Вернее, попытался, потому что пока струи воды не вымыли моё лицо, просто невозможно было разлепить веки. Они были заклеены каким-то неприятным веществом, которое, казалось, выделялось из моей кожи. Эта мерзость размякла под дождём и водяные потоки смыли её, не оставив и следа. Я понятия не имел, что это такое, но без этой дряни чувствовал себя неописуемо лучше. Ангелины это не коснулось, что невероятно порадовало меня. Страшно представить, какую лекцию прочитала бы мне белка, если бы даже случайно измазал этой гадостью. А фантазия на месть у Лины была отменная — она бы набила мне нос листьями, пока я спал. Опять.

Эта мысль заставила улыбнуться, я подхватил белку на руки и посадил себе на плечо, а затем поднял лицо навстречу дождю. Ледяные струи снимали боль в теле, но я беспокоился, что если погода останется такой же морозной, в убежище будет слишком холодно и сыро, чтобы оставаться там долго.

— Нужно найти камни, чтобы выложить ими пол платформы, тогда мы сможем развести костёр, не боясь прожечь пол, — сказал Ангелине. Пришлось говорить громче, чтобы она услышала меня из-за шума дождя, а затем наклонить голову, чтобы понять ответ.

— Да, приспособить что-то вроде водосборника для воды — тоже хорошая идея. Посмотрю, сможет ли Луг это сделать, — согласился я, повернулся на пятках и нырнул обратно в убежище. Как можно тише подошёл к месту, где спали Луг с Дерпом, и потрепал ткача по чешуйчатой голове. — Эй, приятель, пожалуйста, проснись.

Шестирукая обезьяна тихонько заскулила, а затем один за другим открылись все четыре глаза. Существо моргнуло, посмотрело на меня, и его губы разошлись в улыбке, обнажив большие тупые зубы. Я улыбнулся в ответ.

— Надеюсь, что ты сможешь сплести нам несколько больших чаш на внешних стенах убежища, чтобы они могли задерживать дождь. Ты сможешь это сделать, приятель? Прима-ткач моргнул, его любопытство перешло ко мне через связь.

Я постарался представить себе глубокие чаши, прикреплённые к стенам убежища, а затем изобразил, как дождь стекает по зданию и наполняет чаши. Луг возбужденно заскулил, уловив идею, и не успел я произнести и слова, как он уже вскочил на ноги и вылетел за дверь. Для быстрого передвижения ткач использовал две нижние руки, чтобы помочь ногам. Самая верхняя пара рук выходили из мышечного горба над позвоночником альфы, что придавало ему немного сгорбленный вид. Я последовал за Лугом к двери и, высунув голову, увидел, что ткач уже усердно работает.

Пока Луг занимался чашами, я вернулся к осмотру припасов. Их было не так уж много, и большинство относилось к тому типу, который можно взять с собой в поход. Антонина действительно была готова к войне, когда собирала всё это. Медицинские принадлежности, зелья исцеления, энергетические пилюли, даже подушки и одеяла облегчили бы длительное путешествие. Нужно будет как-то отблагодарить её, когда снова увижу. При мысли о том, что трое моих женщин вернулись в Академию, где им может грозить опасность не только от Империи, но и со стороны Директора, у меня защемило сердце.

Я был рад, что нашёл свою маску, и ещё больше обрадовался, когда обнаружил стазисный фонарь и кристаллическую панель, в которой находилась Трак. Под ней лежала сложенная форма, и я с удовольствием влез в брюки и рубашку, хотя и не потрудился застегнуть пуговицы. Отыскав свой ранец, сунул в него маску, а затем порылся в вещах, которые хранил внутри, и достал пакетик с солёными орешками. Ангелина радостно взвизгнула, получив лакомство и нежно укусила меня за мочку уха. Её радость передалась мне по связи, дополнив счастье от того, что я наконец смог одеться. Обнаружив, что Юлия тоже принесла припасы, понял, что не только Антонина заслуживает благодарности. Все мои подруги в Академии рисковали собой.

Я позволил своим чувствам коснуться этих уз и ощутил решительную сосредоточенность, но ни одна из них не излучала страдания, что обрадовало и немного успокоило меня. Лилия, похоже, работала над чем-то, что её озадачило, чувствовался гнев, который меня беспокоил. Антонина, казалось, на что-то охотится. В её связи чувствовался хищный азарт. Возможно, она «играет с кем-то в кошки-мышки». Юлия же транслировала холодный профессионализм, который почти скрывал чувства, но что-то заставляло её излучать затаённую радость, и я улыбнулся в ответ.

