Вместе с двумя орденцами он побежал к дальней стене города, спускавшейся к реке. Лотария превратилась в какой-то ад. В городе, где Желтоголовый жил последние пятнадцать лет, вдруг стало тесно, а воздух наполнился враждебностью и дикой ненавистью к людям, от которой было трудно дышать. Лотар только подивился таким неожиданным переменам.

Стены почему-то напоминали камеру, в которой томятся тысячи заключённых, башни стали походить на злобных великанов, и даже мостовая под ногами заблестела, словно омытый дождём оскал черепов, бесчисленных черепов…

Лотар тряхнул головой, остановился и стал молиться, потому что идти в бой с таким настроением было невозможно. Это, конечно, помогло. Солнце сверху уже не казалось насмешкой судьбы, а мир снова стал похожим на прежний.

— Где Вафраш? — спросил он у ребят. — Кто-нибудь чувствует его?

Жилое сосредоточился, даже глаза у него стали узкими, как иногда бывало у Сухмета, но лишь покачал головой. Значит, инженер уже укрылся под завесой одной из магических ловушек. Ведь сложность не в том, чтобы придумать и соорудить ловушку, сложно защитить её так, чтобы ни один демон не почувствовал угрозу в простых и неприглядных предметах… Пока не станет слишком поздно. Может быть, в том, как неожиданно изменилась атмосфера в Лотарии, виновато то огромное количество магических хитростей, которыми они напичкали город?

— Учитель, они уже перебираются через стены. Лотар нашёл Рукинара и его приятеля. Оба действительно перебрались через стену, используя самые обычные крюки. Ничего не скажешь, двигались они хорошо — быстро и уверенно. Лотар вычислил ту точку, где они должны были встретиться, с точностью до нескольких саженей.

— Так, вы остаётесь сзади, будете только добивать, понятно? Только добивать, остальное пусть делают пока инструменты…

Скрепол не понял, он хотел было задать вопрос, но промолчал, потому что Лотар уже понёсся вперёд, высматривая Вафраша.

— Учитель, они уже идут Конюшим проулком, — дальноречью информировал его Жилое.

“Кросс, — подумал Лотар, начиная злиться, — куда подевался Вафраш?” И тут же, словно в ответ на это обращение к богу, отозвался инженер. Он спросил в полный голос, на нормальном человеческом языке:

— Ты не меня ищешь?

Он расположился в нише стены, забранной фантомным покрывалом того же цвета и фактуры, что и сама кладка. Рядом с ним стояла какая-то машина. Её хищные прорези были нацелены на узкий проулок, действительно ведущий в ту сторону, откуда должны были показаться цахоры.

— Ты почему не отзываешься?

— Я ничего не слышал, — удивился Вафраш. “В самом деле, — сообразил Лотар, — если он стоял в этой нише под магическим покрывалом, то никакие ментальные зовы не доходили до инженера”. Потом он ещё раз смерил взглядом машину, проулок…

Стены домов уходили вверх на три этажа, оставляя вверху такую узкую полоску неба, что невозможно было даже понять, какого оно цвета.

— Нет, если они будут просто идти, ты их не накроешь. Они должны плохо видеть твой удар, должны… Вот что мы сделаем. — И Лотар сказал Вафрашу, что ему предстоит устроить. Тот сначала не поверил, потом расстроился и сказал, что это очень опасно и он не сможет, потом азарт загорелся в его глазах, и он согласился.

Это было очень кстати, потому что цахоры уже подошли к той улице, с которой можно было завернуть в проулок. Лотар понёсся вперёд. Жилое и Скрепол полезли на крыши соседних домов, чтобы не путаться под ногами, но спрыгнуть, когда потребуется.

Теперь Рукинар и второй Капюшон не торопились. Они чувствовали, что спешить нельзя. Поэтому, когда Лотар вылетел на улицу перед ними, замер в полусотне шагов, а потом стал пятиться, они не бросились вперёд сломя голову.

Желтоголовый почувствовал обжигающую волну в своём сознании, очень похожую на ту, которой его обследовали цахоры северной группы, когда разузнавали о “Святом Спирадоне”, но теперь ему можно было и не маскироваться. Он выставил надёжные блоки, но пятиться не переставал.

Потом молодой цахор пошёл быстрее. Он хотел как можно скорее добраться до противника. Лотар даже не выхватил меча, он просто повернулся и побежал. Он очень боялся, что Капюшоны не поверят и не бросятся за ним следом, но они побежали — очень быстро, с каждым шагом сокращая разделяющее их расстояние.

