Ее глаза заблестели, когда она взяла себя в руки и оглянулась через плечо, как будто ожидала, что кто-то будет у нее за спиной. Меня разозлило, что она испугалась из-за трех какашек. Я видела, что она была жесткой, но, возможно, раньше в ее словах был смысл. Ночным Стражам не нравилось, когда с ними связывались, каким бы сильным ты не был.

— Я не собираюсь говорить, что я тебе это говорила, — сказала она, выдавив улыбку, и я издала сухой смешок.

— Если когда-то и было время, когда это должно было произойти, то оно настало. Но я не собираюсь говорить, что сожалею об этом.

— Ты с ума сошла? Ты собираешься подчиниться, да? — Она схватила меня за руки и сжала так сильно, что стало больно. — Пожалуйста, скажи мне, что ты будешь благоразумна, Татум? Если ты сделаешь, как они говорят, они потеряют интерес, они…

— Прекрати, — обрываю я ее, хмуря брови. — Они всего лишь мальчики, Мила.

— Как ты можешь так говорить после того, что они с тобой сделали? — Выдохнула она.

У меня перехватило горло, когда я высвободила свои руки. Не то чтобы я хотела стать их новой игрушкой для битья. И стыд за то, что они сделали со мной всего несколько часов назад, все еще обжигал меня. Но «склониться» не тот вариант. К черту это. Я лучше умру сначала.

Я со вздохом посмотрела на Милу, понимая, что в этом споре нет смысла, поэтому сменила тактику.

— Я рада, что ты все еще разговариваешь со мной… — Между нами повисло молчание. — Ты же знаешь, что мой отец этого не делал. И я ничего не знала об этом, а Блейк отредактировал ту запись, чтобы она звучала так, как будто это говорю я.

— Я знаю, я так и предполагала, — сказала она, твердо кивнув, затем понизила голос. — Ты говорила со своим отцом?

— Нет, — быстро ответила я. Я пыталась дозвониться ему несколько раз, но даже не попадала на голосовую почту. Звонок даже не подключался. И мое сердце не могло принять, что это значило. — Я просто знаю. — И я не собиралась позволять ни одному другому мудаку в мире убеждать меня в обратном. Пока я не поговорю с ним и не услышу правду из его уст. Он всегда был на моей стороне, и я решительно собиралась быть на его стороне в этом.

Она кивнула, но не выглядела убежденной.

— Пойдем, поедим.

Я последовала за ней внутрь, недоумевая, почему она рискует своей шеей ради меня. У меня был соблазн дистанцироваться от нее, просто чтобы спасти ее от гнева Ночных Стражей, но быть отрезанной от единственной настоящей подруги, которую я обрела, вероятно, было именно тем, чего они хотели.

Я расправила плечи и последовала за Милой в холл. Взгляды сразу же упали на меня, но я проигнорировала их, направляясь через зал к обычному столику Милы. Ее друзья уже были там, и Перл съежилась в своем кресле, как будто я была болотным чудовищем, пришедшим утащить ее обратно в свое логово.

— Татум Риверс! — До меня донесся обычный возглас Блейка из-за столика Ночных Стражей, но я проигнорировала его, несмотря на то что у меня по спине пробежал холодок. — Татуууум Риверс!

Я сжала челюсти, направляясь к свободному месту рядом с Милой, когда она села. Я была почти на месте. Два фута. Один. Тяжелая рука легла мне на плечи, и запах бензина и разбитых сердец подсказал мне, что она принадлежала Киану.

— Похоже, ты снова заблудилась, детка. Позволь мне проводить тебя до твоего места.

Я попыталась вырваться из его хватки, но он прижал меня к себе со всей силой своих мышц, и я зарычала, когда он повел меня прочь от Милы. Моя подруга в смятении смотрела мне вслед, и я подняла большой палец вверх, стараясь не выглядеть как ягненок, которого ведут на заклание. Если уж на то пошло, я была волком, посаженным на цепь. Но содержание дикого животного в клетке не делало его менее диким. И они собирались выяснить, насколько сильно я могу кусаться, достаточно скоро.

— Мне не нужен эскорт, Киан. Особенно если ты мужчина-проститутка. И, судя по твоему сомнительному правилу "никакого секса со старшеклассницами", я предполагаю, что ты тратишь время, ублажая пыльную вагину за наличные.

