Иван потянулся…

— А вот тут у нас… — бодрый голос Маруси раздался рядом. Как-то слишком уж рядом. — Бык…

Глава 31 Где проводятся проверки и выносятся предписания, а еще делаются некоторые записи

«Статистика наглядно демонстрирует, что человек, недавно посетивший стоматолога, куда реже ввязывается в драки и в целом проявляет большую осторожность в выборе слов»

О роли стоматологии в нормализации общественных отношений. Доклад, сделанный на ежегодной всероссийской конференции стоматологов.

С самого утра все пошло не так.

Нет, Маруся в принципе даже почти привыкла, что это почти нормально, когда «не так», но сегодня как-то особенно…

— Бык… — протянула женщина в костюме цвета топленого молока. И очки поправила. Стильные. Явно ради стильности и выбранные, а не в силу плохого зрения, ибо, как показала получасовая инспекция, зрением Диана Юрьевна Понятковская отличалась отменнейшим.

И Маруся знала, кого именно благодарить и за зрение, и за комиссию.

Охрюнин, скотина этакая…

Он доложился. И потому знала Диана Юрьевна, аки и свита её в количестве семи человек — видать для вящей комиссии солидности — куда смотреть, какие вопросы задавать и выемку каких документов делать, дабы обнаружить и зафиксировать нарушения.

— Бык… — Диана Юрьевна приподняла очки и ехидно так осведомилась. — И который из них быком числится?

— Третий справа, — мрачно произнесла Маруся, чувствуя себя полной дурой. И ведь сама ж их сюда вчера спровадила. А сегодня вот забыла. И главное, стоят, пялятся нагло на комиссию и Диану Юрьевну.

А вид…

— Тот, — еще более мрачно уточнила Маруся на всякий случай, — который с рогами.

Менельтор, словно поняв, что речь о нем, голову склонил, рога демонстрируя.

Хорошо, Яшку увести успели.

У Яшки была какая-то глубокая, органическая просто неприязнь ко всякого рода комиссиям. И вид… не соответствующий нормам. Точно бы приписали жестокое обращение с животными.

Или еще чего.

Хотя… и без того хватает.

— А остальные? — сладко осведомилась Диана Юрьевна. — Что делают посторонние в загоне с опасным животным?

Менельтор даже проснулся ненадолго. Давно его никто не считал опасным.

— Это… наш агроном. И животновод. По совместительству… а это…

Ушастый кивнул и одной босой ногой другую почесал.

— Культуролог, — Бер перемахнул через ограду и руку протянул, вот только Диана Юрьевна пожимать не стала, но лишь брезгливо сморщилась и уточнила.

— Культуролог?

— И регионовед!

— А там что вы делаете?

— Повышаю культурный уровень.

— Простите… чей?

— Быка… — ответил Бер. — Или хотите, чтобы он некультурным остался?

Издевается? Маруся сделала глубокий вдох. И тут Диана Юрьевна, явно заподозрив, что над ней издеваются, шагнула вперед. Решительно так. На всю ширину узкой юбки. И вляпалась.

Оно, конечно, вопрос, зачем отправляться на инспекцию фермы в замшевых туфлях. Еще и на каблуке. Туфля скользнула по свежей лепешке, Диана Юрьевна, чувствуя, что теряет опору, охнула и взмахнула руками, заваливаясь на спину. В одну сторону полетела папка, в другую — ручка. А сама Диана Юрьевна чудом на ногах удержалась. Точнее не чудом, но стараниями пухленького своего заместителя, вовремя её подхватившего.

В общем… благодарности не последовало.

— Вот, — сказал Иван с укоризной, закрывая руками уши Менельтору.

А Бер кивнул и предложил найлюбезнейшим тоном:

— Могу и с вашим культурным уровнем поработать.

Диане Юрьевне помогли выпрямиться.

Кто-то подал упавшую папку. Кто-то протянул было ручку, но затем вовремя осознал, что упала та в другую лепешку.

— А то, знаете ли, нехорошо, когда женщина столь видная и так ругается…

— Как? — мрачно поинтересовалась Диана Юрьевна, поправляя очки.

