Я недоумённо взглянул на него, а через миг осознал:

— Бьерды?

Брунас коротко кивнул.

— Ну конечно, — пробормотал я. — Хотят, чтобы я ходил и унижался, а потом пошёл жаловаться королю, как мальчишка… Они-то точно должны знать о приглашении.

— «Приглашении»?

— Сегодня мне пришло письмо, — произнёс я. — Король желает видеть меня на турнире.

— Так вот оно что, — понятливо закивал Брунас. — Вам повезло сыскать благосклонность короля, господин Эйдан. Большая часть знати настороженно относится к Кастволкам.

— А вы прямолинейны, — улыбнулся я.

— Жена говорит, что именно из-за этого «я всего лишь рыцарь, который служит своему брату», но по-другому не могу.

— У гильдии не будет из-за меня проблем, господин Брунас?

— В Гилиме мы постольку-постольку, — ответил он. — Да и с Бьердами дружбу не водим. Не беспокойтесь.

— Так вы участвуете в турнире? — с интересом спросил меня Лампар.

— Выбора нет.

— Отец, может быть, тоже приедет! — воодушевился Лампар. — Много наших там будет!

— А где сейчас ваш отец?

— На Рассветных островах, как и полагается.

— Брат редко бывает здесь, — добавил Брунас. — За столичное представительство отвечаю я, а он уже главенствует над всей гильдией.

— Так какие у вас условия, господин Брунас? — перешёл я к делу.

— Первичный взнос — десять золотых, затем — по четыре в год. Двери гильдии будут открыты для вас по всему Оикхелду.

— А оружейная грамота?

— Испытание на грамоту обойдётся в девять сребреников. Одна попытка — один взнос.

— Как выглядит испытание?

— Поединок, конечно.

— Отлично.

Я расплатился, и Брунас вручил мне нагрудную брошь в форме круглого щита с скрещёнными мечами. На фоне броши красовался большой диск, символизирующий восходящее солнце. По краю криво, но всё же различимо был выгравирован девиз гильдии: «Сила рассвета».

— На турниры надевать обязательно, — шутливо сказал он. — Так, бумаги о вступлении в гильдию будут готовы завтра, а мы сейчас приступим к испытанию.

Брунас выдал мне плотный гамбезон, которым я мог защитить тело от шеи до бёдер, и обычный затупленный меч.

— Продержитесь против меня, и испытание будет пройдено, — сказал Брунас.

— Как долго?

— В бою и выясним, господин Эйдан.

Я встал в стойку, крепко сжимая рукоять меча. Как и в прошлый раз, я решил действовать осторожно, изучая противника. Брунас сделал пробный выпад, который я легко отбил. Мы начали неспешно обмениваться ударами, присматриваясь друг к другу. Постепенно Брунас наращивал темп, его атаки становились всё стремительнее и хитрее. Я ушёл в защиту, стараясь поспевать за его движениями.

Улучив момент, я контратаковал серией ударов, но Брунас ловко парировал каждый из них. Его клинок будто успевал повсюду — то сверкнёт над головой, отражая мой замах, то метнётся вбок, прикрывая корпус. Не успел я опомниться, как Брунас вновь перешёл в наступление.

Я почувствовал, как учащается моё дыхание, а по вискам стекает пот. Однако я подхватил заданный Брунасом темп и вошёл во вкус поединка. Наши движения ускорились, клинки замелькали с невероятной скоростью. Удар, блок, выпад, снова удар. Всё слилось в сплошную круговерть.

Внезапно я заметил, как Брунас на долю секунды открылся, слегка сместившись. Не раздумывая, я воспользовался этой возможностью и обрушил на него град стремительных атак. Застигнутый врасплох, Брунас отступил на несколько шагов и перешёл в глухую оборону, едва поспевая отражать мои удары. Я безостановочно теснил его, чувствуя, как перевес переходит ко мне.

Брунас вдруг вскинул руку и крикнул:

— Достаточно!

Я спохватился в последний момент и вынырнул из боевого транса. Это чувство полного единения с мечом, когда тело двигается само, а разум холоден, словно клинок, было мне по душе.

— Господин Брунас… — одними губами произнёс я.

— Дост… достаточно, — пытаясь отдышаться, произнёс Брунас.

— Так я прошёл испытание?

