Я одарил ее насмешливой улыбкой, прежде чем позволить своему взгляду скользнуть вниз к ее затвердевшим соскам, которые теперь, когда она избавилась от нижнего белья, пробивались сквозь тонкое платье. Она соскользнула с колен Блейка, протягивая ему руку и делая вид, что ей на меня насрать, так или иначе. Но эта искорка в ее глазах говорила, что ей не все равно. Ей не нравилось, когда из нее делали дурочку, и на мгновение я мог бы поклясться, что в ее бесконечно голубых глазах мелькнули мысли о мести.

Давай же, детка.

Сэйнт первым вышел из комнаты и поднялся по лестнице на балкон.

— Свалите, — рявкнул он группе, которые тусовались здесь, и они побежали делать то, что им сказали, захлестывая нас, как волна, разбивающаяся о скалу.

Дверь за ними захлопнулась, и мы остались наедине с грохочущими басами музыки и пустым балконом.

— Если ты привел меня сюда, чтобы отсосать мой член, то я бы предпочел сделать это где-нибудь в теплом месте, — пошутил я, делая глоток из своей бутылки виски и усаживаясь в одно из огромных деревянных кресел, стоявших на балконе.

Сэйнт долго смотрел на меня, его взгляд скользнул по моим черным джинсам, кожаной куртке и кроваво-красной разорванной футболке под ней. Это было чертовски идеально. Наживка для Сэйнта. Он знал это. Я знал это. Порванная футболка. Классика.

Он придвинулся и встал надо мной, тикающая челюсть, взгляд с отвращением скользнул к моему напитку. Он давным-давно отказался от попыток помешать мне пить из бутылки, но явно все еще ненавидел это.

— Хочешь немного? — Предложил я, крутанув бутылку так, что янтарная жидкость расплескалась по моим пальцам. Я быстро слизал это дерьмо. Не пропадать же добру.

— Нам нужно поговорить о Блейке, — сказал Сэйнт, игнорируя мое предложение, и сел на стул напротив меня.

— Правда? — Спросил я, опрокидывая в горло еще виски.

— Он не справился со смертью своей матери, — сказал Сэйнт.

— Ему решать, хочет ли он это похоронить, — сказал я, пожимая плечами. — И, похоже, сегодня вечером он действительно старается, — добавил я с грязной ухмылкой.

Взгляд Сэйнта напрягся при этом предложении, и он раздраженно выдохнул.

— Хороший трах может отвлечь его сегодня вечером, но завтра это ничего не изменит.

— Думаю, это зависит от того, сколько у нее энергии, — пошутил я.

— Ты когда-нибудь можешь просто отнестись к чему-нибудь серьезно? — Сэйнт зарычал, передавая мне альфа-флюиды. Но я ему не ответил. Может, я и влипал в его дерьмо большую часть времени, но это было потому, что мне было наплевать на это. Это не делало его моим боссом.

— Что ты вообще предполагаешь под «серьезно»? — Спросил я. — Я имею в виду, что мы рождаемся, мы плачем, мы лжем, мы трахаемся, мы умираем. В остальном это просто лежачие полицейские на дороге.

— Это прозвучало как самое дерьмовое стихотворение в мире, произнесенное самым скучным мудаком в мире, — ответил он.

На это я выдавил улыбку.

— Прекрасно. Что ты хочешь с этим сделать? Провести спиритический сеанс? Петь "Кумбайя, Мой Господь" каждое утро, держась за руки в молитвенном кругу? Или ты хочешь копнуть поглубже и попросить его рассказать нам о своих чувствах?

— К черту это, — сказал Сэйнт, пренебрежительно махнув рукой. — Я не собираюсь тратить свое время на это дерьмо. Блейк может справиться со своим горем сам. Что ему нужно, так это выход его ярости.

Я сел, наклонился вперед и уперся локтями в колени, полностью отдаваясь этой идее. Плач, горе и хандра не входило в список моих интересов, но ярость? Я всегда был в строю для этой малышки, со стояком и всеми готовыми движениями, чтобы удовлетворить ее.

— Итак, какой у тебя план? — Я спросил, потому что Сэйнт не делал предложений, не обдумав их. Он долго обдумывал эту идею мелкозубой расческой, прорабатывал каждый вариант, продумывал все способы, по которым он мог пойти не так.

