«Готова поспорить на сто баксов, что ни к одному из тренеров ты даже близко не подходила, и ходишь сюда исключительно с одной целью. И цель эта не имеет ничего общего с правильной техникой приседаний».

Я осматриваюсь в поисках блинов нужного веса, нахожу свои по двадцать на соседнем тренажере. Успеваю навесить один, а когда тянусь за вторым, то сзади как из ниоткуда вырастают две здоровенных мужских ручищи, собираясь перехватить мою добычу.

Конечно, это его руки. Я это нюхом чую.

— Отвали, — бросаю довольно грубо, не собираясь убирать ладони с законной «добычи». — Других что ли нет?

— Дай помогу, — спокойно басит он.

Голос, конечно…

Я радуюсь, что стою спиной и Вадим не может видеть моего лица — наверняка там большими жирными буквами написано, что у меня от него мокро даже там, где нечему течь. И легкая дрожь во всем теле. А еще желание послать все к черту, пойти против своих принципов и снова предложить встречи для секса. Я не стану врать себе, что этому шикарному телу, голосу и запаху будет легко найти замену.

Но проблему помогает решить появившееся прямо передо мной кривая от раздражения физиономия Больших сисек. На этот раз она стоит так близко, что я легко различаю морщины под тонной макияжа. Да ей же крепко за сорок. Даже из того немногого, что я увидела в глубинах капюшона Секвойи, ему как раз до сорока еще лет пять. А на мальчика, который ищет богатую меценатку в обмен на его постельные таланты и сопровождение, он точно не похож. Да и она, если честно, не похожа на бизнес-вумен. Скорее всего, сиськи — ее единственное богатство.

Секвойя, если бы хотел, мог легко послать ее подальше вместе с блинами, и проявить больше внимания мне. Но он обратил на меня внимание только когда я чуть ли не под нос ему подлезла — и то совершенно ненамеренно. Не моя вина, что эти проклятые двадцатки висели только там!

— Сказала же — отвали, — максимально грубо отшиваю я, и буквально выдергиваю блин из его пальцев. — Тебя уже клиентка ждет. Поторопись, а то вдруг присядет неправильно, порвет рабочий орган.

Большие сиськи возмущенно округляет глаза.

— Два рабочих органа, — ехидно скалюсь я.

Кажется, она пытается что-то тявкнуть мне вслед, но Вадим успевает ее перехватить.

К черту их обоих.

Мне еще проблем с мужиками не хватало в дополнение к геморрою со схемой Завольского. Это явно не тот случай, когда профит перекроет негативные последствия.

В конце тренировки как обычно забегаю в душ. Сейчас в зале достаточно прохладно, я почти не вспотела и после тренировки у меня три часа свободного времени, чтобы заехать домой, отдохнуть и выкупаться в своей любимой ванной с расслабляющей лавандовой солью. В семь мне нужно быть на встрече с Любой — умницей, которая занимается подготовкой и организацией свадебного банкета. Она настолько профи в своем деле, что я могла бы вообще спустить весь процесс на тормозах, но Люба сразу сказала, что возьмется за дело только если я буду встречаться с ней раз в неделю и согласовывать все детали. Видимо, научена горьким опытом, когда клиенты сначала всем довольны, а за несколько дней до свадьбы им категорически все не нравится.

В общем, у меня есть время спокойно заехать домой, но мне нужно прямо сейчас смыть с себя липкий взгляд Больших сисек. После комплимента в ее адрес, я ни разу даже не глянула в их сторону, но задницей чувствовала, что она глаз с меня не сводит.

В раздевалку из душевой выхожу, завернувшись в короткое полотенце, которого едва хватает, чтобы прикрыть грудь и стратегически важные места внизу живота. И офигеваю, когда в эту же минуту туда вваливается Вадим. То есть, он просто посреди бела дня заходит в женскую раздевалку, и как будто даже не парится по этому поводу. Пытаюсь лихорадочно вспомнить, сколько девочек было в качалке до того, как я оттуда ушла — одна совсем маленькая девчушка на растяжке и две дамы солидного возраста на велотренажерах. Достаточно, чтобы заявиться сюда в любой момент и устроить скандал. Даже жаль, что Вадим снова замаскировался в капюшоне и я не вижу выражение его лица. Но по общей расслабленной позе, с которой он идет в мою сторону, его ни капли не волнуют возможные последствия.

