Он развернулся на месте и, хотя раненая нога взорвалась фонтаном боли, рубанул Сроф по чересчур соблазнительно выставленной вперёд ноге. Сталь Гвинеда сухо щёлкнула, встретившись с костью. И нога почти отвалилась от тёмной массы, какой теперь казалась Сроф.

Вой птицы захлебнулся, она на мгновение умолкла. И тогда в темноте спокойно, как за светским обедом, прозвучал голос Рубоса:

— Будешь орать — я из тебя паштет сделаю.

Оказывается, он раза два ударил Сроф с другой стороны своим огромным ятаганом.

Теперь Сроф лежала, опутанная обрывками сети, тяжело дыша, но не кричала, а лишь хрипела. Конечно, и этот звук был не самым музыкальным в мире, но его, по крайней мере, можно было перенести. И стало ясно, что делают остальные.

Азмир стоял у стены, по-птичьи склонив голову набок, пытаясь разглядеть, что вокруг него происходит. Ду-Лиа в облике соколихи, с удовольствием глядя на происходящее, уселась Лотару на плечо. Рубос вытер свой ятаган и присел на кучу драгоценных тканей, восстанавливая дыхание. Ди всё ещё набрасывал на Сроф концы сети, хотя этого можно было уже и не делать, а Сухмет со своим посохом застыл, как изваяние, пытаясь разобраться в том, что происходит в сознании Сроф.

Первым вопрос задал, конечно, Лотар.

— Птица, — сказал он, не раздумывая, как к ней обратиться, — как можно попасть в замок архидемона?

Сроф замерла, потом стала тяжело биться. Потом снова замерла. Магическим видением Лотар определил, что она заживляет раны и через два-три дня, если её нормально кормить, будет как новенькая. В общем, не так уж и быстро — после цахоров никакая способность демонических существ восстанавливаться после ран и потерь не могла его по-настоящему удивить.

Неожиданно заговорила виана — её голос зазвучал в сознании Лотара:

“Нет, она не скажет, даже если ты сумеешь навечно отсечь ей крылья, Лотар. Она думает как птица, её логика тебе неподвластна”.

— Может быть, она не поняла меня? — попробовал Лотар найти из ситуации хоть какой-то выход.

“Она поняла тебя прекрасно. Но не скажет”.

Если бы это была не виана, Лотар предпринял бы что-нибудь ещё. Но теперь новые попытки не имели смысла. Он отошёл к ручью и стал смывать уже засохшую слизь. Это была неприятная операция, но необходимая. Потом он умылся. Тем временем виана пересела на соседний камень.

Чтобы понять, что происходит, к Лотару подошли все, кроме Сухмета и Азмира. Пустынник, как всегда, дичился, а Сухмет был занят. Желтоголовый подумал: а вдруг восточнику удастся найти выход из положения?

Лотар объяснил всем ситуацию:

— Итак, Сроф не говорит, а мы даже не знаем, есть ли проход в замок врага. До сих пор я действовал из допущения, что есть. Но подтверждения этому на самом деле…

— Скверно, что Сроф не может допросить даже Ду-Лиа, — пробурчал Рубос.

Ди печально и протяжно вздохнул.

— Признаться, я тоже надеялся, что проход находится где-нибудь поблизости от этого гнезда, ведь Сроф — преданнейший слуга, надобность в котором может появиться у архидемона весьма срочно, но вот…

Он не закончил. Всё было и так понятно.

Неожиданно Сухмет вышел из ступора, оглянулся, заметил остальных и подошёл к ним, туго ударяя посохом Гурама в землю.

— Ничего не узнал. Такое впечатление, что она что-то знает, но вот что?.. Это всё равно что разговаривать с иностранцем, не зная его языка.

Между вианой и восточником закипел ментальный спор, но Лотар не стал в него вслушиваться. Его что-то беспокоило, хотя он не знал, что именно. Он внимательно посмотрел на Сроф. Её мысли были враждебны, в обычное время они вызвали бы кое-какое шевеление колокольчиков, но после боёв с цахорами он научился их заглушать, вот и сейчас он поднял порог чувствительности, чтобы они не отвлекали его. По крайней мере, чужие враждебные мысли не могли заставить их шевелиться, вот поэтому…

Внезапно колокольчики ударили с такой силой, что он вздрогнул. Он поднял скорость ориентирования до предела, выхватил меч, провернулся на месте… И всё-таки не успел. Слишком низко они повесили вторую сеть.

