лёгкие воздухом, я заставил себя улыбнуться и поднял глаза.

— Добро пожаловать на астрономию.

Она повернулась ко мне лицом со своего места и улыбнулась. Я ждал, что она узнает меня — боялся этого. Не то чтобы она могла что-то сказать из-за согласия о неразглашении, но я даже не мог начать понимать сложность ситуации. Но она так и не узнала меня. Как только её внимание переключилось на меня, страх исчез. Она оглянулась на свою подругу, которая толкнула её локтем и что-то прошептала, глядя на меня.

Я даже не хотел представлять, что она говорила.

Вошли последние студенты, и все расселись. Я пытался переключить своё внимание на что угодно, но оно неизбежно возвращалось к ней. Я наблюдал, как она достаёт ручку, а затем блокнот, загипнотизированный её тонкими пальцами, сжимающими пластик.

Я знал, как выглядят эти пальцы, когда они сжимаются в экстазе.

Боже, я кончил так сильно, когда она закричала во время своего второго оргазма, упираясь маленьким кулачком в спину партнёра. Её ноги согнулись от напряжения. Я сжимал свой член, двигая им всё сильнее и сильнее, не в силах сдержать стон, соответствующий звукам, которые издавала она.

Покачав головой, я оторвался от воспоминаний и двинулся вокруг стола к своему месту, прежде чем кто-нибудь заметит мою полуэрекцию.

Студентка. Она твоя ёбанная студентка.

Мысленно перечислив названия разных галактик, которые помогут мне вернуться в нужное русло, а также сделав глубокий вдох, я был готов встать и начать урок.

— Доброе утро. Я доктор Пирс, а вы на Астрономии 101. Это факультатив для тех, кто не занимается физикой, но, возможно, к концу года я смогу убедить вас перейти на тёмную сторону.

Несколько студентов рассмеялись над моим мягким юмором, в то время как другие пробормотали:

— Ага, конечно. — Типичные ответы.

— Поскольку это первый день, мы просто рассмотрим программу, представимся, а затем я отпущу вас обратно в дикую природу.

Я схватил стопку бумаг и горстями раздал их студентам в первом ряду, проинструктировав их взять по одному и передать остальные.

У меня не заняло много времени, чтобы ознакомить их с основами: оценками, посещаемостью, датами экзаменов и ожиданиями от класса. И мне удалось проделать большую часть этого, не глядя на неё. Я даже ещё не знал, как её зовут.

Как только мы закончили, я вернулся на своё место у стола и задумался о том, как получить нужную мне информацию.

Знание того, сколько ей было лет, казалось самой важной информацией, и если это означало, что я должен был спрашивать каждого студента, то так тому и быть.

— Хорошо, давайте пройдёмся по кругу, чтобы у каждого была возможность представиться. Скажите мне своё имя, чтобы я мог вычеркнуть вас из списка участников. Затем ваш возраст, на каком курсе вы учитесь, и ваша специальность.

— А сколько вам лет? — спросила брюнетка с первого ряда. Её вопрос вызвал смешки у её подруг, и я любезно улыбнулся.

— Мне двадцать девять, и я преподаю здесь уже три года. Когда я был студентом, моей специальностью была физика, — я указала на неё. — А теперь, почему бы тебе не продолжить и не помочь нам начать.

Мы обошли почти весь класс, прежде чем она, наконец, заговорила. Её голос был мягким и, казалось, проникал через пространство между нами, как будто касался моей кожи.

— Я Оклин Дерринджер, и я специализируюсь на биологии с намерением заняться физиотерапией.

— А твой возраст? — я чувствовал, что все поймут, почему я спрашиваю, смогут услышать лёгкую дрожь в моём голосе, и я боролся с приливом крови к щекам.

— Да. Забыла эту часть, — сказала она со смехом. — Мне только что исполнилось девятнадцать. Я первокурсница.

Первокурсница.

Девятнадцать.

Румянец, который угрожал мне несколько мгновений назад, больше не был проблемой. Казалось, вся кровь покинула моё тело. Ответы следующих трёх студентов были заглушены звоном в моих ушах. Их улыбок и лиц не было видно, пока я смотрел в никуда, пытаясь заставить себя дышать.