Лотар немного замешкался при повороте в проулок, словно его занесло. Он хотел верить, что это выглядело достаточно естественно. Теперь цахоры отставали не более чем на десяток шагов. Казалось, они просто дышат в затылок, а их мечи уже могут достать до спины Желтоголового…

Вот и камешек, который Лотар положил на дорогу. Вой колокольчиков в сознании стал оглушительным, но поверх этого звука Лотар услышал густой, как звук басовой струны, щелчок… “Неужели я так поднял скорость восприятия, что и тетиву слышу раньше стрел?..” И в это мгновение он растянулся плашмя, заваливаясь в крохотную, не глубже нескольких дюймов, но, как говорил Вафраш, необходимую для спасения ямку.

Над ним пронеслось гудящее от напряжение облако и улетело назад, потом он услышал, как стрелы втыкаются в стены, звенят по камням, отскакивают от булыжников совсем близко… и втыкаются в плоть. Этот звук ни с чем нельзя было спутать, уж очень он отличался от остальных. Лотар насчитал пять таких ударов, потом сбился и вскочил, разворачиваясь лицом к противнику и выхватывая Гвинед.

Напарник Жмаруна, утыканный стрелами из арбалетной станины, которая выпуливала почти полторы сотни стрел разом, перекрывая весь проём проулка, кроме крохотной ямки, в которую закатился Лотар, ещё держался на ногах. Но кровь стекала из-под стрел так обильно, что стала видна даже на чёрной коже. “Странно, — подумал Лотар, — а раньше мне казалось, что от стрелы кровотечение не очень большое, пока её не вытащишь… У этих Капюшонов всё не так устроено”.

Но главное было не в этом: сам Рукинар, почти невредимый, если не считать двух царапин на ноге, висел на балке, переброшенной в строительных целях на уровне второго этажа. Он всё-таки успел уйти от, казалось бы, неминуемой атаки. “Вот это да, — подумал Лотар, — я бы не сообразил, а он сумел уцелеть…”

Желтоголовый шагнул вперёд, чтобы встретить цахора, когда он спрыгнет, и дать возможность уйти Вафрашу, который шумно и слишком медленно вылезал из ниши, чтобы бежать к следующей своей конструкции, но Рукинар прыгать вниз не стал. Он внимательно посмотрел на напарника, подтянулся на руках, вылез на узенькую балку, дошёл до окна ближайшего дома, одним ударом ладони, повёрнутой вперёд, высадил раму и исчез в проёме.

Молясь в душе, чтобы Вафраш, которого Рукинар определённо решил наказать за гибель подчинённого, продержался ещё немного, Лотар бросился к раненому цахору. Тот уже методично выдёргивал стрелы, пытаясь удержаться на ногах. Чтобы это получалось лучше, он прислонился спиной к стене.

Лотар атаковал его прямыми, как копьё, выпадами, но цахор, несмотря на боль и потерю крови, видел его. Перехватив меч в левую руку, он стал отбиваться, и весьма уверенно. Правой он продолжал выдёргивать стрелы, их осталось уже не так много, всего-то с полдюжины.

— Жилое, Скрепол! — заголосил Лотар, но мог бы этого и не делать.

Оба ученика уже стояли рядом, и мечи их помогали Гвинеду так же уверенно и слаженно, как пальцы одной руки. Это было неплохо. Сделав пару разведывательных выпадов, Лотар атаковал на убой, и его клинок прочертил широкую полосу поперёк живота цахора. Капюшон наклонился вперёд, но сумел выпрямиться и снова продолжил драться. Потом Жилое сумел распахать ему левое плечо, потом Скрепол, весь забрызгавшись кровью цахора, отрубил ему правую ногу чуть ниже колена…

Откуда-то издалека донёсся крик ужаса и страха. Он отозвался даже тут, в этом ущелье домов. Кричал, без сомнения, Вафраш, других людей в этом районе не осталось.

— Кончайте, — приказал Лотар, — разрежьте его на кусочки, иначе он восстановится, прежде чем мы сожжём его труп!

Потом Желтоголовый повернулся и рванул в ту сторону, куда убежал инженер. Что-то ему подсказывало, что с этим утыканным стрелами цахором он провозился слишком долго. Мальчишки действовали верно, а вот он замешкался…