— Невыразительно. Не сочтите за критику, но… ту же падшую женщину, которую вы помянули, можно назвать иначе. Вот, скажем, гульня и ёнда звучит всяко приятнее…

— Хватит!

Маруся прикрыла глаза, подумав, что придушит этого недоумка сама. Собственными руками… потом… когда комиссия уберется. Оно, конечно, не спасет, но хотя бы моральное удовлетворение Маруся получит.

— У вас тут полное… санитарное… безобразие! — Диана Юрьевна остервенело терла туфлей, пытаясь счистить остатки коровьего дерьма.

— Так… стадо прошло, — миролюбиво заметил Сашка. — А коровы срут, уж извините… мир так устроен, что коровы в нем срут. Скажу больше, даже императоры срут.

— Справляют естественную нужду, — Иван поглядел на приятеля с упреком. — Прошу прощения, он у нас только начал повышать уровень культуры…

— Но в остальном правду сказал. Поверьте, он точно разбирается… сам, можно сказать, видел.

Сашка показал Беру кулак.

— Это… это… — на щеках Дианы Юрьевны проступил румянец. И такой вот, ядреный, видный даже сквозь слой косметики.

— Это просто навоз… — Иван говорил примиряюще. — Между прочим, очень полезный и нужный для земли. Для естественного круговорота в ней веществ…

Выдох.

Судорожный. И папка прижимается к груди, оставляя на светлом пиджаке пыльные пятна. Диана Юрьевна дернула шеей. Выпрямилась. И сказала ледяным тоном.

— Иных нарушений это не отменяет.

— Прошу простить, каких именно? — Сашка ловко перемахнул через ограду.

— А это…

— Специалист по безопасности, — представился он и руку протянул, правда, желающих пожать её не нашлось. Напротив, комиссия, кроме Дианы Юрьевны, попятилась, всем видом своим демонстрируя нежелание контактировать с личностью столь смутной.

Вот… хоть бы обулись, право слово.

Или стоит порадоваться, что хотя бы штаны надели?

Маруся с трудом сдержала вздох. И подумала, что если они так к Свириденко заявятся, то… может, лучше вовсе без сопровождения, чем с этими вот? Главное, все трое разные, а вид — одинаково-придурочный. Мятые майки, причем не понять, то ли пропылившиеся напрочь, то ли застиранные, то ли все и сразу.

К майкам прилипла сухая трава и мелкий мусор.

Как и к выцветшим джинсам, которые ко всему еще и дырами взгляд радовали. И главное, все трое — босые. Сразу видать, солидные столичные маги.

Диана Юрьевна, окинув Сашку насмешливым взглядом, папочкой так руку протянутую отвела и сказала:

— Плохо у вас тут, многоуважаемый, с безопасностью… и с трудовой дисциплиной.

— Почему?

— А вот вы скажите, почему? Почему здесь нет предупреждающей табличке, что содержится особо опасное животное? — и указала на Менельтора. — Да и ограда сама не соответствует требованиям! Низкая. И слабая…

Диана Юрьевна даже подошла, чтобы потрясти перекладины. Правда, они не поддались, но это ничуть не впечатлила.

— Где электрическая ограда? Колючая проволока? Ток?

Менельтор от этакого заявления даже на зад сел, голову наклонил, уставившись на Диану Юрьевну с немым упреком.

— Нельзя, — спокойно ответил Иван, отбросив за спину спутавшиеся волосы. — Это эльфийский бык. Он весьма чувствителен ко всему, что его окружает. И ток неприемлем!

— Плевать! — рявкнула Диана Юрьевна. — Нормативы одинаковы для всех!

— Вообще-то нет, — Сашка отступил, разглядывая проверяющих с немалым интересом. — Согласно положению сорок три от года тысяча девятьсот восемьдесят третьего животные магического происхождения должны содержаться таким образом, чтобы магическая их сущность не претерпевала ущерба.

Диана Юрьевна рот открыла.

И закрыла.

— Умный сильно?

— Знаете, — Сашка склонил голову. — В прошлый раз, когда мне задали подобный вопрос, я, кажется, дал неверный ответ, вследствие чего лишился мотоцикла.

— Чего? — Бер обернулся. — Какая-то скотина посмела… что?