Эта зулла была женщиной, по крайней мере, грудь у неё была с большими коричневыми сосками. И кожа была очень тёмная — может быть, её мать была с Южного континента? Убедившись, что пока противник не причинит ей вреда, зулла расширила отверстие и спрыгнула, приземлившись на все четыре лапы, грациозно поддержав своё тело в воздухе взмахом крыльев. И всё равно от удара этой туши об пол по всей башне, как по огромному барабану, пошёл гул.

Она была не очень даже крупной, фунтов под шестьсот, не больше. Тело её было по-ящериному гибким, хвост — чуть расходящийся, как веер, похожий на хвост орлана, только не из перьев, а из кожистых складок, необходимых, конечно, для управления в воздухе. Этим хвостом она могла и ударить, но не хвост был её главным оружием. Передние лапы — мощные, тяжёлые, с массивными роговыми пластинами, выращенными, чтобы блокировать удары любого меча, как было ещё у сарофатов. Четыре же пальца зуллы складывались в кулак, который оказывался одной роговой булавой, способной пробивать металлические доспехи, либо рубить, как колун, если сложить их в рубящее положение.

А вот голова зуллы была непримечательна. Конечно, она напоминала дракона — с выдвинутой вперёд челюстью, тяжёлыми, желтоватыми клыками, опускающимися из-под верхней губы. Но всё-таки она была как-то смята, лишена настоящей законченности драконов, их выразительности и психологической ясности. Возможно, всё портили круглые глаза, а возможно — высокие, как у трёхрогов, уши, которые то и дело подрагивали.

Трол вышел вперёд, крутанул перед собой меч. Голос его прозвучал грубовато, должно быть, от волнения:

— Кто ты, что так бесцеремонно врываешься в моё жилище?

Этот вопрос необходимо было задать хотя бы потому, что у некоторых существ считалось неправильным атаковать без объявления. Да и на тот случай, чтобы не зарубить кого-нибудь из посланников, который, может быть, и не собирался воевать, следовало придерживаться древних формальностей.

— Я зулла, — ответило чудовище. И аккуратно, тщательно уложила на спине свои крылья, сразу сделавшись горбатой. Потом она сильно оттолкнулась от пола передними лапами и поднялась на задние. — Я пришла за твоей жизнью.

Наконец Трол дождался нападения, вот только оно получилось не таким, как ему хотелось бы. Оно было малоинформативным, по нему невозможно было судить о том, что интересовало его больше всего — что же в действительности происходило в Кадоте? Впрочем, сейчас самым интересным в его жизни как раз была зулла.

— Ты уверена, что не ошиблась? — Трол усмехнулся, пытаясь психологически растормозиться, обходя противника сбоку.

— Ты враг, которого я должна убить, — разумно произнесла драконида.

Слова на гвампи звучали не очень чётко, словно бы не то что кашу — целый стог сена она во рту держала. Но её можно было понять. Это свидетельствовало об интеллекте.

— Ты уверена, что победишь?

— Мне заплатили, — почти участливо произнесла зулла. — Я должна.

— А если проиграешь? — спросил Трол. Она не поняла, тогда он пояснил: — Если я убью тебя?

Зулла мотнула головой:

— Невозможно.

— Почему?

— Я — есть твоё мясо, я — побеждать.

— У меня есть меч, — произнёс Трол. — У тебя его нет.

— Мне не нужен, — ответила зулла, и по её нечеловеческой пасти пробежала какая-то судорога, может быть, это была попытка улыбки. — Я тебя равнодушно, но я должна.

— Понимаю, — согласился Трол. — Ты не имеешь ничего против меня. Просто убивать — твоя работа.

— Ты правильный. Теперь — умри…

— Стой! — Трол поднял левую руку, зулла послушно остановилась, так и не атаковав его. — Как твоё имя? Я же хочу, чтобы под чучелом, которое я из тебя сделаю, была помещена табличка с твоим именем… Так вот, как тебя зовут?

— Я не делаю из врагов чучело, — пояснила зулла. — Я их сожрать. — А потом уже совсем рассудительно договорила: — Я знаю твоё имя.

