— Ну, если бы он погиб, Ружена об этом написала бы.

— Хорошо, подробности узнаем потом. Когда отправлен голубь?

— Помечено вчерашним утром, — продолжила доклад Мало. — Голубь летел разделяющие нас сто восемьдесят лиг весь день, всю ночь и снова день.

— За это время они прошли половину расстояния, — добавил, чтобы ни у кого не оставалось иллюзий, Сухмет.

— Как? — спросил Стак. — Неужели это возможно?

— Они могут одолеть до двухсот миль за сутки. И даже не очень устанут, — уверенно сказал Сухмет. — Следовательно, осталось примерно столько же. Завтра к вечеру будут тут.

Лотар произвёл в уме несложные вычисления. Получалось, что Сухмет прав.

— У нас только ночь и день, — подтвердил он слова восточника.

— Не успеем, — твёрдо сказал Вафраш. — Последние приготовления не успеем сделать. Его поддержал и Перспектос:

— Нам бы ещё день поработать…

— Не мы выбираем время для нападения, — сдержанно, чтобы была ясна вся абсурдность этой просьбы, произнёс Лотар.

Сухмет тяжело вздохнул, поднёс руку к лицу и сказал:

— А если они всё ещё рассчитывают, что цахоры с Юга или с Севера тоже подойдут? Кроме того, они вполне могут отдохнуть перед штурмом. Это значит, у нас будет ещё ночь.

— Ох. — Лотару не понравилась такая формулировка. — Я бы на это не рассчитывал.

— Они не железные, Лотар, — сказал Рубос. — За три дня и две ночи отмахать чуть не тысячу вёрст пехом и не устать… Сомнительно.

— Значит, так, боевая готовность — к завтрашнему вечеру. Вафрашу и Перспектосу работать побыстрее, чем им, похоже, хочется. Что с эвакуацией людей, не принимающих участие в строительстве укреплений?

— С этим всё решено ещё сегодня днём, — спокойно ответил Джимескин. — Лишних в Лотарии нет.

— Хорошо. Кто ещё хочет что-нибудь обсудить? Голову поднял Ди:

— Я думаю, нужно принять во внимание ещё и Киноза. Он, конечно, охотится только за мной, но объективно оказался на их стороне.

Лотар перевёл взгляд на Сухмета. Тот отозвался:

— Знать бы, как его можно изгнать из нашего мира… Убить? Или просто отвадить хотя бы на время?

Ди уважительно поклонился Сухмету и проговорил:

— Я поработал в твоей библиотеке, Сухмет, поскольку ты разрешил мне, и узнал вот что. Ему нужно вырвать когти, и тогда он станет смертным.

— На ногах тоже? — спросил Сухмет.

— Разумеется.

— Ну, пока ты будешь его сковывать, чтобы добраться до когтей, — недовольно заворчал Рубос, — он может так навредить нам, что…

— Я всё продумал, — уверенно сказал Ди. Сухмет прочитал его идею и вдруг усмехнулся:

— А ведь может получиться, Ди. Даже непременно получится.

Лотар проспал почти полночи, прежде чем ему показалось, что колокольчики звякнули, как несколько дней назад из-за эрка. Гвинед оказался в руке, прежде чем он понял, что происходит.

Но пока ничего больше не происходило. Сколько бы он ни вслушивался в звуки работы, идущей в городе, никаких признаков грозящей беды не было. Вообще-то следовало уже и пройтись. Лотар оделся и отправился смотреть, кто и что делает.

Работа шла полным ходом. Вафраш даже охрип, препираясь с десятниками. Перспектос, чтобы не чувствовать усталости, выпил крепчайшего чая и теперь носился по всему городу как угорелый, на всех орал, размахивал кулаками и при этом жаловался, что у него болит грудь. Рабочие чуть не падали с ног от усталости, но при виде Лотара крепились, и это вызывало чувство уважения — они по-своему участвовали в битве, и совсем неплохо, судя по тому, как продвигалась работа.

Потом Лотар отправился к сигнальным башням. Там расположились девушки. На Главной восседала Мало. Девушка так здорово приспособилась сканировать горизонт в режиме тёмнового дальновидения, что даже Лотару не удалось с ней посоревноваться — она сразу заткнула его за пояс, различив на расстоянии двух миль ночного попугая-вильта. Пусть даже это был крупный экземпляр, но всё равно его крылья не превышали в размахе десятка дюймов, и на таком расстоянии Лотар увидел его только с третьей попытки. После этого он дёрнул Мало за небрежно заправленный на груди ремень кирасы и пошёл дальше.

