Вот только нас обоих напрягало то, что чудовище просит жертв, а это означает, оно разумно. Ко всему прочему, Юси не нравился доктор Куори. От случая к случаю он предлагал пустить его в расход: «Давай убьём доктора». Думается мне, он догадывается, что с тобой что-то не так. Бумаги, которые он спрятал в карман, не просто бумаги. Я тогда на них заметил твоё имя. Похоже, Белек наблюдает за тобой, и вообще, мало ли, куда эти бумаги он собирается отправить, с ним нужно разобраться, — донимал меня Юси, пока мы ждали их пробуждения.

Так, соберись, Крэн, что-то ты отвлёкся. Я, как-никак, чудовище иду убивать, надо бы сконцентрироваться на этой задаче, а не улетать в воспоминания.

На другом конце площадки обнаружилась тропа шириной в пару метров. Кем она и когда она сделана, никто не знал. Юси поэтому поводу высказал своё мнение: «Тропа явно рукотворная. Слишком всё аккуратно, будто здесь прошла машина». Одна проблема, в вашем мире нет таких технологий.

«Ну нет так нет, а тропа есть, и ладно», — ответил я ему и забыл. Мне было не до размышлений, вот сразим чудовище, а уж об остальном подумает потом.

Куда она уходила, отсюда видно не было, но, судя по её наклону, она плавно шла вниз, закручиваясь по спирали. Когда мы с Ёнки почти подошли к началу тропы, за нашими спинами послышался звук, сначала открываемой, а после резко закрываемой двери. Развернувшись на месте, я замер в недоумении. Ёнки бросил взгляд в сторону входа и тоже замер. Мы непонимающе разглядывали парочку гриллов, робко переминающихся с ноги на ногу. У того, что слева, держит в руке копьё, явно принадлежавшее раньше человеку. Второй был с обычной дубиной, как у большинства из их племени.

— Привет, а вы кто будете? — задал я им вопрос, не понимая, чего эти двое тут забыли.

Тот, что был с копьём, сделал шаг вперёд. Задрав подбородок, бодрым голосом произнёс: «Пирло», — и ткнул пальцем себе в грудь, а после указал пальцем на грилла с дубиной: «Гарло-да».

— Мы хотим пойти на бой с человека Крэна-да. Сразить страшного монстра, а вождя за этот подвиг два жена нам даст-да. — Гарло закивал головой в знак согласия с Пирло.

Мы переглянулись с Ёнки, на что он, пожав плечами, выдал: «Ну хотят парни славы, мы мешать не будем. Да и не знаем, что там за чудовище. Поэтому копьё и дубина нам точно лишними не будут».

— Пирло и Гарло, мы не против, чтобы вы пошли с нами и совершили великий подвиг, но вам придётся во всём слушаться Ёнки, — я луком указал на парня. — Согласны?

— Мы будем слушаться-да, — ответили одновременно гриллы и быстро закивали маленькими головками, соглашаясь с нашими условиями.

— Ну раз так, то пошли, — и махнул им рукой.

Мы шли по уходящей вниз тропе, что постоянно заворачивала направо. Слева от нас шла стена с грибами, растущими с каждым шагом всё меньше и меньше, а вот справа пропасть с непроглядным дном. Ещё в начале я подобрал небольшой камушек, бросая его вниз. Подождав полминуты, стука об дно я так и не услышал. Немного спустившись вниз, я поднял голову, дабы посмотреть вверх, тропа, по которой мы спускались, напомнила мне водяную воронку.

Ёнки шёл первым, я замыкал, а между нами топали гриллы в надежде совершить великий подвиг. Если бы не светящиеся грибы, росшие хоть и в малом количестве, но всё же освещавшие нам дорогу, было бы очень невесело идти. На дистанции в десять метров вполне всё просматриваемо, но вот дальше — тьма. Тропа, по которой мы двигались второй час, всё не заканчивалась, и увидеть её долгожданный конец, кажется, нам ещё долго не светит. Прислушавшись к себе, обнаружил, что у меня нет абсолютно никакого чувства тревоги. Юси особо не ворчит, а напевает какую-то незамысловатую песню.

Устав от молчания, я начал расспрашивать гриллов, чего они знают или слышали о чудовище. Пирло и Гарло стали наперебой рассказывать услышанное ими от стариков и своих родителей, но ничего нового я от них не услышал. Они долго спорили, у кого история настоящая, а чья — полный бред. В какой-то момент чуть не подрались, но пара подзатыльников быстро привела их в чувство.

