-Ты был слишком слаб, беспечен и наивен, играя в людские игры, совсем позабыв, ради чего Джахейра привела тебя сюда.

-Слаб? Я...

-Да, ты был слаб, — ставя точку в словах, Сильванус начал медленно втягиваться обратно в дерево, сливая свой лик с корой. Реальность вокруг колыхнулась, выбрасывая меня обратно на границу леса, под дождь, и бросая на коленях в слякоть, но даже сквозь рокочущий гром и ливень, я слышал последние слова Отца Деревьев, — но теперь ты используешь свой дар правильно, иначе тебе никогда не унять эти страхи.

__________________________

С того дня я изменился и, по словам многих, не в лучшую сторону. Сидя в грязи, напротив Леса Острых Зубов, размышляя над словами бога, я пришёл к своим выводам. Не знаю, были ли они правильными или нет, но они имели сильные последствия, не только для меня, но и для многих других.

Сила. Именно из-за её отсутствия случилось то, что случилось, оставляя жуткие шрамы в моём разуме и на душе. Я был до глупого слаб и самоуверен, считая, что нынешних навыков хватит для выживания в мире.

Выбравшись с закоулков Внешнего города, обретя товарищей, друзей и семью слишком возгордился, что теперь всё будет по-другому, но как говорилось в старой сказке: «Чем выше ты забираешься, тем страшнее препятствия».

И чем дальше я собирался улучшать свою жизнь, тем больше шансов встретить куда более страшных и опасных противников, для которых лакомым кусочком будет жизнь моих близких.

А ведь имей я силы и знания, то многих смертей удалось бы избежать. На полную пользуясь благословением Сильвануса, изучая не только азы, а все аспекты дарованной мне силы, я бы смог выследить последователей Любительницы боли и остановить задолго до того, как они вышли из тени.

Силы Природы, духи, элементали, сама земля и растения, всё бы стало моими союзниками, помогая очищать город от грязи, в которой Врата Балдура захлёбывались последние годы.

Но теперь это изменится. Отец Деревьев раскрыл мне глаза, точнее распахнул их, морально избивая, не щадя чувств. Его слова, сказанные в волшебной роще, преследовали меня день за днём, помогая учиться и постигать, рвать мышцы и ломать кости, обжигаться в узорах Плетения и страдать от последствия магических ошибок, но я справился. По крайней мере начал исправляться, узнавая новое и подчиняя себе силы природы.

Мой взгляд вскользь прошёлся по изувеченным трупам, вызывая глухую усмешку.

-Кто бы знал, что хранители природы владеют столь жуткими силами...

Не ожидая ответа на мой заданный самому себе вопрос, я услышал шевеление рядом и вскоре главарь местечковой банды, присягнувшей Синдикату, очнулся ото сна. И стоило ему увидеть меня в окружении трупов, мужик испытал богатую палитру эмоций, начиная от ненависти, заканчивая страхом.

-Пожалуйста, простите, я сделаю всё что скажете!

Упираясь лбом в грязный пол канализации, Боб Душитель, прозванный так за убийство своих пассий во время секса, даже на мгновение не сбился с речи, залихватски предлагая мне самые разные дары и блага в обмен на его жалкую жизнь.

«Боб Душитель, хе-хе... Во Внешнем городе его бы так величали за другие делишки».

Моя жуткая ухмылка, мелькнувшая из-под плотно натянутого капюшона, напугала мужика до дрожи, но видя, что я не собираюсь причинять ему вред, он затараторил с былой силой, уверяя в своей полной непричастности и сваливая всю вину на Синдикат.

-Меня заставили, я был простым контрабандистом, — разливался соловьём Боб, впаривая мне откровенную чушь, учитывая, что под одеждой я нашёл у него драгоценные побрякушки с печатью Ловиатар, — так что, господин, я ни при чём. Вам бы надобно спросить с этих сволочей из Синдиката, они всем промышляют, а не я...

-Мне это не интересно, — махнув рукой, моментально затыкая поток бесполезных слов, наклоняюсь ближе, вглядываясь в выпученные глаза, — расскажи мне о своих друзьях, любителях боли.

