После этого на лестнице уже никого не осталось, кроме Лотара. Даже до новоприбывших гурхорцев стало кое-что доходить. Конечно, Блех отчаянно понукал воинов, требуя, чтобы они не дали чужеземцам уйти, конечно, король грозил децимацией всем своим солдатам, не сумевшим справиться с двумя грязными наёмниками и одним дряхлым стариком, но всё равно никто больше не пытался преследовать их. Воины предпочитали децимацию, в которой всё-таки оставался шанс выжить, стычке с этими странными чужеземцами, исход которой не вызывал ни малейшего сомнения.

Ещё трижды стрелки Конада стреляли в Лотара, но теперь за этим следил Сухмет, и даже Блех не упрекал арбалетчиков, потому что каждому было видно, по какой крутой дуге уводила стрелы от цели магия старого раба.

Магия магией, а поднявшись на балкон, Лотар вздохнул с облегчением. Но не надолго. Он посмотрел вниз и понял, что оставлять противникам этот путь нельзя. Едва они отступят от края, воины короля пойдут следом, не давая им оторваться, выжидая, чтобы напасть.

— Ты можешь сделать что-нибудь с этими ступенями? — спросил Лотар Сухмета. Старик безмятежно улыбнулся.

— Да, мой господин. Ни о чём не волнуйся.

Он повернулся к ступеням и поднял вверх руки. Воины, которые уже начали подниматься, поняли, что их ждёт. Некоторые спрыгнули вниз, ломая ноги, двое или трое полезли через тела своих товарищей и почти тут же упали вниз, сброшенные кулаками в тёмную трещину между плитами пола.

И тут же все странные факелы, торчащие на каменных опорах около лестницы, взорвались и накрыли её почти бесшумным, блестящим, как водопад, языком такого горячего огня, что ступить на лестницу стало невозможно.

— Факелы будут гореть почти час, господин мой, — сказал Сухмет. — И никто на свете не сумеет изменить форму этого огня.

— Хорошо, этого достаточно.

Лотар последний раз окинул взглядом зал, в который они вошли менее получаса назад. Всё так же стояла бронзовая клетка на возвышении в центре. Но теперь в ней неопрятной кучкой плоти лежало то, что осталось от неизвестного ему Коринта. Половина странных факелов ещё горела, но огонь этот был уже не так ярок и высок, как прежде, и в нём поубавилось сверкающих молний. А стену башни раскололи трещины, оставшиеся от колдовского поединка Мицар и Сушумлы.

В полу башни зияла бездонная дыра, по обеим сторонам которой пол был завален обломками стен, лестницы и балконов, а немного в стороне, в пыли, смоченной кровью, лежало не менее трёх десятков мертвецов — это Рубос оставил свой след. Ещё в этом зале оставались около двух сотен солдат короля Конада, новый визирь королевства эмир Блех и сам король, который, похоже, так ничего и не понял, хотя теперь, скорее всего, был свободен от магического внушения.

Лотар не оставлял здесь ничего, что заставило бы его сожалеть о происшедшем, и ничего, что следовало бы довершить. Он повернулся и пошёл по неверным балкам балкона к двери, которую внимательно осматривал Рубос.

— Если Сухмет наложит на неё заклятье, она здорово задержит их, — прогудел мирамец. Выглядел он уже гораздо лучше, чем внизу. То ли магия башни отступала, то ли Сухмет успел с ним что-то сделать.

Бывший раб Нуримана улыбнулся, показав все свои не по возрасту крепкие зубы.

— Сухмет сделает всё, что нужно, господин. Лотар устало усмехнулся:

— Отлично. Возможно, мы и вправду сумеем убраться отсюда, прежде чем они доберутся до нас.

Путь от двери был один, и вёл он вниз. Он был очень длинен, и даже Рубосу скоро стало ясно, что так глубоко под дворец они ещё не забирались.

Оказавшись наконец в горизонтальном коридоре, они обнаружили, что ориентироваться в этом подземелье невозможно. На полу и на стенах не было ни одного указывающего знака, а чувство пространства и направления здесь сбивалось несильной, но вкрадчивой и эффективной магией.