— Ты дверью ошибся, — бросаю я, поворачиваясь спиной. Пусть не думает, что меня можно так легко выбить из колеи.

— Ты всех незнакомых людей оскорбляешь без причины? — спрашивает он.

Голос так близко, что я буквально чувствую прикосновение дыхания к оголенным плечам. Но когда обхожу скамейку, чтобы разделить нас чем-то более существенным, чем честное слово, Вадим стоит около соседнего шкафчика, навалившись на него плечом. Наверное, что-то в моем поведении выдает и мои мысли, потому что он тут же демонстративно скрещивает руки на груди.

— Пришел заступаться за будущую хозяйку? — не могу удержаться от еще одной едкой гадости. Кто знает, что он за фрукт — может, притворяется бруталом, чтобы набить себе цену.

— Хозяйку? — Голос звучит искренне удивленным.

— Ну или как вы их называете? Мамасита? Кормилица?

— Хрень какую-то несешь.

— Не знаю, о чем еще разговаривать с придурком, который вламывается в женскую раздевалку. Отвернись, мне нужно переодеться.

Несмотря на мои опасения, он тут же разворачивается ко мне спиной.

— Я же прислал приглашение, — говорит тем же невозмутимым голосом, пока я быстро надеваю белье, а потом брюки и блузку, проклиная буквально каждую пуговицу, ни одна из которых упрямо не лезет в петлю с первого раза. — Прождал тебя три часа.

— Что, блин? Три часа? Ты в порядке вообще?

Только когда он снова поворачивается, понимаю, что произнесла это вслух.

Еще один тревожный звоночек, почему мне нельзя связываться с этим мужиком — рядом с ним я теряю контроль. Пусть в мелочах, но это все равно ни фига не здоровая история. А что будет, если мы займемся сексом? И мне понравится?

— Вроде в порядке, — отвечает он и, наконец, смахивает капюшон со лба за спину.

Охренеть.

Черт.

Я отступаю на шаг, чувствуя себя получившей прямо удар кеглей. Даром что не шатаюсь, хотя каждый нерв в моем теле предательски сильно натягивается.

У него красивое лицо. Нет, не губастая напомаженная рожа гламурного красавчика, который может три часа крутит три своих волосенки на щипцы, чтобы потом сделать пару фоточек в инстаграм. У него жестко отточенные черты лица, с довольно агрессивно выступающими скулами и острой линией носа. Но при этом длинные, как у куклы, ресницы, правильной формы брови и красивые жесткие губы. А еще глаза — такие синие, что мне хочется закрыться от них, словно этот взгляд Супергероя вот-вот превратит меня в горстку пепла.

И все это изуродовано шрамом, который буквально разрывает его правую щеку надвое. Но присмотревшись, понимаю, что это не один шрам, а целая ужасная композиция — как будто кто-то пытался содрать кожу с подсохшего ожога, но в итоге стало еще хуже, и не помогли даже наложенные швы, потому что потом их тоже пришлось вскрывать и зашивать заново.

Но он все равно чертовски шикарный мужик.

Возможно, самый охеренный из всех, кого вообще можно встретить в реальности.

— Было очень больно? — спрашиваю я, кивая на его изуродованную щеку.

— Относительно, — уклончиво отвечает он.

Логично, а какой ответ я ожидала услышать?

— Прости, обычно, я не лезу не в свое дело, — пытаюсь как-то загладить послевкусие неуместного вопроса.

— Так почему ты не пришла? Не понравился ресторан?

Я вспоминаю причину, по которой у нас с самого начала не заладилось, и наваждение понемногу спадает. Хотя мне все равно трудно не таращиться на его шрам.

— Мы просто друг друга не поняли, — стараюсь не лезть в бутылку, успокоенная его размеренным, даже слегка флегматичным тоном. — Мне не нужны отношения. Не нужны даже цветы и рестораны. Кстати, спасибо за букет.

— А в чем проблема просто сходить на свидание? — с упорством удава не понимает он. Или очень хорошо делает вид, что не понимает. — Я вроде на Потрошителя не похож, позвал тебя в людное место, если бы волновалась — могла просто захватить подружку, вообще никаких вопросов.