Из угла, где стояла одна из кроватей, донёсся характерный звук рвоты. Азара, сидящая рядом, поднялась на ноги и с вызовом посмотрела на меня:

— Я просила тебя уйти.

— Дай мне на неё взглянуть.

— Твоей помощи здесь никто не ждёт.

— Я полжизни занимаюсь знахарством, — спокойно произнёс я.

— Вы знахарь? — спросила меня совсем маленькая девочка, которой не было на улице. — Вы вылечите Миву?

— Сделаю всё, что в моих силах.

Азара колебалась несколько секунд, а затем неохотно бросила:

— Посмотри.

Я приблизился к кровати, и в нос ударил кислый запах рвоты из таза. Я присел рядом и коснулся лба Мивы. Она с трудом разлепила веки, и я неожиданно понял, что смотрю в янтарные, как у Азары, глаза вотрийки.

— У тебя что-то болит?

— Н… очью болело, — едва шевеля губами, прошептала она.

— А сегодня?

— Не знаю…

Стараясь действовать как можно аккуратнее, я отбросил одеяло, задрал её рубашку и предупредил:

— Скажи, если будет больно.

Мива слабо кивнула. Я начал мягко ощупывать её впалый живот чуть ниже пупка, внимательно следя за реакцией. Девочка никак не отреагировала. Тогда я слегка усилил нажим и спросил:

— Так больнее?

— Нет, — выдохнула она.

— Температура поднималась? — спросил я, поворачиваясь к Азаре.

— Только ночью, насколько я знаю.

— И понос! — встряла малышка, до этого молча наблюдавшая за моими манипуляциями. — Понос сильный был!

— А ты-то куда лезешь? — шикнул на неё Сарзон.

— Это тоже важно, — сказал я. — Мне надо знать всё. Мива, сухость во рту ощущаешь?

— Да, гос… подин.

— Пить хочется?

— Очень, — промолвила она. — Но… но потом тошнит.

— Понятно, — сказал я, укрыв её одеялом и поднявшись на ноги. — Вроде бы ничего серьёзного, похоже на банальное пищевое отравление.

— То есть? — нахмурилась Азара.

— Скорее всего, съела что-то испорченное или забыла помыть руки перед едой.

— Причём здесь руки? — удивился Сарзон.

— Всякая грязь может попасть внутрь.

— И что? — не понял он. — Мы всю жизнь в грязи барахтаемся.

— Тело могло ослабнуть и не справиться с дрянью. Вот и итог.

— Как её вылечить? — спросила Азара.

— Общими методами… Здесь есть соль?

— Найдётся.

— Раствори небольшую ложку соли в кипячёной воде, — сказал я. — Пусть пьёт маленькими глотками, чтобы не тошнило. Она потеряла много жидкости и… В общем, неважно. Пусть пьёт.

— Что ещё?

— В академии есть подходящее зелье, но его можно приготовить и здесь. Где тут продают травы?

— У Шепелявого на рынке — подсказал Сарзон. — Он тут главный травник.

— Покажешь дорогу, — сказал я. — Заодно и остальное купим.

Сарзон взглянул на Азару, ожидая её одобрения, и та молча кивнула.

— Идёмте, господин, — произнёс он.

Мы вышли наружу и углубились в лабиринт узких улочек. Я задал ему мучивший меня вопрос:

— Кому принадлежит здание, в котором вы живёте?

— Это барак, господин. Раньше там спали рабочие, когда здесь были кузни. Сейчас ничейный.

— Почему ты держался вдалеке от Азары? Это выглядело подозрительно.

— Люди о плохом подумать могут. Чего мне вид портить? Вот и приглядывал издалека.

— А со мной идёшь.

— Вы ж мужик с мечом, господин.

— И то верно… Я насчитал пятерых вместе с тобой. Сколько вас всего?

— Зачем столько вопросов, господин? — настороженно спросил Сарзон.

— Всего лишь хочу помочь.

— Пятеро и есть, — тяжело вздохнул он после недолгой паузы. — Если бы не госпожа Азара, тяжело бы пришлось: работы-то для таких, как мы, толком и нет.

Остаток пути мы прошли молча. Сарзон привёл меня к травнику, который и правда шепелявил. Завидев мой меч и богатую одежду, он занервничал и начал озираться по сторонам. Похоже, травник промышлял не только лекарственными снадобьями, но и чем покрепче.

— Не дрейфь, Шепелявый, — успокоил его Сарзон. — Господин желает разжиться травками, только и всего.

