-Я это в руки не возьму, — было не понятно, чего в голосе Ривера больше, недоумения, угрозы или восхищения моей наглостью, — высыпи на стол, а лучше сразу в ведро, пошлю кого-нибудь их промыть.
-Привереда...
-Давно не получал что ли, мелкий? Иди тоже руки сполосни, — уже вдогонку прокричал мне смотритель дома, — чтобы ничего руками не лапал здесь, понятно тебе?
«Да, да...».
Отмахнувшись от слов бывалого преступника со странным пунктиком на чистоте, я споро поднялся на третий этаж, игнорируя женский смех и томные вздохи, раздающиеся со всех сторон.
Разгар ночи — самое лучшее время для работы большинства взрослых жильцов подобных домов, но даже на их фоне наш сильно отличался, ведь это был трущобный бордель...
-О, Тер, ты вернулся?
Кивнув на очевидное высказывание, пропускаю мимо ушей остальную тираду потасканной проститутки. Не скрывая своей наготы, она прислонилась спиной к двери, откуда сейчас раздавались звуки ударов и женские завывания.
На мой немой вопрос она хлопнула себя по бедру, демонстрируя наливающийся синяк и кивнула головой в сторону Ривера, как бы говоря, что за всё веселье уже уплачено по полной и какой-то псих может лупить и трахать девочек хоть до посинения, что его хозяйства, что жительниц дома.
-Ясно, — скривив губы на очередном болезненном выкрике, я отвернулся и собирался уже пойти дальше, но вспомнил о самом главном и сразу же задал вопрос, — где Ефи? Она работает сегодня?
-Ага, скоро должна закончить, — закинув в рот пару галлюциногенных ягод, Маришка с наслаждением раздавила их на языке, — как знала, что ты сегодня придёшь, вот и начала работать пораньше.
-Понятно... Спасибо.
Было неприятно слышать это, но привычка и невозможность изменить подобное в ближайшее время взяли своё. Потому, повесив голову, я пошёл вглубь здания, всё дальше по коридору, то и дело кивая на приветствия бродящих тут проституток, отдыхающих в ожидании своей очереди.
Клиентов в доме всегда было навалом и только утром можно было спокойно пройтись, не боясь наткнуться на голого и грязного бродягу, едва наскрёбшего на час телесных удовольствий.
Привычно уворачиваясь от пьяных тел и голых задниц, я достиг последней комнаты, из которой прямо на моих глазах вывалился знакомый тифлинг.
Краснокожий, с обломанными у самого лба рогами, этот тип с примесью демонической крови довольно улыбался и, едва завидев мою недовольную рожу, рванул вперёд, хлопая по плечу, сверкая кривоватыми зубами.
-Тер! Давно не виделись, парень. А ты знатно подрос, уже не признать того мелкого заморыша, что подглядывал за девчонками...
-Я такого не делал...
-Только вот внешний вид всё также оставляет делать лучшего, — игнорируя мои слова, Пелайос прислонился плечом к косяку, ностальгически прикрывая глаза и погружаясь в воспоминания, — помню, как мы только познакомились...
Тифлинг ещё пару минут пересказывал мне не такие уж и далёкие события. Всего-то восемь лет прошло, а он ведёт себя так, будто вся жизнь перед глазами пробежала.
Как бы мне ни хотелось поскорее закончить этот театр абсурда, ведь стоя посреди борделя, чумазый и грязный, я слушал слезливые истории самого молодого и успешного вора Внешнего города. Звучит, как начало анекдота или бардовской истории. Приходилось идти Пелайосу на уступки и он знал это, ведь, хоть лично мы и не виделись очень давно, но именно благодаря его связям и умениям, которыми он со мной поделился, я могу рассчитывать на более-менее приличную жизнь в будущем.
Это сейчас начищенные до блеска сапоги прячут его ноги, а новая рубаха, только недавно побывавшая в стирке, пахнет свежими цветами. Красная кожа блестит в свете фонарей, а волосы заплетены в широкую и плотную косу.
