Их список я так же приложила к схеме. Говоря понятным языком — я сделала все и даже немного больше, сделала сальто по выпрыгиванию из застегнутых штанов на подтяжках. У Завольского и его друзей не должно быть ни единого повода, чтобы поставить что-то под сомнение потом. Сейчас, пока я не перекрутила винтики так. Чтобы они работали в мою пользу, пусть ковыряются где и как хотят, чтобы потом не возникло никаких вопросов и сомнений.
— Сколько времени тебе нужно, девочка?
— Пара недель, — без заминки, отвечаю я.— У меня есть люди, которые сделают оформление, минуя длинные процедуры.
— Десять дней, — торопит Завольский. — Если будут нужны деньги на подарки — обращайся к Татаринову.
— Я постараюсь уложиться.
— В твоих же интересах, — говорит Завольский и это снова выглядит как угроза.
Такая спешка тоже не может пройти мимо моего внимания. Может, я уже просто ищу черную кошку в темной комнате, но все это слишком подозрительно. Завольский редкий гад, и не упустит своего, но откровенным жлобом, готовым удавиться за копейку, он никогда не был. Чтобы вся схема заработала, должно пройти время, пробные маленькие транши и прочие процедуры, которые покажут, все ли в порядке и если где-то «прорвет» — узнать причину и как это исправить. То есть, ему придется еще какое-то время пользоваться менее надежными источниками отмыва, а часть доходов в «белую» показать государству и заплатить налог. Это абсолютно понятно и правильно. Но он почему-то торопится.
Или все дело в тех его «друзьях», которые вдруг решили принять участие? Кому-то срочно нужно отмыть настолько большую сумму денег, что жаба душит при мысли о том, какой будет сумма в государственную казну? Я бы скорее поверила в это чем в то, что Завольский внезапно стал истерично вести финансовые дела.
— Юрий Степанович, мне нужна информация по другим участникам, — пробую на удачу закинуть удочку.
— Это зачем? — настораживается он.
— Чтобы я понимала объемы сумм и как их максимально обезопасить. Я делала схему с расчетом на денежный оборот «ТехноФинансов», чтобы можно было максимально незаметно раскидать средства по точкам. Я не смогу закинуть в кредитную фирму сумму стоимости боинга, иначе это сразу привлечет внимание соответствующих органов.
Он недовольно хмурится и какое-то время молчит, изредка плямкая губами.
— Эта информация… В общем, рассчитывай на…
Он обрывает себя на полуслове, берет телефон, набирает на калькуляторе сумму с таким огромным количеством нулей, что мне нужно очень постараться держать себя в руках и не выдать эмоций. Говоря по правде, я не видела таких чисел даже в кино о наркокартелях.
— Поняла, — спокойно отчеканиваю я, хотя внутри все дребезжит от напряжения.
То, что с самого начала выглядело как местечковая схема, все больше становится похожим на какой-то… бандитский общак. Одно дело — кинуть только Завольского. Этот старый мудак просто гнида, которая может порядком подпортить мне жизнь, но к тому времени, как дело будет сделано, он уже должен быть в такой глубокой заднице, что вопрос будет только в одном— как вытащить собственную задницу, а не гоняться за мной. Но что, если Завольский прихватит с собой еще и парочку менее мягкосердечных товарищей? Тех, для кого найти оборзевшую девчонку станет делом принципа и вопросом бандитской чести, гораздо более важным, чем попытка вернуть хотя бы часть потерянных денег?
— На сегодня свободна. Наверное, все выходные доковыривала вот это все. Чтобы через пять минут и духу твоего в офисе не было, а завтра приступаешь к работе. И помни — десять дней, не больше. Управишься раньше — будешь умницей.
«В не управлюсь — получу царских звездюлей», — мысленно продолжаю фразу.
