— Ох, пап…

Я поднялся с кресла и сел рядом, положив руку ему на плечо. Этот простой жест был полон невысказанной поддержки и понимания. Мы сидели молча, глядя перед собой, объединённые общей тревогой и решимостью.

Посетив банк, я удостоверился, что пятнадцать тысяч турнирных золотых уже поступили на мой счёт. Там же я распорядился перевести тринадцать тысяч на счёт папы. Когда я сообщил ему об этом, он поворчал для вида, но принял новость с благодарностью — семье деньги пригодятся.

На следующий день пришло время прощаться.

— Что собираешься делать с оставшейся частью? — спросил папа.

— Попросил банковского служащего подыскать дом в верхней части Гилима, — ответил я и добавил: — Небольшой и недорогой.

— Всё же решил обжиться в столице?

— Раз появились средства, лишним не будет.

Папа понимающе кивнул:

— Хочешь поселить там беспризорников?

— Пусть живут и присматривают за всем.

— Могу оставить слуг.

— Не нужно, они справятся сами.

— Ну раз решил, то пусть так и будет.

— Попрощаюсь с мамой.

Мама возилась у багажа, старательно делая вид, что совсем не волнуется.

— Как тебе эволиски? — спросил я, подойдя ближе. — Не страшно лететь?

Она посмотрела на меня, и по этому взгляду я понял, что её сейчас терзают совсем другие мысли.

— Со мной всё будет…

— Я слышала это уже тысячу раз, — перебила она меня, поспешно смахнув выступившие слёзы. — То монстр, то медальон, то турнир… Что ещё должно случиться, чтобы ты посмотрел правде в глаза?

— Какой правде?

— Тебе здесь убьют, — срывающимся голосом произнесла она и, вопреки всем стараниям, всхлипнула.

Я притянул маму в свои объятия. Её плечи вздрагивали от рыданий, но постепенно, под моими успокаивающими прикосновениями, она начала затихать.

— Ты мог бы вернуться домой, — негромко сказала она. — В этом нет ничего позорного.

— Если всегда бегать от трудностей, то никогда не достигнешь целей и не станешь сильнее. Мне нужно быть здесь.

— Сынок…

— Тем более до лета осталось совсем чуть-чуть. Сдам экзамены и сразу отправлюсь домой на каникулы.

— Пообещай не влезать в неприятности.

— Никаких глупостей, мам.

— Пообещай.

— Обещаю, что буду принимать взвешенные и обдуманные решения.

— Ты у меня совсем взрослый стал, — сказала она, поправив мои волосы.

— Господин Лэвалт, всё готово к отлёту, — раздался голос Емриса.

— Ну всё мам, вам пора.

Она кивнула, поцеловала меня в щёку и через минуту забралась по лестнице в седло на спине эволиска. Папа и Емрис тоже подошли попрощаться.

— Почаще заглядывай к Брунасу, — напутствовал Емрис, хлопая меня по плечу. — Он хороший боец.

— Хорошо, — улыбнулся я.

— Удачи, сын. — Папа крепко обнял меня и добавил: — Если нужна будет помощь, обратись к Кьювену. Он не откажет.

Все заняли свои места, и эволиск расправил свои могучие крылья, поднимая в воздух клубы пыли. Мощными взмахами он оторвался от земли, набирая высоту.

Вернувшись в академию, я поднялся в своё крыло и зашёл в гостиную. К моему удивлению, там оказался Хамес, беседующий с Тамой. На его лице промелькнуло облегчение, словно мой приход избавил его от неловкости.

— Привет, Хамес. Меня искал?

— Привет, Эйдан, — поздоровался он. — Есть разговор.

— Что ж, развлекайтесь, мальчики, — произнесла Тама. — Не буду вам мешать.

Она скрылась за дверью, оставив нас наедине.

— Должно быть, вам нелегко с ней, — нарушил тишину Хамес.

— Мы привыкли, — улыбнулся я. — Так о чём ты хотел поговорить?

— По поводу твоей просьбы, — ответил он, похлопав по сумке.

— Уже?

— Может, продолжим в комнате?

— Конечно.

Мы зашли ко мне, и он полез в сумку.

— С рук зелье купить не удалось, но рецепт и цветок нашлись. — Хамес вручил мне свёрнутый в трубочку пергамент, а затем достал запечатанную пробкой баночку: — А вот и Яркисс скальный, как ты просил.