После этого она атаковала. И довольно решительно, сильно, яростно. Трол сначала принялся отбиваться, встречая противника чуть сильнее, чем надо, потом понял, что встречные удары не производят на зуллу никакого впечатления. Она отражала их своими закованными в роговую броню пластинами на лапах и предплечьях, а временами ещё пыталась перехватить Беставит пальцами… Что бы из этого вышло, Трол не знал — возможно, он поранил бы её, а может, она вырвала бы у него меч, и он вынужден был бы бежать до тренировочных мечей, с которыми Беставит не шёл ни в какое сравнение, как северная бронза не могла сравниться с вендийской сталью.

Пока он отбивался так, как полагалось бы драться с обычным, нормальным противником, зулла подобралась к нему довольно близко и попыталась захватить его руки. Трол отступил, переместился по стене вбок. Хорошо, что башня круглая, подумал он мельком, иначе зажала бы в углу… Он приказал себе не думать и, чтобы подтвердить этот решение, попробовал атаковать.

Атака была проведена по всем правилам, он отбил лапы противника, потом врубил клинок в ноги… Но она даже не отступила. А Беставит, этот превосходный и беспорочный меч, отлетел от толстых и коротких ног зуллы, словно он попытался подрубить причальную тумбу в кадотском порту. Более того, Трол чуть не потерял равновесие, и этим воспользовалась драконида, она хлестнула его хвостом, чтобы сбить с ног… Трол едва успел перепрыгнуть через него, а потом, воспользовавшись небольшим замедлением зуллы, ударил мечом по рылу. Меч рассёк её кожу, которая казалась чуть влажной и, безусловно, пробиваемой… не больше чем на четверть дюйма в глубину. Такого зверя, как зулла, эта рана могла лишь разозлить.

Трол отскочил от своей противницы, с удивлением заметив, что он обходит всю площадку башни уже третий раз. Значит, он так ничего до сих пор и не придумал, просто пятился и отступал… Может, если она так сильна, следует вообще удрать, подумал он. И тут же понял, что это не выход. Она нападёт на него, когда он будет ещё меньше готов, и тогда…

Она снова напала, пытаясь достать его кулаками, чтобы сломать кости, лишить дыхания, задеть сердце или печень — органы, любая травма которых тут же приведёт к потере реакции и силы. Снова его Беставит зазвенел по роговым пластинам, снова искры, иногда отлетающие от стали, показали, насколько бессмысленным был этот бой, насколько он безнадёжен для человека. Поняла это и зулла, она бросилась вперёд, пытаясь припечатать человека к стенке… Трол увернулся, она попыталась сделать то же самое ещё раз.

«Попробуем по-другому!» — подумал Трол, быстро отпрыгнул в сторону, перекатился, сунул Беставит в ножны на спине и подхватил алебарду. Когда зулла атаковала, она непроизвольно открывала пасть, словно бы готова была его не только размазать по стене, но и проглотить. А может, зубы зуллы тоже были оружием, только Трол этого не понял.

Осознав, что у человека есть новое оружие, зулла на миг ослабила атаку, попытавшись вырвать его. Трол рубанул пару раз, снова достал её ноги, с тем же результатом, а потом сделал вид, что упёрся спиной в стену. Зулла, уже потерявшая терпение, бросилась вперёд, открыв пасть, даже вытянув шею… Трол ударил остриём алебарды между зубов. Удар почти получился, во все стороны брызнула коричневая кровь, зулла впервые заревела, да ещё как!

Вот только алебарда сломалась словно соломинка. Тряся головой, зулла вырвала обломок из горла, отшвырнула в сторону.

— Ну, человек, — едва понятно просипела она, — сдохни!

И бросилась вперёд, словно не имела представления о защите. Трол, пока она ревела и выла, подхватил свой ослоп. Это была, конечно, не алебарда, как колющее оружие он не годился, но у него была одна отличительная особенность: его удары всей длиной резко увеличивали возможную дистанцию поражения противника. И Трол решил, что сейчас это может быть важно.

Пока зулла неслась на него, Трол успел размахнуться и ударил её по ногам, бегущим, лишённым постоянной опоры и потому уязвимым. И ему удалось то, что задумал, — он заплёл зуллу, и она рухнула прямо перед Тролом, да так, что доски площадки ощутимо треснули. Трол не стал медлить, он выхватил Беставит и дважды очень сильно, вкладывая всю силу, рубанул зуллу по загривку… Кожу он пробил, но существенно повредить эти мускулы не сумел. Они были слишком тугие и толстые.