Они всё больше запутывались в бесчисленных ходах, переходах, ответвлениях и поворотах. Скоро Лотару стало казаться, что этот лабиринт представляет собой просто огромный геометрический узор, пробитый в толще скал без всякой практической цели.

В подземелье не было ни одного факела, но стены его отливали странным сухим блеском, и его, к счастью, хватало, чтобы Рубос не натыкался на острые выступы и углы.

Лотар почувствовал, что стал уставать. И ещё он был рассержен, хотя понимал, что это только отнимает силы и делает его более уязвимым. Наконец в полной растерянности Желтоголовый остановился на развилке тёмных коридоров, внешне совершенно похожих, но пол одного, как казалось, вёл вверх, а другой всё ещё опускался вниз. Сухмет подошёл к Лотару сзади своей шуршащей торопливой походкой.

— Господин мой чем-то смущён?

— Я и не подозревал, что под дворцом есть ещё более глубокое подземелье.

— В старые времена любили делать такие вещи, — усмехнулся бывший раб Нуримана.

— Если мы будем бродить здесь слишком долго, нас перехватит Блех со своими ублюдками, — прогудел Рубос. В тесном пространстве его голос звучал зловеще.

— Ну что же, — решился Лотар, — тогда поторопимся. Пойдём тем коридором, который ведёт вверх.

— Не думаю, что это правильно, — спокойно сказал Сухмет. — Мы ещё в той части подземелья, которая должна защищать остальной лабиринт.

— Защищать? Зачем? — спросил Рубос.

— Может быть, от тех, кто попробует войти незвано, как мы.

— Я совершенно не чувствую, что тут находится впереди, — признался Лотар.

— Я тоже, — подтвердил Сухмет. — Поэтому, мой господин, лучше положиться на их стремление погубить нас.

Они пошли по коридору, который вёл вниз. Свет, льющийся со стен, становился всё сильнее. Рубос провёл рукой по камням, и вдруг его рука тоже стала светиться, словно на коже заискрился бледный зайчик лунного света. Но свечение это довольно скоро поблекло и угасло. Должно быть, Рубос очень отчётливо размышлял об этом, потому что неожиданно Сухмет произнёс:

— Это мельчайшие живые существа. Они питаются чем-то, специально рассеянным в воздухе. В этом больше изобретательности, чем магии.

Рубос только хмыкнул. В коридорах этот звук разлетелся, породив эхо.

Последующие коридоры были освещены уже чуть больше. В переливах этого света, в его пятнах на полу, стенах и своде пещеры было что-то завораживающее. Каким-то образом это подчиняло волю и заставляло идти туда, где было всё яснее и светлее. Осознав это, Лотар вдруг отчётливо услышал колокольчики, зазвеневшие в его сознании. Он замер.

Перед ними лежал коридор, освещённый едва ли не лучше, чем если бы здесь горели факелы. Но теперь Лотару совсем не хотелось в него входить. Поколебавшись, он свернул в тёмный и сырой туннель, который на этот раз вёл довольно круто наверх.

Это было настолько неожиданно для Рубоса, что он недовольно заворчал. И тут же, к своей радости, Лотар услышал шёпот Сухмета, хотя шептать здесь было совершенно ни к чему.

— Мне кажется, он разгадал дух этого лабиринта.

Теперь Лотар не сомневался, что они идут правильно. Он уже угадывал впереди сырой воздух верхнего подземелья и заранее радовался тому, что скоро не увидит этих пятен рассеянного, гипнотического, предательского света.

Мельком он подумал о том, что слишком легко принял советы этого старика, бывшего раба демонов и, вероятно, могущественных волшебников. Нужно будет установить пределы его возможностей, решил Лотар. Если они превосходят его собственные способности понимать мир, с ним придётся расстаться. Хотя, если старик возьмётся за его обучение…

Внезапно они вышли в коридор, в котором даже Рубос сразу узнал один из переходов в старый дворцовый двор. Лотар быстро просмотрел своим магическим зрением то, что находилось по сторонам. В одном конце коридора было очень много солдат. Они куда-то бежали, хотя в их головах всё смешалось и даже офицеры ничего не понимали. Они направлялись в ту сторону, где находилась главная часть дворца. С другой стороны располагались стражники, хотя их было меньше, прорываться через них значило опять, уже в который раз, посадить себе на пятки погоню.