Пришлось лезть наверх, потом продираться через кусты акации. Но вот, наконец, до меня донеслось журчание, и я с улыбкой склонилась над светлым небольшим родничком. Судя по следам, сюда приходили пить мелкие зверушки и птицы, и я долго плескалась в холодной сладкой воде. Внутренний голос весело предложил вздремнуть, и я также весело на него шикнула. Уж точно не до сна, когда находишься один на неведомых землях.

Наверное, нужно было забраться на дерево и оглядеться. В любом случае дойти до гор возможности не было, на это требовался день, по меньшей мере. Я отыскала подходящую сосну, подвернула платье и привычно стала карабкаться наверх, проверяя каждую ветку на пригодность.

Сосна выросла самой высокой в округе, и чувствовать, как она медленно раскачивается, было страшновато, но оно того стоило. Добравшись почти до верхушки, я увидела спокойную океанскую гладь, ту самую отмель с камнями и зеленые угодья побережья. Хорошо, что я держалась крепко, ибо, обернувшись в сторону, в далекой бухте увидела наш корабль. Разволновалась, затряслась, заорала… В общем, принялась как всегда вытворять глупости. Если бы веры во мне было больше, я бы полетела к ним прямо так, упорхнув с дерева. Но сейчас, в состоянии напряженного взаимодействия с даром, прыжок мог закончиться только сломанной шеей.

Пришлось уповать на везение. Хорошо, что платье мое было коралловым, достаточно ярким для того, чтобы поставить метку. Я оторвала кусок, привязала и начала слезать. Уж Марк догадается, что красный лоскут оказался на макушке не спроста…

День выдался долгим, но я знала, что не успею. На пути был залив, и пришлось обходить его по длинной дуге, через густой, временами колючий лес. Я тихо ворчала, невинно ругалась и снова чувствовала голод. А когда стемнело, сочла за благо сделать остановку. Наверняка Сайвул будет стоять на месте, ведь так правильнее всего. И, скорее всего, эта земля — та самая, волшебная, к которой мы так стремились. Я забралась на дерево, угнездилась в его сердцевине и тотчас задрыхла.

Человек. Он шел через чащу тихо и уверенно, словно прекрасно здесь ориентировался. Когда закрыты глаза, слышишь лучше, вот и я сначала ощутила шаги, а уже потом увидела силуэт.

Судя по всему, это был мужчина. Он принюхивался и порой останавливался, словно вышел на охоту. Кто-то из наших? Вряд ли. Даже во тьме можно было различить потрепанный, сделанный из нескольких кусков кожи плащ, подобных которому на корабле не носили. Но у мужчины был лук, и через какое-то время он уже сидел у костра, чуть ли не под моим деревом, и поджаривал пойманную птицу.

Запах еды сводил с ума. Я глотала слюни, кусала губы и облизывалась, сходя с ума от одного вида пищи. Но просто взять и слезть вниз, чтобы вежливо попросить кусочек, было бы величайшей дуростью. Мало ли кто он был, этот человек? А если злой маг или пират? Безумец, монстр или просто враг? Однако когда он снял капюшон, я увидела длиннющий хвост светлых волос и очень знакомый профиль. А уже потом — голубые, усталые глаза в красных бликах пламени. Лицо было не старое, но борода добавляла мужчине возраста и совершенно ему не шла. Она лежала на животе нечесаным комком, и, если бы не разумный взгляд, я бы приняла его за дикаря.

Сердце подсказывало, что этот человек — пленник острова, причем уже давно. Внутренний голос советовал слезть и познакомиться, а осторожность говорила подождать. «Всё съедят!» — возмутился живот. «Зато не тебя», — отозвалась подозрительность. «Он не плохой», — угадывала душа. «Но и неизвестно, хороший ли?» — ворчал разум. В конце концов я совершенно неожиданно чихнула, и незнакомец звериным движением вскочил на ноги, чтобы тотчас уставиться в мою сторону.

— Кто здесь?

— Эм… Простите, Цахтала ради… Я потерпела кораблекрушение… То есть попала в поле магии.

Мужчина почти сразу определил источник звука и поднял глаза.

— Выйдите к свету.

Приказной тон показался знакомым, хотя прежде мы с этим человеком не встречались. Я прихватила свой кол, слезла и осторожно подошла. Теперь между нами было шагов семь — внезапную атаку не проморгаю, пусть мужчина и не спешил хвататься за лук.