— Ну коли покупать пришли, тогда ладно, — пробормотал Шепелявый, смерив меня оценивающим взглядом. — Чего изволите, господин хороший?

К моему облегчению, несколько нужных ингредиентов я всё-таки нашёл — для простого укрепляющего зелья точно хватит.

— Сколько тебе лет, Сарзон? — поинтересовался я, когда мы отошли от прилавка травника.

— Шестнадцать должно быть, господин. От зимы считаю.

— Ты самый старший?

— Ага, — кивнул он. — Мива на пару годков помладше будет, а другие и вовсе малышня. Что ещё брать покупать будете, господин?

— Наберём всего понемногу.

«Понемногу» вышло в четыре немалых мешка. Я накупил достаточно мяса, овощей, круп, масла, сыров, хлеба, посуды и разной мелочи, сколько мог унести. Сарзон, кажется, слегка оторопел от щедрот, но виду не подал. Он всё порывался тащить поклажу в одиночку, но я решительно пресекал эти попытки.

— Половину неси и хватит. Горб от двух мешков у меня не треснет.

Вернувшись в барак, я с ходу взялся за готовку. Первым делом отправил Сарзона за водой, а сам, тщательно отмыв руки, принялся нарезать мясо и овощи. Азара, не отрываясь, следила за тем, как я управляюсь с ножом. Поймав мой взгляд, она с удивлением спросила:

— Ты умеешь готовить?

— В этом нет ничего сложного.

Я догадывался, что у неё было на уме: благородный Дома, выросший среди слуг, не мог заниматься подобными вещами.

— Принёс, господин! — возвестил Сарзон, вернувшись с наполненным ведром.

— Поставь-ка сюда, — скомандовал я, отправляя в раскалённое масло первую порцию мяса.

Пока всё шкворчало и брызгалось в кастрюле, я наполнил пустой котелок водой из ведра, поставил на огонь и, окунув в него первый пучок трав, направил частичку своей магии. Комнату наполнили ароматы. Дети оживились — они молча крутились рядом, но не мешали.

Обжарив мясо и овощи, я всыпал промытой крупы, добавил соли и залил всё водой. Перемешал, накрыл кастрюлю крышкой и оставил томиться. Зелье тем временем вовсю бурлило. Дождавшись, когда раскроется последний пучок трав, я снял котелок с огня.

— Хорошенько помойте руки и лица, — сказал я. — Сарзон, достань мыло, что я купил.

— Оно же воняет, господин, — скривился он.

— Хочешь вместе с Мивой слечь? Хватай остальных и делай, что велено. Пока не отмоетесь, за стол не пущу.

Азара при этих словах сделала движение, будто хотела возразить, но благоразумно промолчала. Я тем временем налил готовое зелье в плошку и дал ему чуть остыть. Затем подошёл к Миве и протянул ей снадобье:

— Пей. Медленно, но до дна.

Она приподнялась на локте и, морщась, выцедила горьковатую жидкость.

— Принимай дважды в день, утром и вечером, — сказал я. — Одной плошки за раз хватит, поняла?

— Да, господин.

Я глянул на Сарзона, который закончил с мытьём, и сказал:

— Завтра сварите Миве куриный бульон, пусть хоть его поест.

— Кто? — опешил он. — Я?

— Ты тут старший.

— Э-э… Господин, у меня бурда выйдет. Мива обычно всем заправляет по хозяйству.

— Просто кинь курицу с овощами в воду и отвори нормально, ничего страшного не случится. Так, если закончили с мытьём, садитесь за стол.

Я достал кастрюлю с кашей и наполнил миски. Ребятня набросилась на еду с волчьим аппетитом. Вскоре комнату наполнили дружное чавканье и довольные вздохи. На осунувшихся личиках расцвели улыбки — похоже, сытная горячая пища была для них редким лакомством.

— Вкусно! — радостно выдохнула девочка.

— Как тебя зовут?

— Вейра! — звонко отрапортовала она.

— А это Девон и Салас, — сказал Сарзон, поочерёдно тыкнув в мальчишек.

— Сколько им лет?

— Да кто ж его знает, господин. Мы только поняли, что Вейра самая мелкая.

— Я не мелкая! — возмутилась она.

— Ты рот не разевай. Ешь давай.

— Почему вы не в приюте? — спросил я. — В столице должны быть места для сирот.

Сарзон переглянулся с остальными и негромко произнёс: