Да, это нельзя было считать отношениями вассалитета.

Полноценным принятием в Род тоже считать было нельзя.

Договор предусматривал расторжение по обоюдному согласию сторон либо в одностороннем порядке, но с уведомлением минимум за три месяца. Кроме того, Фурсова обязывалась держать в тайне всё, что она узнает в ходе сотрудничества и не использовать полученную информацию против меня даже после аннулирования документа. Кольцо, естественно, возвращалось и утилизировалось — носить его повторно было нельзя.

Договор относился к числу бессрочных.

И да, мы могли вносить изменения в документ при необходимости.

Варя просто расписалась, я скрепил всё это родовой печатью, которую носил с собой в рюкзаке. После этого вскрыл конверт, усеянный вязью Знаков, достал кольцо, подержал его в руке, напитывая энергией, и передал Варе. Девушка тут же надела кольцо на безымянный палец. Я увидел, как артефакт поплыл, подгоняя размерность. Одновременно с этим вокруг нас поднялись едва уловимые эфирные возмущения — психотипы соприкоснулись, их слепок оказался запечатанным в кольце. Интересная технология.

И вот мы сидим в фойе Туровской консистории, наблюдая за тем, как по Пятиугольной площади ездят машины. Время растягивается густой патокой.

А потом раздаётся звонок.

Дежурный снимает трубку:

— Да? Ещё здесь. Факт подтверждён? Очень хорошо. Значит, предоставляю. Угу, оформлю как надо. Среднесрочно. Да, конечно. Принял. Всего доброго, брат Артемий.

Трубка легла на рычажок.

— Ну что? — я приблизился к стойке, за которой работал инквизитор.

— Факт подтвердился, — сообщил дежурный. — На усадьбу Фурсовых действительно совершено нападение. Мы навели справки. В живых никого не осталось. Примите мои соболезнования, госпожа Фурсова.

Варя сдержанно кивнула.

Я видел, что ей больно, но аристократка держалась. Потерять всех, кого любишь, в один день… это тяжело. К счастью, в этой реальности плевать я хотел на родственные узы.

— Вещи можно оставить в камере хранения, — зачем-то сказал дежурный.

— Да у меня и нету ничего, — грустно улыбнулась блондинка.

— Тогда я оформляю пропуск, — инквизитор скрылся внизу, щёлкнул выдвижным ящиком и достал плоский жетон. Смахивает на пропуск, который я получил в Никополе, чтобы встретиться с дознатчиком Анатолием. — Вам предоставляется убежище сроком на два месяца. Если угроза сохранится, вы можете ходатайствовать о продлении. В противном случае, мы выдаём артефактную печать, которой можно укрепить дверь вашего жилища. Это знак инквизиции, он предупреждает всех о нашем покровительстве.

— Я поняла.

— Напоминаю, — продолжил инквизитор, — что после набора вашим Родом собственной гвардии печать перестаёт работать, убежище не предоставляется.

— И где я буду жить? — поинтересовалась Варя.

— В одном из служебных корпусов, — ответил инквизитор. — Вас проводят.

Утро выдалось неожиданно приятным.

Да, я проснулся в пять. Принял душ, привёл себя в порядок, помедитировал и отправился в консисторию, где меня ждал Бронислав. На улице царила кромешная темень. Даже фонари в такую рань горели не везде. Лёгкая осенняя прохлада придавала моей прогулке бодрость.

Сегодня я шёл без ножа.

Взял с собой комплект спортивной одежды, и не зря.

Бронислав сразу повёл меня в додзё, там хорошенько погонял по разным тренажёрам, организовал рукопашный спарринг и бой на шестах. И если с оружием в руках я держался достойно, то в кулачном поединке осознал, насколько ничтожен в сравнении с инквизиторами. Эти ребята освоили множество стилей восточных единоборств, выработали убийственный гибрид и попросту не оставляли шансов обычным бойцам.

Пока меня истязал демон в чёрном, забрезжил рассвет.

Мы сделали небольшой перерыв.

— Слышал, у тебя проблемы, — заявил Бронислав, извлекая из тактического рюкзака флягу с водой. — Ты попросил убежище для Фурсовой.