— Девушка, — определил он. Потом хмыкнул смущенно и откашлялся. — Призрак?

У меня очень кстати заурчал живот, и мужчина улыбнулся.

— Живая. Есть, наверное, хочешь?

— Угу, — робко кивнула я. — Меня Габриэль зовут.

— А я Лео. — Он заметил, что я сжимаю «копье», и осторожно отложил лук. — Я не враг тебе.

И сел на прежнее место, оказывая тем самым доверие. Из такого положения мне было бы легко его ударить, хотя я и понимала, что не нанесу смертельных ран. Я села напротив и точно также положила позади себя оружие. Лео протянул мне аппетитную зажаренную ножку, и я впилась в неё, как бешеный зверь. От восторга хотелось хрюкать, но я только благодарно выговорила:

— Шпашибо!..

Снова знакомая улыбка. Я как будто глядела на человека, встреченного в прошлой жизни и позабытого всеми его друзьями. Из нас двоих именно он мог казаться приведением.

— Значит, ты потерялась.

— Угу. Мы шли на корабле через туман, миновали его, потом появились эти светящиеся штуки…

— Порталы, — сказал мужчина. — Лучше их не касаться. Никогда не знаешь, куда вывалишься.

— Я и не трогала. Облако упало на меня и засосало против воли… Но там, в бухте, похожей на ботинок, стоит корабль моих друзей!

Мужчина вздрогнул.

— Настоящее судно? Не пострадавшее?

— О, целое и невредимое! Мы шли сюда по карте, чтобы… — я вовремя замолкла, все ещё не уверенная в том, что этому Лео можно доверять. Почему в такие моменты не слушаешь только сердце? оно-то не сомневалось с первой секунды.

— …найти Бога? — закончил мужчина. — Попросить его о помощи? Вы не первые, и уж точно не последние, кого я попытаюсь отговорить от этой затеи. Пристать к белому берегу трудно, почти невыполнимо, но покинуть его — сложнее во стократ.

— Но нам это важно.

— Как и всем прочим.

— А можно спросить?

Мужчина протянул мне ещё один горячий кусок, и я радостно его поблагодарила.

— Спрашивай, Габриэль.

— Откуда ты здесь? Кто ты? И что знаешь об острове?

— Всё. Я живу здесь много лет. Попал по глупости, пытался вернуться домой много раз, но не вышло. Если люди уходят в долину, назад уже не возвращаются. Этот бог никому не помогает, поверь. Я уговаривал каждого капитана не оставлять судно, молил, приказывал, ругался. Но они уходили, не возвращались, остальная часть команды отправлялась на поиски — и конец. Таковы все истории проклятого острова.

— Значит, это недобрая земля.

— И не злая. Там, — он показал в горы, — щель в иное измерение. Не мне тебе говорить, что будет, если в неё попадешь. Я за много лет забыл, как родина выглядит… Запахи выдумываю, чтобы вернуть хотя бы миг, но каждый день жду нового перемещения. Светлые шматки — искажения мира. Что-то плохое случилось с этой землей, и теперь она раздроблена на куски. Облако может настигнуть в любое время, и случайно ли его прикосновение — не знаю. Мне не везло, я все время возвращался сюда. Дважды падал в океан и думал, что уже не выплыву… — Он тяжело вздохнул. — Нельзя здесь долго быть, Габриэль. Никто не верил мне. Говорили: «Попытаемся, рискнем!» и пропадали навсегда.

— Наверное, им была необходима помощь. Где он, бог? За порталами?

— В сердце гор. В один год я отчаялся, решил: будь что будет! — и пошел напролом. Но поверь, то существо, что сидит там, никому помогать не собирается. В том числе мне. Он хочет лишь одиночества.

— И сам создал главные преграды? Тогда почему туман пытался нас спасти?

— Не знаю. Но бог просил, чтобы я всякому объяснял: помощи не будет. Вернитесь домой и обнимите семьи, пока они у вас есть.

— Если он может коверкать пространство, почему не помог тебе? Зачем держит здесь?

— Не он. Люди, которые не слушают. Если бы хоть кто-то услышал сердцем, я бы мог вернуться на родину… А бог не властвует. Он не ждет ни даров, ни проклятий. И никого не звал.