Первокурсница. Я дрочил на грёбаную девятнадцатилетнюю первокурсницу. Мой желудок скрутило, и чувство вины, казалось, пробивало себе дорогу сквозь меня. Но, наблюдая, как она выходит из моего класса, как только я распустил их, вспоминая её тёмные заострённые соски на упругих грудях, чувство вины испарилось, сменившись желанием и потребностью.

Я не доверял себе. Мне нужно было избегать её столько, сколько смогу. Я был уверен, что смогу выдержать встречу с ней на занятиях. Но мне придётся избегать её в «Вуайеристе». Может быть, я объясню ситуацию Дэниелу и попрошу его сказать мне, когда она не работает.

Простым решением было бы просто не возвращаться туда, но мне слишком сильно нужен был «Вуайерист», чтобы совсем перестать туда ходить.

Всё будет хорошо. Я просто продолжу напоминать себе о её возрасте и о том, что она моя студентка, и я буду сопротивляться.

Всё будет хорошо.

6

ОКЛИН

Я переживу это.

Это должно было стать моей мантрой на следующие несколько месяцев. Вчера вечером я допоздна проработала в «Вуайеристе», потом были занятия, а теперь я запихивала в рот бутерброд с арахисовым маслом и желе, таща задницу через кампус к физическому факультету. Это был мой первый день работы там, и я чувствовала бы себя главным болваном, если бы опоздала. Тем более, что меня добавили только в последнюю минуту по милости работника офиса финансов.

Второй день занятий, а я уже чувствовала себя подавленной, но я должна была помнить, что это пройдёт, и я привыкну к сумасшедшему расписанию.

Когда открыла большую дверь в здание из кремового камня, я подумала, не столкнусь ли я с доктором Пирсом. Я не могла не думать о нём. Помню глубину его светло-голубых глаз, ещё более поразительных под почти чёрными волосами, когда он, казалось, прожигал взглядом дыру прямо сквозь меня. Я пыталась не обращать на это внимания, говоря себе, что у меня разыгралось воображение, и он одинаково смотрел на всех своих учеников, но, казалось, невозможно было этого не почувствовать.

Часть меня начала задаваться вопросом, не было ли у меня чего-то на лице. Я даже повернулась, чтобы спросить Оливию, а она посмотрела на меня так, словно у меня вырос третий глаз, прежде чем быстро переключить своё внимание обратно на доктора Пирса. Не то чтобы я могла её винить. Он был необычайно привлекательным и молодым, и совсем не таким, как я ожидала, придя на первый урок моего второго семестра. Я не могла не интересоваться, почему он стал преподавателем, но сразу же закрыла эту тему, чувствуя себя глупо, думая, что кто-то настолько привлекательный должен жить более насыщенной жизнью.

Казалось, у него была страсть к этой теме, поскольку он объяснял некоторые вещи, которые мы рассмотрим. Это делало его напряжённость ещё более отвлекающей. По крайней мере, урок привлекал моё внимание хотя бы по той причине, что мне хотелось смотреть, как двигаются его губы, когда он говорит.

Я почти надеялась, что не увижу его на кафедре, пока у меня была запланирована работа. Таким образом, мне не пришлось бы столкнуться с тем, что могло бы перерасти в глупую влюблённость в гораздо более выдающегося человека — моего профессора.

С улыбкой на лице я стряхнула с себя эти мысли и толкнула дверь в главный кабинет физики. Плотного телосложения женщина с белыми волосами и милой улыбкой поприветствовала меня из-за стола.

— Привет. Чем я могу тебе помочь, милая?

— Здравствуйте. Я Оклин Дерринджер. Я здесь, чтобы подработать ассистентом в этом семестре.

— Ох, конечно, — она встала из-за своего стола и обошла вокруг, чтобы поприветствовать меня. — Я Донна, секретарь кафедры. Почему бы тебе не положить свои вещи прямо здесь, у моего стола, и я смогу всё тебе показать и представить вас друг другу.