Дознатчики консистории работают, как швейцарский механизм.

Поэтому я решил ничего не утаивать.

— Кто-то охотится на её Род. А мне нужен управляющий. Так что я решил воспользоваться привилегиями и защитить своего управляющего.

Бронислав хмыкнул:

— Сложно управлять, если не имеешь доступа к усадьбе.

— Я планирую разобраться с этим вопросом.

— Найдёшь заказчиков?

— В будущем.

Инквизитор присел на краешек здоровенного камня. Только что мы избивали рёбрами ладоней мешки с крупой, причём я делал это без усиления. Если есть возможность улучшить себя — грех этим не воспользоваться.

— Ростислав, насколько я понял, ты хочешь восстановить родовое имение, эффективно управлять им, получать доход. И это каким-то образом придётся увязывать с долгом перед инквизицией.

— Придётся, — осторожно ответил я.

— Есть вещи, которые я не могу тебе открыть на данном этапе посвящения, — продолжил Бронислав. — Но могу намекнуть… что смена ступеней напрямую влияет на уровень… хм… твоей личной свободы. Чем полезнее ты для Супремы, тем больше дверей перед тобой открывается. Улавливаешь суть?

— Улавливаю.

— Надеюсь. И если у тебя есть нерешённые дела в светском обществе… их надо решить. Потому что вопросы, которыми будем заниматься мы с тобой… более глобальны. И они не терпят наплевательского к себе отношения.

— Я расправлюсь с теми, на кого вы укажете.

Инквизитор грустно улыбнулся:

— Мне бы твою уверенность… Мир усложняется, Ростислав.

Разговор прервался на некоторое время.

Каратель пил воду из фляги, думал о своём, а я ему не мешал.

— У тебя есть потенциал, — наконец произнёс наставник. — И ты получишь от нас помощь, если она потребуется. Но помни, что дела инквизиции превыше всего.

— Я запомнил.

— Хорошо. Сейчас мы изучим несколько приёмов из рукопашного боя, потом займёмся парными клинками, а остаток времени ты посвятишь изучению принципа действия огнестрельного оружия. После обеда сдашь зачёт по Кодексу. Встречаемся в фойе главного учебного корпуса.

Отец Бронислав был авторитетным типом, но зачёт по Кодексу у меня принимали другие люди.

Инквизитор отвёл меня к лифту, мы поднялись на четвёртый этаж и вошли в кабинет с видом на додзё и старинные крыши кампуса. Где-то там сейчас носился Вжух — гонял местных кошек и, вероятно, жрал голубей.

Нас встретили двое пожилых товарищей в графитовых рясах.

Третьим экзаменатором выступил Бронислав.

— Брат Кирилл, — представился мужик с обманчиво добродушным лицом.

— Брат Венедикт, — отрекомендовался второй.

— Зачёт будет проводиться в устной форме, — предупредил первый. — По принципу перекрёстного допроса. Вы знаете какой раздел нас интересует больше всего, но и по остальным пунктам нужно иметь базовые знания.

— Приступим, коллеги? — улыбнулся Бронислав.

— Как вам будет угодно, отец, — ровным голосом произнёс Кирилл. — Послушник, будьте так добры, перечислите нам основные разделы Кодекса.

Понеслась.

Я убил три вечера на подготовку, и теперь наступил момент истины. Вопросы сыпались один за другим, порой они казались несвязанными между собой. Поначалу мне это виделось лёгкой прогулкой, но потом ребята озверели и начали предлагать логические задачи, основанные на знании Кодекса. Например, некто Пётр Петров увлекался реконструкцией античных луков и собрал дома оружие, обладающее малой убойной силой. При этом стрела, выпущенная из лука, поражала соломенное чучело на дистанции в сто шагов. Является ли господин Петров отступником?

Дальше — веселее.

Коллекционер Алексеев приобрёл у перекупщика неизвестный артефакт без лицензии. Выяснилось, что артефактом можно усилить меч, придав ему дополнительный электрический урон. Как должен поступить Алексеев? Получить лицензию и модернизировать клинок, перепродать артефакт с выгодой для себя или сдать неизвестное устройство в инквизицию? При добровольной явке надо ли проводить допрос с дознатчиком-телепатом?