Третий час подходил к концу, когда тропа наконец-то закончилась. Стоя у самого края, разинув рты, мы смотрели на раскинувшееся перед нами небольшое озеро, гладкая поверхность которого имела коричневый цвет. Первым к ней подошёл Ёнки и наступил в неё сапогом. Когда попытался сделать шаг назад, понял, что сделать это не так просто, сапог застрял. Приложив немало усилий, он всё же смог выдернуть, но лишь обнажённую ногу, так как сапог остался в озере.

— Крэн, иди-ка сюда, — позвал меня Ёнки.

Я подошёл, вставая рядом, и с интересом стал разглядывать сапог.

— Тут с этим озером что-то явно не так, — задумчиво проговорил Ёнки. — Крэн, это какая-то грязь, а не вода. У меня такое ощущение, будто в густой ил наступил. Ёнки, выдирая с усилием свой оставшийся в жиже сапог, вернулся на тропу. Он шёл с брезгливым выражением лица, держа сапог в вытянутой руке.

Я же, стоя у самого края тропы, решил тщательно исследовать озеро, состоящее из густой жижи. Для начала ткнул в неё гладиус. Меч вошёл легко, а вот вытащил с трудом.

Хм-м, — почесывая макушку, начал думать, как мне поступить дальше. Жидкость оказалась очень густой и липкой. Я такой ранее не встречал. Дотронувшись до неё пальцем, ощутил холод, но не сразу. Интересное свойство. Попробовать на язык не решился. Недолго думая, принял решение войти в озеро. Сняв сумку и отложив лук со стрелами подальше от края, я разделся. Войдя в озеро, сделал несколько шагов, проверяя глубину. Она оказалась мне примерно по пояс. Никакого резко спуска не было.

— М-да, зря я это сделал.

— Ага, — согласился со мной Ёнки.

Поверхность оказалась вязкой и влажной, я едва-едва мог переставлять ноги. Пройдясь ещё немного, я развернулся, пора возвращаться на тропу, где стояли и смотрели на меня с любопытством гриллы. Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы вернуться.

— Ёнки, что-то у меня язык немеет, — договорив это, почувствовал, как мой язык перестал меня слушаться. Более я не смог произнести ни единого слова, оставалось лишь мычать.

Пирло вместе с Гарло попробовали пройтись, но чуда не произошло. Сделав несколько шагов, гриллы застряли, а нам пришлось помогать им выбираться. Сил вылезти самостоятельно им не хватило, но в их защиту скажу: помощи они попросили не сразу. Кстати, их постигла аналогичная мне участь, они не могли говорить. Зато Ёнки говорил за всех, браня озеро всеми известными ему словами за свой испачканный сапог.

Спустя два часа язык вновь стал мне подчиняться. Какое я испытал облегчение, вы бы знали. Всё-таки говорить — так здорово. Бедные немые люди, моя бы воля, всех бы их вылечил.

Юси, услышав мои мысли, произнёс: «Со временем посмотрим на тебя, Крэн. Возможно, когда-нибудь ты станешь… Хотя, забей, рано нам об этом говорить». И всё, больше он ничего не сказал. Расспрашивать и не подумал, знал, что не ответит.

Прошло ещё минут двадцать, и к гриллам постепенно вернулась способность изъясняться.

Мы стояли на краю тропы и обсуждали, как нам пересечь это коричневое болото. Были опасения застрять в нём наглухо и при этом не нарваться на неприятности.

«Ну, не просто так оно здесь появилось. Может статься, чудовище прячется в жиже и только ждёт, когда мы залезем поглубже, а оно тут нас как хвать — и ам-ам», — подумал я про себя, но вслух этого, конечно, не сказал, чтобы их не напугать. А себя стал ругать последними словами, почему не подумал об этом раньше и полез в него.

Также мы задались вопросом, а где нам искать это самое «чудовище», так как дороги дальше не наблюдается. Стоя на берегу озера, мы делились мыслями. В это время с противоположной стороны «коричневого болота», как мы его для себя прозвали, я заметил какое-то шевеление. По поверхности озера пошли едва-едва различимые волны. Сначала небольшие, потом всё больше и больше. Напрягая зрение, я пытался всмотреться во тьму, надеясь увидеть того, кто создаёт эти волны, а так как там было очень темно, то я и не сразу увидел, что это было.