— Прошли, господин Эйдан, — тяжело выдохнув, ответил он. — Вы не закрываете глаз и не страшитесь меча — мне это нравится.

Я благодарно кивнул и, переведя дыхание, спросил:

— Когда я смогу получить грамоту?

— Завтра всё будет готово.

— Отлично.

Брунас отложил меч и, сев на скамью, глянул на меня:

— Теперь я вижу, как вам удалось победить отпрыска Рогнера.

— Не примите за бахвальство, но почему всех удивляет моя победа над Ганнером, господин Брунас? Это могло быть случайностью.

— Бьердов нельзя победить случайно, господин Эйдан.

— Почему?

— Вы разве не знаете?

— Я правда не понимаю.

— Вы слышали о ритуалах, господин Эйдан?

— О магических ритуалах?

— Да, именно о них.

— Разумеется, господин Брунас. Я ведь ученик магической академии.

— Значит, вы должны знать, что ритуалы могут дать преимущество.

— Никто не колдовал во время нашего поединка, — возразил я. — На нас были Узы доблести, исключающие любое жульничество.

— Ганнер прошёл через ритуалы задолго до вашего боя.

— Как? — опешил я. — С чего вы взяли?

— Об этом не принято говорить, но правду не скроешь, — произнёс Брунас. — Бьерды могут позволить себе то, что недоступно многим благородным, господин Эйдан. Безумные деньги платятся опытным магам, которые проводят сложнейшие ритуалы. Эти ритуалы… они сделают тебя сильнее, быстрее, крепче. Каждый Бьерд проходит через это.

— Я никогда не слышал об этом… Подождите, так ритуалами занимаются и остальные?

— Кто-то меньше, кто-то больше, — пожал плечами Брунас. — Для этого надо иметь не только богатства, но и серьёзные связи среди магов. Как вы понимаете, господин Эйдан, такое удовольствие доступно далеко на каждому.

— Значит, таких людей не так много?

— Не так много, — кивнул он. — Но Бьерды, конечно, опередили всех. Мне кажется, по ритуалам они уже давно переплюнули и принцев, и самого короля.

— При этом им разрешено участвовать в поединках и турнирах? — возмутился я. — На таких условиях?

— Именно так, господин Эйдан, — сказал Брунас. — Впрочем, сами Бьерды в турнирах не участвуют — это делают рыцари, вхожие в их Дом. Один из них, Сьегар Скарк, очевидно тоже прошёл через ритуалы. Как вы понимаете, он никогда не проигрывает.

— Почему король закрывает на это глаза?

— Король на многое закрывает глаза.

— Дядя… — осторожно вмешался Лампар, бросив на меня предостерегающий взгляд. — Это не лучшая тема для разговора.

— Молчу, Лампар, молчу, — со смешком произнёс Брунас, примирительно подняв руки.

— В чём тогда смысл участия? — спросил я. — Король хочет видеть меня, зная, что я не стану победителем?

— Может, надеется, что вы станете первым, кто одолеет Скарка?

— Господин Брунас, я не уверен, что пройду и треть пути.

— Кто его знает… Ритуалы дают возможности, но не смогут слепить безупречного воина, потому что одной магии здесь недостаточно. А вы Кастволк, господин Эйдан. Кастволки всегда славились выдающимся талантом на поле боя. В вас течёт кровь прирождённых воителей.

Я не сдержал глупой улыбки и, прижав руку к груди, с благодарностью склонил голову:

— Спасибо за добрые слова.

— Да и второе место — не так уж и плохо, — вдруг добавил Лампар. — Пять тысяч золотых на дороге не валяются.

— Сколько⁈

Две тысячи за третье место, пять — за второе, пятнадцать — за первое. Вознаграждение действительно достойно самых знатных участников. Даже ста монет с лихвой хватило бы, чтобы целый год жить на широкую ногу. Для некоторых благородных сумма, конечно, скромная, но отказываться от такого куша точно никто бы не стал.

Я никогда не нуждался в деньгах, но это были не мои средства, а отцовские. За всю жизнь на Антумне я не заработал ни единой монеты ни своим трудом, ни своим делом. Если я займу хотя бы третье место… Да… Родители бы точно обрадовались.

— Приехали, господин! — раздался голос возницы, вырвав меня из раздумий. — Как вы и просили!