Я бросилась на Ударника, прежде чем смогла остановить себя, обхватив руками его огромное тело и крепко сжимая его. Эта неделя была ужасной. Отбросьте это, она была невыносимой. И Ударник помогает мне сбежать, за что я даже не могла выразить свою благодарность. Особенно после того, как меня избегали почти все остальные в школе. Это почти довело меня до слез.

— Спасибо тебе.

Он прижал меня к себе с серьезным выражением лица, вытирая лоб, когда у него снова появился тот потный вид.

— Убирайся отсюда, Татум Риверс, — прошептал он, его глаза прожигали мне душу. — Убирайся как можно дальше от этих парней. Потому что, если ты этого не сделаешь… никто не сможет спасти тебя от них.

От его слов у меня перехватило горло, страх просочился в кровь. Я твердо кивнула, обещая это ему, и самой себе.

— Пойдем с нами, — настаивала я, но он покачал головой.

— Мне некуда идти, — сказал он, теребя воротник, как будто ему было слишком жарко. — Мой отец до конца года в Кабо. Кроме того, я не создан скрываться.

Я фыркнула от смеха, и он расплылся в настоящей ухмылке.

— Чума! Тащи сюда свою прекрасную задницу в ближайшие десять секунд! — Голос Киана прозвучал из передней части здания, посылая заряд адреналина в мои вены. Срань господня!

— Иди в ту сторону. — Я подтолкнула Ударника к деревьям, и он скрылся в них в самом быстром темпе, который я когда-либо видела.

— Десять — девять — восемь! — Я услышала, как все трое начали считать, и прокляла свою чертову удачу.

Я в панике подпрыгнула, выкопала ямку и засунула в нее петарды и зажигалку, прежде чем засыпать ее листьями и воткнуть палку в землю рядом с ней. Это было незаметно с первого взгляда, и, черт возьми, сойдет.

Я вытерла руки о внутреннюю сторону блейзера, пока их счет звучал у меня в ушах и заставлял мои легкие работать.

У меня не было оправдания. Ничего, что могло бы прикрыть мое возвращение сюда. Мой мозг работал, пытаясь придумать что-нибудь, что угодно, чтобы объяснить мое местонахождение.

— Три — два…

Я обежала вокруг здания, спотыкаясь, остановившись перед ними, и они приняли меня с мрачными взглядами.

— Какого черта ты там делала? — Потребовал ответа Блейк, скрестив свои мускулистые руки на груди. У меня мелькнуло мгновенное воспоминание о том, как я была раздавлена в его объятиях, в то время как его рот искал мой для поцелуев, и мое тело отреагировало прежде, чем я смогла сдержаться. Его обычно опрятный вид сменился линией щетины и темнотой в глазах, которая просто заставила меня… блин.

Прекрати пялиться в эту задницу, Татум.

Я прочистила горло, накручивая прядь волос между пальцами, и невинно пожала плечами.

— Я пошла прогуляться, это преступление?

Глаза Сэйнта сузились, как будто он не купился на это, и он шагнул вперед, схватив меня за руки и перевернув их. Я стряхнула с них большую часть грязи, но не настолько, чтобы Повелитель Чистоты не заметил.

— Ты игралась с грязью, Барби? — Спросил он, и в его голосе послышались ледяные нотки.

— Я упала, — сказала я, заставляя себя покраснеть, и мне это тоже чертовски хорошо удалось. Взгляд Киана опустился на мои колени, и я посмотрела вниз, обнаружив, что они чертовски грязные и серьезно помогают моему делу.

Спасибо тебе, вселенная!

Киан зарычал, делая шаг вперед.

— Либо это, либо ты стояла на четвереньках перед кем-то в лесу.

Мои губы приоткрылись, и с моих губ сорвался мрачный смешок.

— Осторожнее, Киан, в твоем голосе прозвучали почти нотки ревности.

— У него есть на это право, — прошипел Сэйнт, поворачивая голову так, чтобы я могла видеть его. — Ты наша. Тебе запрещено прикасаться к кому-либо еще, и никому не разрешается прикасаться к тебе. Так что, если ты нарушила правила, я…

— Я упала, — огрызнулась я, не моргая. — Все в этой школе игнорировали меня по твоему приказу, кто, по-твоему, рискнул бы повести меня в лес, чтобы трахнуть, а?

На мгновение воцарилось молчание, пока все они смотрели на меня, и голодный блеск в их глазах говорил мне, что все они были бы более чем счастливы стать добровольцами на эту должность.