Юлия, казалось, ощутила моё внимание. Я почувствовал вспышку удовлетворения от связи, затем передо мной возникло розовое щупальце и начало откатывать реальность назад. На помощь пришли ещё два щупальца, но они не образовали достаточно большого дверного проёма, чтобы человек мог пройти через него, а протолкнули внутрь три запечатанных коробки. Каждая коробка была увенчана футляром со свитком, на котором было написано одно из наших имён. Я поднял голову, и щупальце Юлии ласково коснулось лица, а затем извивающиеся конечности возвратили пространство на место и исчезли.

Опустив взгляд на коробки, поджал губы. Затем повернул голову, чтобы посмотреть на спящих Анну с Алисой, и почесал основание левого рога. Наконец принял решение и слегка пожал плечами.

— Эй, Анна! Алиса! Мы получили почту.

Девушки не хотели просыпаться, но после нескольких минут уговоров и поцелуев удалось окончательно разбудить их. Моя возня с Анной испугала крепко спящую Фиби, а окончательно эльфийку привело в чувство резкое превращение дракона в человекоподобную форму. Фиби поднялась на ноги и, положив руки на бёдра, уставилась на меня. Я чувствовал её недовольство, но когда открыл рот, чтобы извиниться, дракон довольно чувствительно ударила меня по лодыжке, задев нерв.

— Ой, чёрт! — я подпрыгивал на месте, покачивая ногой в попытке вернуть чувствительность в конечность, что облегчило Фиби задачу по обниманию, от которого я с грохотом рухнул на пол платформы. Дракон с маху вжалась головой в мою грудь, выбив из неё остатки воздуха, а мне оставалось лишь в очередной раз порадоваться, что её рога загибаются назад, а не вперёд, как у меня. Наконец мне удалось освободить одну руку и погладить Фиби по макушке.

— Придурок, — коротко и ёмко пробормотала дракон мне в грудь. Я вытащил руки из её объятий и обнял, извиняясь за то, что так сильно напугал. Ангелина благоразумно соскользнула с моего плеча, когда я упал, собрав вокруг себя воздушную ману и, используя её, плавно приземлилась на плечи Анны. Белка возмущённо пищала и шипела, а Анна внимательно слушала.

— Ты права, Ангелина, Иван должен извиниться за то, что так напугал нас, но я не думаю, что он приготовит нам ужин, — сказала эльфийка, стараясь не засмеяться, и от блеска в её глазах у меня потеплело на сердце.

— Попробовать стряпню Ивана⁈ Ну, нет, это будет скорее наказанием для нас, чем способом ему извиниться, — заметила Алиса. Я повернул голову в насмешливом возмущении и замер, засмотревшись, как она влезает в свои чёрные брюки. Натягивая штаны на свою упругую попку, Лиз красиво покачивалась, и я облизнул губы в неосознанном вожделении.

Анна рассмеялась, видя это: — Лиз, поможешь подобрать брюки моего размера? Судя по реакции Ивана на то, как ты одеваешься, мне просто необходимо иметь в своём гардеробе хотя бы пару.

Алиса оглянулась через плечо и подмигнула нам серебристыми глазами: — Мне кажется, тебе идут юбки, к тому же вряд ли у нас ещё какое-то время будет возможность ходить по магазинам.

Этот разговор привёл всех в весёлое расположение духа. Я осторожно поднялся на ноги и сел на пол. Фиби всё ещё не отпускала меня из своих объятий. Нехотя позволила переместить её и, оказавшись на коленях, прижалась к моей груди. Нечего было и пытаться разорвать её хватку: девушка была слишком сильной.

— Так, я знаю, что не спрашивал вас, когда разрабатывал этот план… — начал я, но Анна прервала меня.

— Не извиняйся, хорошо? Мы сами хотим быть с тобой. Все мы напали на имперский лагерь, а лично у меня был приказ не делать этого. Антонина, Лилия, возможно, и Юлия тоже хотят находиться здесь, но ты был прав, когда сказал, что они должны контролировать ситуацию изнутри, оставаясь в Академии. Директору тысячи лет, и хотя школа не имеет своей собственной армии, он один могущественен, как армия. Ты был прав, мы не сможем изменить ход наших жизней, если не будем действовать вместе, чтобы противостоять его планам.