Она упала, прикрыв всех разом, к тому же сеть оказалась пропитана таким едким химическим составом, что простое прикосновение её волокон к коже вызывало ожоги, от которых даже Рубос скрипел зубами… Лотар попытался разрубить её, чтобы освободиться, едва не задел Ду-Лиа, которая тоже билась, запутавшись крыльями, и вдруг прямо перед собой увидел наконечник копья, нацеленный в его межключичную ямку.

Голос Азмира сначала показался тягучим и густым, потом Лотар понял свою ошибку и вернул восприятию нормальную скорость. Слова пустынника прозвучали более понятно:

— Ну вот, теперь вы не сможете не согласиться с моими требованиями.

— Какими требованиями, предатель? — сквозь зубы процедил Рубос. — Ты ещё хочешь что-то требовать?..

Азмир обратной стороной копья ударил Рубоса в бок — не ранил, но удар был сильным.

— Теперь и требовать, толстяк.

— Я толстяк? — взъярился Рубос. — Ах ты, мартышка песчаная, да я тебя…

— Тихо, — попросил его Лотар, а потом обратился к Азмиру: — Чего ты хочешь?

Бывший разбойник, а ныне предатель широко усмехнулся:

— Приятно слышать разумные речи. Я ещё не знаю, чего я хочу. Но я это сейчас выясню. Видишь ли, Устранитель Зла, возможно, за тебя я могу получить больше, чем получу от тебя. Понимаешь, о чём я?

— Падаль, — спокойно произнёс Ди. — Я могу предсказать, что ждёт тебя. Если ты не будешь разумным и не освободишь нас…

Теперь Азмир ударил обратной стороной копья фоя:

— Молчи, фойский ублюдок! Иначе я тебя прикончу на месте, без всяких раздумий. Я ещё не забыл, как ваша армия прошла по нашей местности, когда вы пёрли на Запад. Потом он вспомнил, что владеет ситуацией, и попробовал успокоиться. Даже, как показалось Лотару, снова пытался улыбнуться. Но его губы тряслись, он боялся и не верил, что сможет удерживать ситуацию слишком долго, и хотел завершить дело как можно быстрее. А может, даже для него предательство не было лёгким делом.

— Всё очень просто. — Пустынник обошёл кучу малу, в которую превратились все его пленники, включая виану, и произнёс: — Если кто-то шевельнётся, ударю копьём по-настоящему. Итак, — он повернулся к Сроф, которая затихла, вглядываясь в то, что происходило у людей, победивших её, — птица, я хочу богатства и славы земных царей за твоё освобождение. Можешь ли ты или твой господин, о силе и могуществе которого я немало наслышан, дать мне это?

Сроф что-то зашипела. Всю её речь Лотар не понял, но почему-то в ней появились вполне разумные интонации. Однако пустынник разобрал в её речи больше, вот только его мысли Желтоголовый понять не успел, потому что они возникали на очень странном языке.

— Сроф согласилась, — прошептал Сухмет. — И гарантирует выполнение обещания своим словом…

— Я уже понял её речь и без твоего перевода! — ликующе отозвался Азмир.

И хотя его перевод предназначался не Азмиру, а Рубосу и Ди, насмешка задела всех. “Действительно, — решил Лотар, — плохо получается”.

— Какой же ты всё-таки гадёныш… — начал было Рубос. Он освободил левую руку и вздумал заставить пустынника подойти поближе, чтобы схватить его за глотку.

“План неплох, — подумал Лотар, прочитав его в сознании мирамца, — вот только руку он освободил поздновато”.

— Можешь ругаться сколько угодно, — ответил Азмир, он чувствовал себя триумфатором, и даже то, что кто-то ругался, только подчёркивало убедительность его победы. — Вы проиграли, лотарцы…

— Как ты нас назвал? — переспросил Ди.

— Вы из Лотарии, значит — лотарцы.

— Мы из разных мест, — начал было Сухмет. Он готов был пустить в ход свою силу, но для этого пустынник должен был подойти так близко, чтобы Сухмет мог коснуться его своим посохом. И тогда бы он стал всего лишь управляемым роботом. Он не только освободил бы их, но даже сиганул в костёр, потому что не смог бы сопротивляться магическим приказам.

— Это не важно. — Пустынник словно чувствовал опасность и не подходил к связке своих пленников. — Я ухожу за своим богатством и своими деньгами.