— Кроме вас всех, очевидно, — поддразнила я, не в силах сдержаться.

— Заткни свой рот, — прошипел Сэйнт. — Если я узнаю, что ты трахалась с деревом всухую, я заставлю тебя пожалеть об этом.

— Вау, ты действительно знаешь, как лишить жизнь удовольствия, не так ли, дьявольский мальчик? Трахаться с деревьями — мое любимое занятие, — невозмутимо ответила я, и Киан фыркнул от смеха, заработав резкие взгляды Сэйнта и Блейка.

— Что? Это дерьмо забавное. — Он пожал плечами, на его губах заплясала ухмылка, и я не могла не ответить ему тем же.

Сэйнт взял меня за подбородок, заставляя снова посмотреть на него, и его ледяное прикосновение проложило дорожку по моей плоти.

— Тебе нужно поработать, кукла Барби. Двигайся.

Он поймал меня за руку, повернулся и потащил за собой. Его пальцы сомкнулись вокруг моих, как тиски, и я задалась вопросом, держался ли он когда-нибудь с кем-нибудь раньше за руки — не считая трупов, которые он затаскивал в могилы.

Я не стала спорить. Мне нужно было продолжать изображать послушание до конца дня. Надежда горела в моем сердце, как маяк, от осознания того, что у меня осталось всего несколько часов, прежде чем я смогу выбраться отсюда с помощью хитрости и наживки. Мне просто нужно было продержаться еще немного.

Сэйнт повел меня по тропинке впереди других парней, повернув направо, когда мы шли вдоль озера. Издалека нас, вероятно, можно было принять за пару, совершающую неторопливую прогулку. Но вблизи вы бы увидели жажду убийства в глазах Сэйнта и напряжение в моем теле. Романтики здесь, конечно, не было. Если не считать продолжающийся роман Сэйнта с жестокостью.

Он внезапно повернул налево, заставив меня споткнуться, когда повел меня по узкой тропинке на берег озера. Камни ходили ходуном у меня под ногами, пока он тащил меня вперед, затем остановился у кромки воды. Дрожь пробежала у меня по спине, когда я вспомнила ту ночь, и мои пальцы непроизвольно сжались вокруг руки Сэйнт.

Он повернулся ко мне со злобной улыбкой, мгновенно отпустив мою руку.

— Боишься, Барби?

— Нет, — немедленно ответила я, моя спина выпрямилась, когда я почувствовала, что Блейк и Киан приближаются ко мне сзади. Никогда не следует поворачиваться спиной к дикому животному, и прямо сейчас мне казалось, что двое из них вот-вот набросятся на меня и разорвут на части.

Сэйнт глухо рассмеялся, затем полез в карман блейзера и достал колоду карт. Он вытащил их из пачки, тасуя между пальцами, и я сглотнула, ожидая, когда он объяснит, что мы здесь делаем. Ему нравилось мучить меня черными, дерьмовыми заданиями, и я подозревала, что вот-вот столкнусь с еще одной.

Дыхание Блейка коснулось моего затылка, и от его тепла волна жара пробежала по моему позвоночнику.

Я хотела сделать шаг вперед, чтобы отойти от него на некоторое расстояние, но знала, что это покажет, как сильно он на меня влияет. И я не могла позволить этому случиться.

— Ты собираешься сыграть в игру, — сказал Сэйнт, и я скрестила руки на груди, ожидая, когда он продолжит, мое сердце сильно сжалось в груди. — Это называется "Собери Пятьдесят две". — Он повернулся к воде, держа края колоды между пальцами, пока колода не прогнулась и карты не вылетели из его руки, более половины из них рассыпались по воде. Они тут же начали уплывать, и на секунду мои легкие перестали работать.

— Собери их все и верни мне пачку за ужином, — прорычал Сэйнт, вторгаясь в мое личное пространство и наклоняя голову, так что оказался нос к носу со мной. Я почти чувствовала запах обугленного куска угля, который занял место его сердца. — Если хотя бы одной не будет, ты будешь наказана. И я не ограничусь тем, что перекину тебя через колено перед всей школой, Чума. Помни об этом. — Он протиснулся мимо меня плечом, заставив меня снова наткнуться на Блейка, который тут же снова толкнул меня вперед, и я поскользнулась на мокрых камнях и рухнула на колени. Моя кожа треснула в нескольких местах, и я зашипела, когда боль пронзила мои голени.