У двери не было створок. Единое железное полотно, на котором отчеканено изображение большого цветка. На цветке величественно восседал Огненный Ума, точная копия того, что они видели в храме Огненной Пади. Те же черты, тот же отстраненный взгляд, та же снисходительная улыбка.

— Похоже, внутри храм, — предположил Теон.

— Давайте навалимся разом, — скомандовал Шамул.

Все четверо уперлись в железное полотно обеими руками. Они старались изо всех сил, но дверь даже не шелохнулась.

— Должна быть какая-то скважина, — разочарованно пробормотал врач. Он поднес факел к двери и стал исследовать ее. — В прическе Умы какое-то отверстие…

— Какая разница. У нас все равно нет ключа. Это тупик, — уныло выдохнул Кример.

— Срань Маходрамская! Будьте вы все прокляты! — неожиданно взревел Шамул. Извозчик грубо оттолкнул Сет-Дара и стал барабанить в дверь кулаками. — Ааааа! Чтоб тебя!

— Все равно не откроют, — спокойно заметил Теон. — Это древний храм. Если кто и есть внутри, то одни покойники.

Шамул волком посмотрел на него, словно хотел наброситься, но в итоге стушевался под холодным взглядом врача, повернулся к двери спиной и сел на каменной пол.

Врач же продолжил изучать препятствие.

— Смотрите, у порога надпись. Кажется, на эсхатонском, — он повернулся к Сет-Дару.

Юноша наклонился. Текст был нацарапан на гранитной стене явно уже после установки двери.

— Сможете перевести?

— Попробую, — юноша провел рукой. — Первые слова не разберу… не знаю. А дальше «красивые… слезы бога».

— Слезы Умы? Забавное совпадение.

Шамул хрипло рассмеялся.

— Может, еще что-то поймете? — наседал врач.

— Увы! — сконфузился механик. — Что-то про «красивые слезы бога».

— Изучали бы лучше дантарский и не морочили нам голову, — устало сказал Кример. — Можете помолиться, господа. Если за дверью храм, то хотя бы перед смертью боги нас услышат.

— Красивые слезы… — пробормотал Теон, рассматривая лицо Умы. — Подержите.

Врач сунул факел Сет-Дара и слегка ударил тростью Шамула:

— Отползите в сторону. Хотите помереть, идите куда-нибудь подальше.

Извозчик выругался, но все же поднялся. Теон прислонил трость к стене и стал обеими руками ощупывать лицо Умы, нажимая на глаза, уши, нос, лоб.

— Что вы делаете? — удивился Кример.

— В Аркаире есть Лабиринт, где хранятся секреты Небесных воинов. Древние механики построили там немало ловушек и головоломок, чтобы оградить себя от расхитителей. Как правило, там не нужны ключи, чтобы открыть запертые двери.

— Вы были в Лабиринте?

— Нет, но к отцу домой приходил знакомый механик, рассказывал про головоломки… посветите сюда.

Теон долго возился с дверью, но все было тщетно. Ни одна часть на железном полотне не нажималась. Факел тем временем почти догорел. Их последний факел. Сет-Дару сделалось страшно. Ему самому захотелось заплакать, как Уме. Заплакать красивыми слезами… Почему красивыми? Фраза резала слух. Юноша поднес факел к надписи.

— Я ошибся, — признался он. — Это читается по-другому: «красные слезы бога». А еще можно «кровавые слезы бога». Да, именно так: на эсхатонском красный и кровавый одинаково пишутся…

— Вы молодец! — неожиданно рассмеялся Теон. — А я тупица… У кого-нибудь есть нож?

— Кровавые слезы? Хотите принести одного из нас в жертву? — насторожился Кример.

— Кончайте нести чушь! — взревел Теон. — Факел сейчас догорит. Есть нож или нет?

Химик вынул из кармана перочинный нож. Теон провел лезвием по своей ладони, а затем сжал пальцы в кулак. Из раны закапала кровь. Врач поднес руку к голове Умы и стал сцеживать кровь в маленькое отверстие.

— А говорили, что не верите в магию, — фыркнул Кример.

— Это не магия, — проворчал Теон. — Смотрите!

Сет-Дар поднес факел к лицу Огненного Умы. В глазах бога проступили красные капли, они росли, набухали, и вот уже первая кровавая слезинка скатилась по железной щеке.

— Чтоб я сдох! Красиво-то как! — крякнул Шамул.