__________________________

Первые утренние лучи встретили меня на выходе из канализации, освещая путь и помогая примириться со всеми теми смертями, что остались позади, в глубине городских подземелий.

Приметив капли свежей крови, попавшей на руки после разговора с лидером бандитов, сердито смахиваю её на землю, вытирая о края плаща.

-Сколько я ещё буду гнаться за вами, больные ублюдки, — облизав сухие губы, скидываю капюшон, чтобы насладиться теплом светила после пробирающей до костей влаги канализации, — всегда на шаг впереди и никаких шансов догнать вас.

Свернув к ближайшему повороту, натыкаюсь на прикорнувшего в рассветных лучах знакомого, чья лысая голова задорно блестела на солнце.

Улдер, сложив руки на груди, сидел на какой-то бочке, облокотившись спиной на стену и поплотнее закутавшись в плащ. Его продрогшая от ночного холода фигура была крайне примечательной в этой части города, где обычно расхаживали мастеровые или големы из магической башни.

Видимо, я был достаточно беспечен и расслаблен, чтобы мои шаги привлекли его внимание и Огненный Кулак разлепил веки, устремляя в мою покрытую грязью и кровью фигуру взгляд.

-Дерьмово выглядишь.

-Работа такая...

-Знаю я, что за работа, — поднявшись со своего места, этот суровый мужчина встал напротив, пронзая меня взглядом, будто бы пытаясь найти там что-то, известное только ему, — ты ходишь по грани, Тевиер.

-Оставь подобные речи для молодняка Кулаков, — прервав зарождающуюся речь, я просто отмахнулся от настырного десятника, никак не оставляющего меня в покое, — я делаю хорошее дело. Без этих тварей мир станет лучше и чище.

-Я понимаю, но своими действиями ты не исправишь...

Перед глазами пронёсся уродливый образ деформированного тела, рядом с которым весело играли фигуры маленькой девочки и большого белого пса. Дрожь волной гнева пробежала по телу, вымывая усталость.

-Что? Не исправлю что?

Резко развернувшись, угрожающе сжимаю пальцы в кулаки, пытаясь нависнуть над высоким и плечистым Улдером.

-Говори, раз уж начал, — узоры Плетения угрожающе затрещали, пронизывая моё тело первыми отголосками боли, — ну! Что ты хотел сказать!?

Не дождавшись ответа, начинаю разворачиваться, уходя в переулки, подмечая, как ладонь мужчины стискивает рукоять меча, а сам он так и не решился заговорить до последнего момента.

-Ты не виноват в том, что произошло, — грубо и прямо, как привык говорить всегда, Улдер обретал уверенность с каждым произнесённым словом, — мы сделали всё, что могли, чтобы спасти...

-Мы сделали недостаточно, — ставя точку в разговоре, не слушая других аргументов, я полностью отвернулся от упрямца, — но я это исправлю, ради общего блага.

-Не оступись на этой дорожке, парень...

Опираясь на глефу, медленно ухожу вглубь просыпающегося города, скрываясь на его узких залитых светом улочках, чтобы никто не смог меня увидеть. В спину меня так и продолжал сверлить настырный взгляд Улдера, так ничего и не добившегося от этого разговора.

Чернокожий мужчина несколько минут переводил взгляд с канализации на расширяющуюся толпу, где скрылся мой силуэт, пока наконец не принял решение.

Поправив перевязь с мечом, решительной походкой он направился к центру Нижнего города. Его опустившийся за время разговора подбородок и первые морщинки в уголках глаз постепенно разглаживались, пока не стали меняться до неузнаваемости.

Чёрная кожа белела, перебирая оттенки, пока не застыла на одном цвете. Лысая голова обзавелась небольшой шевелюрой, собранной в тугой хвост, а ровные белые зубы обзавелись парой выпирающих клыков.

С каждым шагом его рост уменьшался, а плечи с сжимались, в то время как бедра наоборот росли.

Облик Улдера плыл на глазах, легко теряясь для простого человека, пока на его месте не оказался совершенно другой разумный, в точно такой же одежде и звании.

Стройная молодая девушка-полуорк высморкалась прямо на брусчатку, вынуждая парочку горожан отпорхнуть в стороны и под потоком ругательств она пошла дальше по своим делам