— Я все еще работаю над этим. Но Блейк не так устроен, как ты; выбивание дерьма из какого-нибудь мудака не даст ему того, что нужно. Ему понадобится нечто большее. Кто-то, кого он может уничтожить всеми мыслимыми и немыслимыми способами — труп, к которому он может возвращаться снова и снова, чтобы оторвать от него кусок за куском.

— Это пиздец, чувак, — сказал я, проводя рукой по подбородку и улыбаясь. — Так кого же мы выбираем в жертву?

Губы Сэйнта дрогнули.

— Это та часть, над которой я работаю. Это должен быть кто-то, кто не сдастся просто так. Тот, кого нужно будет ломать снова, и снова, и снова.

— Звучит как трудный поиск для этой должности, — пробормотал я, мои мысли блуждали по долбоебам, которые учились с нами в школе. Большинство из них были слабаками, которые не устояли бы перед нами ни разу, не говоря уже о повторном нападении.

— Предоставь это мне. Я найду кого-нибудь. Но в то же время, мне нужно, чтобы ты помог мне отвлечь его, иначе он взорвется неконтролируемым образом, — сказал Сэйнт, поймав мой взгляд, чтобы довести дело до конца.

— По-моему, это не самая плохая вещь в мире, — ответил я. Я бы очень хотел увидеть, как золотой мальчик превратится в сверхновую звезду и облажается.

— Да, ну, некоторые из нас заботятся о своей репутации. Это нормально, что люди боятся нас, но не может быть доказательств того, что мы сходим с ума. Такая метка оставляет пятна. Нам нужно защитить его от самого себя.

— Как скажешь. — Я пожал плечами, снова отхлебнув виски. Теперь я получал приятный кайф.

— Я действительно так и сказал, — прорычал Сэйнт, его темные глаза опасно вспыхнули, как это часто бывало перед тем, как кто-то начинал плакать.

— Не натягивай трусики, я сказал, что понял. Сегодня вечером чувак может похоронить свои проблемы в Татум Риверс, а завтра я буду повсюду вокруг него, как сыпь от вируса «Аид». Он также может рассказать мне все кровавые подробности о нашей новенькой девушке, так что мне будет на что подрочить до следующего раза, когда я смогу поехать в город, — пошутил я.

— Если она тебе так интересна, то почему бы тебе просто не пойти и не присоединиться к ним? — Спросил Сэйнт, закатив на меня глаза. — В любом случае, это, вероятно, будет твой единственный шанс. После сегодняшнего вечера я планирую сделать эту девушку своей.

Я фыркнул от смеха, хотя это была не самая плохая идея, которая когда-либо приходила ему в голову, но я не был уверен, что новенькая согласится на жаркое на вертеле в свой первый вечер здесь. Вероятно, она слишком беспокоилась о своей репутации для этого. Хотя, идея этого была странно заманчивой, и мне пришлось задуматься, каково это — делить девушку с одним из моих друзей.

— Я пас, спасибо. В моем воображении ее игра, вероятно, лучше, чем была бы в реальности, — сказал я, не позволяя своему воображению задерживаться на этом слишком долго.

— Я дам тебе знать, — сказал Сэйнт с такой дерзкой уверенностью, что я не мог не надеяться, что она ему откажет. Все когда-нибудь бывает в первый раз, верно?

Мы поднялись на ноги, чтобы вернуться на вечеринку, и я сделал еще один большой глоток, на мгновение раньше отведя бутылку от губ, так что виски пролилось мне на подбородок и закапало на рубашку.

Глаза Сэйнта вспыхнули яростью, и я ухмыльнулся ему. Блин, мне нравилось подначивать зверя.

Он бросился на меня, и в моем слегка пьяном состоянии мне не удалось отбросить его от себя, прежде чем его кулак сомкнулся на моей рубашке. Его пальцы проскользнули в отверстие в нем, и он внезапно отдернул кулак назад, раздался громкий треск, когда он разорвал чертову штуковину пополам.

— В следующий раз приходи в одежде без чертовых дырок, — прорычал он, вторгаясь прямо в мое личное пространство, так что наши груди были чертовски близки к соприкосновению. — Ты выглядишь как гребаный деревенский Ангел Ада!

Смех сорвался с моих губ, и мгновение спустя Сэйнт раскололся, тоже ухмыляясь, признавая мою победу.

— Я знал, что это сведет тебя с ума, — поддразнил я.