На надвратной башне сидели двое — Ветриса и Вестос. Он спал, она сидела тихо, как мышь. Она не очень глубоко заглядывала в лес, виднеющийся за полем перед воротами, но держала под наблюдением свою половину периметра. Лотар прочитал в её сознании, что сейчас, когда рядом Вестос, она думает о любви. “Всё-таки очень странно устроены эти женщины”, — решил Желтоголовый.

С тыла, где ещё осталась часть частокола, некогда окружавшего его первый дом, на часах стояла Шазия. Бледная, слегка уставшая от напряжения последних дней, она боялась больше других. Но её совершенной маскировке мог бы позавидовать и Лотар. Девушка словно размазалась по стене крохотной наблюдательной вышки и не пропускала на своей части периметра не то что зверей, но даже колебания ветвей деревьев, ночной рост травы и запахи над землёй. Лотар, как сумел, влил в неё долю своей новой уверенности и пошёл досыпать.

Ему нужно было как следует отдохнуть, пока цахоры ещё не напали. Наступит время, и у него уже не будет такой возможности. Но вторую часть ночи он тоже спал не очень спокойно, даже во сне, кажется, раздумывая, что бы значил тот звонок, который разбудил его под утро.

И орденцы, и сам Лотар поднялись до полудня. Все были в несравненно лучшей форме, чем вчера, и это радовало. К тому же днём работа пошла ещё интенсивнее.

К вечеру всё было в основном готово. Это показалось удивительным даже Вафрашу, но он лишь пробормотал что-то неопределённое, чего даже Сухмет не понял, и ушёл к себе — спать. Но спать ему не дали.

Ди зачем-то потащил его на Малую сигнальную башню. Фой вообще устроил в мастерской Вафраша и лаборатории Сухмета такой кавардак, что на него и ругаться уже перестали. Но незадолго до того, как Лотар собрал всех, кого теперь следовало выслать из города, он тоже доложил, что готов.

Когда последние гражданские жители Лотарии собрались на главной площади, Лотар вышел на балкончик своего дома, с которого глашатаи обычно объявляли новые распоряжения, и разбил всех на три колонны. Первую должен был повести Джимескин, вторую — Шивилек, немало обрадованный важным поручением, в третьей главным был назначен Перспектос. Вафраша Лотар по зрелому размышлению решил всё-таки не отсылать из города, потому что некоторые приспособления были так сложны, что могли отказать. И в таком случае лучше иметь инженера под рукой. Да он и не протестовал.

К каждой из колонн Лотар предложил придать одну из девушек. И вот тут его ждало разочарование. Первой отказалась Мало.

— Учитель, — бодренько заявила она, поблёскивая своими огромными глазищами, — мы свежи, обучены биться, а тебе потребуется тут каждый меч. Не сможешь ли ты…

— Да, — ответил Лотар, стараясь не раздражаться, — я попробую тебе объяснить, Мало. Посмотри на этих людей — каждый из них знает о большей части ловушек, которые мы тут подготовили и зарядили. Если у цахоров или даже не у них, а у Киноза или какого-нибудь разъединственного эрка возникнет желание поосторожничать и он украдёт кого-нибудь из них… — по площади, над которой только что стоял гомон от множества голосов, вдруг разлилась мёртвенная тишина, — все наши предосторожности разом окажутся ненужными.

Мало поклонилась, как на тренировке:

— Я поняла, Учитель.

— Надеюсь, что поняла. И учтите, нужно проводить всех не меньше чем на пятьдесят миль от города. Иначе, думаю, моя свежая и оригинальная мысль покажется кому-нибудь из цахоров слишком соблазнительной.

Мало, а с ней и две другие девушки снова поклонились.

— А можем мы вернуться после того, как отведём людей в безопасные деревни? — спросила Ветриса.

Лотар ответил, что это нежелательно, но замешкался. То, что это ошибка, он понял не сразу.

Следующая ночь прошла спокойно, никто не поднял тревогу, и это было хорошим признаком: значит, никто не боится и нервы у бойцов не перенапряжены долгим ожиданием. Насколько опасным может быть ожидание, Лотар знал по себе, но этого знания передать мальчишкам не мог, здесь должен был помочь только опыт.