Я аккуратно взял баночку и сквозь мутное стекло разглядел высушенные лепестки.

— Ты меня очень выручил.

— Рад был помочь.

— А что с зельем? Продавцов не нашли?

— Найти-то нашли, но купить их не каждый может, — ответил он. — Там чуть ли не десять печатей просят… Очень серьёзная и редкая штука, как оказалось. На чёрном рынке, говорят, проще приобрести, но качество совсем не то. Решил, что ты сам лучше сваришь.

Я согласно кивнул.

— Так кого ты собрался допрашивать? — поинтересовался он.

— Я же говорил, Хамес, — улыбнулся я. — Всего лишь зельеварский интерес.

Дом для меня нашёлся за считанные дни. Он стоял на отшибе Гилима, но в пределах городской стены. Небольшой для благородного, но с хорошим участком и нужными пристройками. Двухэтажный, аккуратный и ухоженный, он позволял с комфортом разместить как хозяев, так и немногочисленных слуг. За домом стояли две опрятные бани, а чуть поодаль — хозяйственные постройки хранения утвари и для содержания скота с птицами.

Ребятня встретила моё предложение о переезде с подозрением, но не отказалась взглянуть на дом одним глазком.

— Так мы сможем здесь жить, господин? — неверяще спросил Сарзон, когда мы обходили участок.

— Если согласитесь служить мне, первый этаж будет в вашем распоряжении.

— А что мы должны будем делать?

— Очевидно, следить за всем и выполнять мои поручения, — ответил я. — Займётесь уборкой, домашним хозяйством, будете присматривать за порядком. Если я приеду, приготовите мне еду и постель, растопите баню.

— А другие слуги? — удивился он. — Никого больше не будет?

— Никого. Ты станешь здесь главным и будешь отвечать за всё. Расходы лягут на меня. К тому же вместе с Мивой ты будешь получать жалованье. И остальные тоже, как подрастут.

— Господин… — опешил Сарзон. — Вы не шутите?

— Я предельно серьёзен. Ну так что, согласен?

— Как…Ну так… Господин, да как я от такого отказаться могу? И Мива согласится!

— Вот и замечательно, — кивнул я. — И ещё: мне нужно, чтобы ты овладел грамотой. Найму учителя, который тебе всё втолкует. Заодно и остальных поднатаскает.

Сарзон с благодарностью смотрел на меня. Я видел, как в его глазах зажглась надежда на лучшую жизнь. Для меня же это был не просто жест доброй воли: я понимал, что рано или поздно мне понадобятся верные и преданные люди. А кто может быть вернее и преданнее тех, кому ты подарил шанс на новую жизнь?

Я наполнил еловые иголки магией и бросил их в котелок. В тот же миг зелье забурлило, и из котелка повалил густой пар с синеватым отливом. Чтобы избавиться от удушливого аромата, я распахнул окно настежь, впуская в комнату свежий воздух.

Раздался громкий стук, а затем послышался голос Цедаса:

— Эйдан, войду?

— Входи.

Цедас распахнул дверь и замахал руками перед лицом, пытаясь развеять клубы пара.

— У меня к тебе просьба, — сказал он. — Ты можешь перенести котёл куда-нибудь в другое место?

— Зачем?

— «Зачем»? — переспросил он. — Эйдан, у нас весь этаж провонял! Займи хотя бы третий!

— Вдруг там кто-нибудь объявится? — с сомнением произнёс я. — Не хочу рисковать.

Цедас цокнул языком и, бросив напоследок недовольный взгляд, закрыл за собой дверь. Я же вернулся к помешиванию бурлящего варева. Не прошло и минуты, как дверь открылась без всякого стука, и на пороге объявилась Тама.

— Сколько раз я просил стучать? — проворчал я.

— Что ты здесь варишь уже второй день?

— Важное зелье.

— Ты не забыл, что для этого есть кабинет Ингвара? Моя одежда насквозь пропахла травами!

— Тама, потерпи буквально один день.

— Эйдан, я предупреждаю…

— Всё-всё, хватит, — раздражённо сказал я. — Один день, договорились?

Она молча захлопнула за собой дверь, и я выдохнул с облегчением. Но передышка оказалась недолгой: вскоре ко мне снова постучали.