— Только что это нам дает?

Вопрос Кримера остался без ответа. Последний факел погас. Наступила непроглядная тьма.

— Все равно было здорово, — дрожащим голосом сказал Сет-Дар.

В тот же момент в гранитных недрах что-то заурчало. Затем послышался громкий скрежет. Юноша протянул руку: железное полотно уходило вниз!

— Вы гений, господин врач, — произнес Кример, и в его голосе в этот раз не было насмешки.

— Скажите спасибо Сет-Дару.

— Беру свои слова обратно: знание эсхатонского бывает полезным. Но все равно это похоже на магию.

— Вам, как химику, должно быть хорошо известно про особые химические составы и катализаторы. Например, они разъедают некоторые материалы, что приводит в действие систему противовесов. Я читал про такие фокусы. Мы должны благодарить не магию, а науку.

— Рано радоваться, господа. Мы не знаем, что там, — вмешался Шамул.

— Что бы там ни было, но за такую находку и умереть не жалко, — обронил Теон.

— Типун вам на язык, господин хороший.

Сет-Дар согласился с извозчиком. Железная дверь почти полностью ушла в гранит, и он смело шагнул через порог. Впереди темнота, механик шел медленно, вытянув руку. Пол был ровный.

— Эй! — крикнул Кример.

Его голос отозвался эхом со всех сторон. Пещера?

— Если это храм, должны быть свечи, факелы или фонари, — предположил Теон. — Надо пошарить вокруг входа, возможно, оставили. Служители таких мест обычно предусмотрительны.

— Возле двери ничего… Хотя постойте, здесь каменная чаша, — раздался голос Шамула. — Какая-то гадость на дне… Судя по запаху, может гореть. Дайте огниво.

Продолжавший двигаться вперед Сет-Дар споткнулся и едва не расшиб лоб о препятствие. Сначала он подумал, что наткнулся на стену, но, когда пощупал рукой, понял, что это большая статуя.

Сзади несколько раз чиркнуло огниво, выругался Шамул, а затем вспыхнуло пламя в каменной чаще на невысоком постаменте. Огонь, однако, не остался на месте, а резво побежал вдоль стены. По мере его продвижения по залу ярко вспыхивали другие каменные светильники. После блуждания во мраке свет показался таким ярким, что механик невольно зажмурился.

— Чтоб я сдох! — воскликнул Шамул.

— Раздери меня крог! — буркнул Теон.

Юноша открыл глаза. Они действительно оказались в храме. Помещение имело круглую форму, шагов сорок в диметре. Вдоль стены были расставлены два десятка каменных чаш, они были соединены желобком, заполненным горючей смесью. Огненная дорожка опоясала почти весь зал, светильники ярко пылали.

Перед путниками предстало внутреннее убранство древнего святилища. Посредине зала восседал очередной Огненный Ума, о каменную грудь которого едва не расквасил нос Сет-Дар. Ума был похож на статую бога в храме Огненной Пади, только глаза закрыты, а на лице застыло блаженное выражение. Казалось, древний бог наконец-таки нашел тихое и уютное место, где можно спокойно медитировать.

Не менее грандиозные изваяния стояли вдоль стен, между каменными светильниками. Гигантские фигуры, почти вдвое выше человеческого роста, выступали прямо из гранитной стены. Скульпторам потребовалось приложить немало усилий, чтобы так искусно обработать твердый камень. Странные фигуры были облачены в тяжелую броню, лица забраны причудливыми шлемами, скрывавшими лица. В руках каменные гиганты держали мечи и копья, некоторые из которых напоминали скорее непонятные инструменты, нежели оружие. Верхушки шлемов воинов венчали прозрачные камни — единственные элементы фигур, которые были сделаны не из гранита.

— Позвольте! А не сами ли Небесные воины здесь изображены? — хмыкнул Кример.

— Очень может быть… — растерянно пробормотал врач.

— Не хотел бы я с ними встретиться, — хмыкнул Шамул, проведя рукой по зазубренному лезвию каменного меча. — Теперь понятно, кому поклонялись предки эсхатонцев.

— Ну, положим, они поклонялись не невам, а Уме, — возразил Сет-Дар. — Посмотрите на эти фигуры. Они пришли сюда в боевой броне, с оружием в руках, они обступили Огненного Уму, но он их явно не боится. Он блаженно восседает в своем цветке, он спокоен, словно одной только силой мысли укрощает детей Небесного Механика.