— Ничего не понимаю, — ответил он, наконец. — Какая-то магическая операция, довольно головоломная, которую Шамрел производит над большим количеством живых существ.
— Фламинго?
— Не знаю, может быть, не только над птицами, — ответил Трол и на этот раз уже совсем решительно отправился спать.
Ему показалось, что он только закрыл глаза, только коснулся головой подушки, только почувствовал расслабляющее тепло первого сна, как кто-то уже тряс его за плечо. Он открыл глаза и поднял голову. В темноте над ним склонился Роват.
— Они готовятся, — почему-то шёпотом проговорил он. — В воздух поднялись первые птицы.
— Буди Ибраила, — приказал Трол и быстро, как на пожаре, принялся одеваться.
Ибраила пришлось поднимать на главную сторожевую башню замка на руках. Ноги не держали мага, в глазах застыла тяжёлая, непроходящая муть слабости, смешанной с боязнью боли, которую ему ещё предстояло пережить. Трол всмотрелся в него, но так ничего и не вычитал. Хотя определённо, Ибраил что-то предвидел.
Птицы уже почти в полном составе кружили в воздухе и издавали свои воющие вопли, но ещё не приближались к замку. Они лишь поднимались всё выше, и только теперь Трол сумел оценить эффективность магического трюка, который вчера устроил Ибраил. Обратить в паническое бегство такую массу хорошо тренированных бойцовых фламинго было непросто. Сейчас это представлялось невероятной удачей. Если бы имперцы сумели организовать вторую атаку на замок, когда Ибраил лежал без сил, её успех был бы предопределён.
Наконец, снова выстроившись в тёмном, предутреннем воздухе несколькими неправильными клиньями, фламинго направились к Дотимеру. Напрягая зрение, Трол смотрел на нависающую над замком птичью стаю, пытаясь понять, какие изменения в них осуществил своим колдовством Шамрел.
Но быстрее и точнее всего, конечно, это осознал Ибраил. Сначала он попробовал заговорить, объясняя замеченные в птицах изменения, потом оттолкнул двух поддерживающих его стражников Батара и, чуть не приплясывая на месте от возбуждения, размахивая руками, наконец-то произнёс:
— Смотри, Трол, — он даже подёргал Возрождённого за рукав куртки, — этот идиот перегрузил фламинго. Вместе с двумя седоками и корзинами с шарами он навалил на каждую по несколько сот фунтов булыжников.
— Зачем это ему понадобилось? — спросил Батар, который находился поблизости.
— Он считает, что, сбрасывая булыжники на мою магическую крышу, он разорвёт её в клочья. К тому же и утяжелённые птицы способны будут пробить её и опустить ниже. А тогда сбросить колбы с леденящим туманом им ничто не помешает.
— Разве твоя магическая пелена не обожжёт их? — поинтересовался Трол.
— Может быть, и обожжёт, но это мало повлияет на их боеспособность.
— Как же они могут лететь с полным запасом шаров да ещё сотнями фунтов булыжников? — снова спросил Батар.
Ибраил бросил на него неприязненный взгляд.
— А они и не летят, они только управляют своим полётом, когда взмахивают крыльями. По воздуху их практически перетаскивает магия Шамрела. — Маг всмотрелся в тёмную массу, приближающуюся над землёй к замку, и кивнул. — Чтобы руководить этим налётом, он и сам взгромоздился на птицу… Так и есть, сидит на вожаке стаи и даже командира всей этот летучей своры держит поблизости на всякий случай. Не хочет, чтобы они отступили ещё раз.
Батар, который не умел читать сознание мага, сокрушённо покачал головой.
— Если они так здорово подготовились к этому штурму, если у них такие возможности, то я не вижу, как мы сумеем с ними справиться.
— Знаешь-ка, — резковато проговорил Ибраил, — уходи с башни и забирай своих ребятишек. Предоставь всё тем, кто знает, что делать.
Батар неуверенным жестом приказал двоим своим дружинникам спускаться и, потоптавшись, последовал за ними. Трол повернулся к Ибраилу и увидел, что маг улыбается. В глазах его играли хитрые огоньки, и он бы стал совсем прежним Ибраилом, если бы не почти злобная усмешка, которая кривила его губы. Трол ничего не стал спрашивать, он уже и сам всё понял.