Но на деле обычно этот тифлинг выглядит куда хуже, чем я сейчас. Вовсю пользуясь стереотипами о своём народе, он покрывает тело плотным слоем грязи, надевает рваные обноски и с помощью хитрых присосок имитирует язвы на лице и руках, часто выезжая на том, что одним своим видом олицетворяет все пороки Внешнего города. Сколько бы раз Пелайос ни попадал в переделки, я ни разу не слышал, чтобы он выходил из них битым или без прибыли. Его почти не гоняет стража, а все вышибалы и шестёрки Синдиката довольствуются малой долей, которую он стабильно приносит в казну. За счёт своего неповторимого стиля этот вороватый демон может позволить себе пить настоящее вино и есть мясо нормальных животных.
-Ладно, скоро уходить, так что стоит подготовиться, — подмигнув мне голубым глазом, Пелайос помахал рукой, зазывая за собой в отдельную комнату, где, скорее всего, остались его вещи на время посещения Ефи, — поможешь? Заодно продемонстрируешь свои навыки?
-Да.
Подавив тяжёлый вздох, я проследовал за неугомонным тифлингом, успокаивая себя тем, что полчаса погоды не сделают, а Ефи за это время успеет привести себя в порядок после финального клиента.
Вообще у них с Пелайосом были очень странные отношения. Не такие, как у нас, но тоже что-то с чем-то. Тифлинг испытывал к девушке тёплые и ласковые чувства, при этом даже не пытаясь перевести их во что-то другое. Он мог вызвать её к себе на дом, оставляя в гостях на несколько дней, посвящая их разговорам, в добавку к традиционному времяпрепровождению с проституткой. Вот и сегодня молодцеватый вор прибыл собственной персоной, даже хорошенько принарядившись для того, чтобы произвести впечатление.
«Странная парочка, что один, что вторая».
Размышляя о своём, я краем уха слушал последние слухи, потоком выливающиеся изо рта тифлинга и чем больше он рассказывал, тем сильнее замедлялись мои руки, переключая всё внимание на довольного от подобного поворота Пелайоса.
-Поговаривают, что в городе всё чаще мелькают культисты Шар, они приходят из Рейтвина, что на востоке отсюда, — вставив в рот парочку комков ткани, вор деформировал свою челюсть, визуально увеличивая её, а в месте с тем его произношение полностью поменялось, — а со всеми этими наплывами убийств, не удивлюсь, если это они развлекаются.
-Во Вратах Балдура все свободны в вероисповеданиях, — чтобы поддержать беседу и выудить из тифлинга побольше, я задал глупый и провокационный вопрос, который тот сразу раскусил, — думаешь, они бы действительно стали так рисковать?
-Хорошая попытка, но я уверен, что ты можешь лучше, — снова подмигнув мне слегка заплывшим глазом, веко которого Пелайос намазал ядовитыми листьями, вызывая раздражение на коже, — ну да ладно, я и так расскажу, так что можешь не кукситься.
Подвязывая одежду, в разных местах добавляя ткани, а в иных наоборот затягивая максимально туго, он деформировал свою фигуру, готовясь скрыть её под полами рваного плаща. Пока чистая и красивая одежда бережно убирались в небольшую котомку с множеством заплаток и проплешин.
-Знаешь, немногие могут поведать о том, кто такие шариты на самом деле. Любовь Шар к тайнам хорошо служит её духовенству, и большинство жителей Фаэруна знает очень немногое о её таинственном культе. Все относятся к ней как к тёмному и мстительному божеству, но многие разыскивают её служителей во времена печали или тяжелой утраты, — потеребив обрубки безымянного пальца и мизинца на левой руке, Пелайос задрал голову к полотку, снова грозя погрузиться в воспоминания, что, по рассказам Ефи, случалось с ним постоянно, — люди верят в то, что её духовенство помогает тем, кто был несправедливо обижен или перенёс великую потерю. Тем не менее, вместо предложения освобождения от мук печали, жрецы Шар укрепляют чувства сожаления и предательства просителя, превращая их в горечь и месть.
Последние слова были произнесены хлёстко, с ощутимой ненавистью и злобой, которую не удалось скрыть даже этому мастерскому актёру. Взъерошив спутанные и грязные волосы, на которые ушло больше всего времени для преображения, Пелайос ободрительно улыбнулся, но в глубине его глаз плескалась неприкрытая тоска.
-Я надеюсь, тебе не доведётся встречаться с ними, они опасны и хитры, — покачав головой, вор сглотнул вязкую слюну, с трудом продолжив речь, — поэтому будь осторожен и сразу же беги сверкая пятками, если только заподозришь в разумном шарита.