И, не дожидаясь второго приглашения, поскорее сваливаю из офиса прямиком в качалку. Сегодня вечером я должна раскачать Сергея на доверительный разговор, а с учетом того, как я динамила его с первой минуты знакомства, придется очень постараться. У меня в запасе лежит безотказный способ под названием «вот мои фотки в мокром купальнике», но меня мутит от одной мысли, что эта скотина увидит меня голой и будет, прости господи, дрочить на фотографии, которые сделал Данте на мой телефон. Я могла бы сбросить ему картинки, сгенерированные ИИ для образа Рины, но в самом начале разработки этого плана, Данте категорически отмел эту идею. Сказал, что фото тела должны быть живые, чтобы в случае, если вдруг у Наратова возникнут какие-то сомнения, я всегда смогла их хоть чем-то опровергнуть. А Сергей, хоть и придурок, но всех своих любовниц тщательно проверяет, потому что ему есть что терять в случае, если его романтические интрижки станут достоянием общественности.
Я должна сделать все максимально аккуратно и правильно, чтобы у этого придурка и мысли не закралось, что его разводят. А для этого мне нужна максимально чистая и светлая голова, на двести процентов работающие мозги. Я знаю только два способа добиться такого состояния — выложить в спортзале или дать какому-то классному мужику хорошенько себя оттрахать. Лучше и то, и другое, конечно, но пока в моем распоряжении только старое доброе надежное железо. Вот уж кто всегда готов помочь мне расслабиться.
Сегодня я на всякий случай приехала с запасной футболкой, и кофту, которую мне пожертвовал «Секвойя», тоже привезла с собой. Пару раз меня почти догоняли мысли о том, чтобы оставить ее себе и в минуты приступов одиночества заворачиваться в нее с ног до головы, но я вовремя взяла себя в руки. Я пообещала себе больше никогда не поддаваться слабости, и что ни один мужик, никогда, будь он хоть трижды идеальным идеалом, не сможет тронуть мои сердце и душу.
Так что с той самой тренировки (а прошло уже больше недели) толстовка Вадима просто лежит в моей спортивной сумке и ждет случае вернуться к хозяину. Похоже, это случится сегодня, потому что я замечаю его сразу, как только захожу в зал. Хотя, ели быть до конца откровенной, я чую его по запаху, и это нифига не нормальная история. Даже к лучшему, что он оказался таким правильным и не согласился на встречи в формате «для здоровья» — кто знает, чем все это могло бы закончится, если я не в состоянии контролировать даже свои обонятельные рецепторы, когда поблизости этот мужик.
«Отдай ему эту чертову тряпку, Валерия Ван дер Виндт, сделай два часа силовой и вали отсюда на все четыре стороны. Любой другой зал все равно будет лучше, чем тот, куда ходит этот «Мистер, пахну как оргазм».
Но, когда между нами остается каких-нибудь пара метров, наперерез выходит расфуфыренная милфа, и чуть ли не таранит Секвойю своими здоровенными стоячими сиськами. Наверняка, отвалила за них куча бабла — в жизни не поверю, что у нормальной живой женщины может быть такая грудь. Да этими торчащими сосками можно нанести тяжелые увечья!
Разворачиваюсь на пятках, делая вид, что в этой зоне меня интересовали исключительно гантели, сажусь на лавку, делаю звук в наушниках почти на максимальную громкость и выключаю окружающий мир. Хватит с меня этой идиотской охоты на лося. Если Вадиму по душе женщины «с историей», то кто я такая, чтобы закрывать горизонт?
До конца тренировки мы почти не пересекаемся в пределах одного зала. Пару раз замечаю, что он помогает новой фанатке навешивать блины на гриф, и вес этих блинов вызывает у меня мысленный гомерический хохот — два по пять?! Серьезно?! Тут даже у человека с отсутствием возможности составлять причинно-следственные связи не останется простора для полета фантазии — настолько тупо выглядит эта «помощь». В том, что милфа напросилась сама, даже не сомневаюсь — любой адекватный качок в курсе, что для тех, кто посещает зал даже не очень регулярно, это не тот вес, об который можно сломать спину.
— А вы не посмотрите, как я делаю? — слышу голос Больших сисек как раз у тот момент, когда подходу к соседней стойке со штангой и в моих наушниках случается пауза между композициями. — А то эти тренара такие странные — никто толком ничего не объясняет, а у меня немного тянет вот там.