— Этот дурак забыл или не захотел принимать во внимание, что мы побывали в замке Керр-Ваб. — Ибраил вышел на середину башенной площадки и поднял руки.
Знакомые слова заклинания антимагии полились ровно и плавно, словно маг в последнее время многократно учился произносить их. Трол и сам мог бы в унисон с магом проговаривать эти слова, совершая те же ментальные жесты. Но решил, как Ибраил незадолго до этого потребовал, оставить ситуацию на попечение того, кто умел с ней лучше управляться.
Сначала густое, плотное облако возникло вокруг Ибраила. Потом оно стало разрастаться, и Тролу даже показалось, что тьма отступает перед ним, что на башне становится светлее и во все стороны с неё, подобно веткам невиданного дерева, расходятся ростки антимагии, уничтожающей всяческую силу заклятий, колдовскую мощь имперского мага, его превосходство над обычными человеческими возможностями.
А потом случилось нечто необычное. Словно бы собравшись в тугую пружину, все эти ростки антимагии одним длинным языком протянулись к туче приближающихся фламинго и рассыпались между птицами яркими огоньками. Передовые фламинго попытались свернуть в сторону, но не успели. Искры заклятия антимагии сталкивались с ними, и крылатые летуны тотчас, иногда кувыркаясь через голову, падали, тщетно цепляясь бессильными крыльями за воздух.
Фламинго, летящие за ними, врезались в потерявших управление вожаков и тоже начинали судорожно биться. Если бы вся стая имперских фламинго налетела на сплошную стену, вероятно, и тогда их потери были бы меньше.
А потом взорвался один из шаров, окутав жемчужным туманом соседних птиц, и те, мигом застывая, устремились к земле. Даже Трола удивило, насколько перегруженными оказались птицы.
И всё-таки это был только первый выпад Ибраиловой антимагии. Краями своего клина фламинго нависли уже над самим замком. Некоторые из них, чуть замедлившись, пытались поточнее прицелиться в темноте, выбирая наилучшую позицию для атаки. Даже не напрягая зрения, Трол видел, как седоки фламинго, потянувшись и привстав в стременах, вытаскивали из корзин стеклянные колбы.
— Быстрее, — непроизвольно прошептал он.
И тут же получил ментальный толчок от мага, который можно было перевести как приказ не стоять столбом, а помогать по мере сил.
Долгое мгновение, которое ему самому показалось бесконечным, Трол собирал силы, а потом стал вторить словам заклинания. Стараясь слить своё слабое, на ученическом уровне заклинание с потоком энергии, которую маг сейчас подчинял и обращал против нависшей над замком тучи фламинго. И у него получилось. Уже через несколько заклинательных жестов он почти утратил контроль над собой, став лишь инструментом, проводником заклинания Ибраила, усиливая и убыстряя его воздействие.
Теперь птицы, причём все разом, натолкнулись на не подвластное Шамрелу, непреодолимое с их нынешним грузом облако. И тут же сила имперского мага, которая до этого несла их по воздуху, начала истончаться и рассеиваться, уходя вверх клочьями сгущённой темноты, более мрачной и непроницаемой, чем мгла ночи. А птицы, теряя способность нести наваленные на них груды камней и шаров, проваливались в воздухе, причём многим так и не суждено было выйти из этого пике.
Теперь птицы падали вокруг замка, словно переспелые яблоки, сбиваемые сильным ветром. При ударе о землю многие стеклянные шары взрывались, и вокруг замка, как и после предыдущей атаки, возникали облака серебристого, смертельно холодного тумана. Он расползался в стороны и немного вверх, но падающих или пытающихся приземлиться птиц становилось всё больше, и скоро ледяное облако почти сплошным одеялом покрыло землю вокруг Дотимера на сотни ярдов во всех направлениях.
Птиц оказалось так много, что некоторые из них обрушивались на сам замок. Раз пять Трол видел, как взрывы в корзинах птиц накрыли строения Дотимера, и с болью представлял, как в образовавшемся ледяном облаке замирают навечно люди, которых он пытался спасти. Некоторые из птиц, ухитрившись найти между выставленными вверх кольями небольшие зазоры, может быть, ломая крылья и получая раны, всё-таки приземлялись. Около них тотчас появлялись люди, которые пытались справиться с обезумевшими животными и седоками. Но что из этого выходило, Трол не стал рассматривать. У него было дело поважнее.