Я ткнула Киана локтем под ребра, прежде чем он успел отреагировать, и сумела ускользнуть, используя прием, которому научилась на уроках самообороны, чтобы спастись. Я повернула обратно тем же путем, которым пришла, но он снова дернул меня к себе с низким предупреждающим рычанием, от которого адреналин хлынул в мою кровь.

Я вздернула подбородок, чтобы посмотреть на жесткие черты его лица, на то, как его волосы выбились из пучка, и на хаос в его глазах. Но была одна вещь, за которую я зацепилась под яростью и ненавистью, которые я увидела на его лице. Похоть. Точно так же, как когда я укусила его на вечеринке, его завело то, как я боролась. И это была его слабость, которую я быстро записала в мысленный блокнот жирными буквами.

— Ты хочешь продолжать питаться в этой школе? — Спросил Киан опасным тоном, от которого мое сердце затрепетало.

Угроза была серьезной. Единственным местом, где я могла достать здесь еду, была эта столовая. И если бы у Ночных Стражей была сила отрезать меня от этого источника, мне будет крышка. Я могла бы пойти к директору Брауну, но я не думаю, что Ночные Стражи доброжелательно относятся к людям, рассказывающим о них небылицы. Нет, еда и вода были необходимы.

Черт возьми, как моя жизнь дошла до такого так быстро?

— Да. При условии, что в меню нет тушеной рыбы. Я наелась ею сегодня утром. — Я ухмыльнулась ему, как будто мне было абсолютно наплевать на то, что они со мной сделали, и его брови слегка приподнялись.

— Тебе лучше следить за собой, детка, — сказал он тоном, от которого жар пробежал по моему телу. — Сэйнт может решить, что это единственное, что ты можешь съесть. У Невыразимых и так ограниченное меню.

Мое сердце заколотилось у основания горла при этом названии, и он подтолкнул меня к столу, который находился на значительном расстоянии от остальных студентов, в самом темном углу в конце зала. Возле туалетов. Вокруг него сидело пятнадцать человек, в некоторых я узнала тех, кто бегал за Ночными Стражами на их вечеринке.

О, к черту мою жизнь.

Киан потащил меня прямо к ним, пока мой пульс стучал в барабанные перепонки. Некоторые из них смотрели на меня широко раскрытыми глазами, в то время как другие склонили свои долбаные головы перед сержантом Придурком.

— С этого момента Чума будет сидеть с вами, — сказал он им, затем повернулся, чтобы снова окинуть взглядом комнату. — Татум Риверс больше не существует. Если кому-то придется обратиться к ней, называйте ее Чумой!

У меня отвисла челюсть, и он оставил меня с этой водородной бомбой, взорвавшейся у меня перед лицом, и ушел, чтобы снова присоединиться к другим Ночным Стражам. Сэйнт снова одарил меня той же улыбкой. Как будто он еще не закончил со мной. Я показала ему палец, и весь стол Невыразимых ахнул, как будто я только что ударила его бейсбольной битой по голове.

Сэйнт уже наполовину поднялся со своего места, когда Киан что-то прошептал ему на ухо, и он медленно опустился обратно, подергивая челюстью. Они втроем придвинулись ближе, и то, как они заговорили приглушенными голосами, заставило мою кожу покалывать от беспокойства.

Я фыркнула, опускаясь на свободное место в конце стола.

— Привет, Чума, — сказала девушка справа от меня. У нее были мышиного цвета волосы и веснушки на щеках. Она была маленькой девочкой, но это ни в коем случае не было постоянной тенденцией за столом. В дальнем конце сидел парень размером с чертов танк. И он был одним из тех, кто склонял голову!

— Я Татум, — твердо поправила я ее, и ее взгляд метнулся к парню, сидящему по другую сторону от меня за советом. У него были волосы цвета меди и красивое, необычное лицо. Остальные тоже посмотрели на него, и я предположила, что он был их лидером или кем-то еще. Хотя, честно говоря, это Невыразимое дерьмо действительно зашло слишком далеко. Сэйнт, Блейк и Киан действительно слишком сильно воплотили в жизнь легенду о Ночных Стражах. Они не могли просто ходить и заставлять людей выполнять их приказы, потому что те их чем-то разозлили. Это было нелепо.