— НЕЕТ! — кричу, захлёбываясь рыданиями.
Извиваюсь, вырываясь из его цепких пальцев и набрасываю на себя полотенце.
Всё тело начинает неконтролируемо дрожать, и я чувствую, как подступает истерика.
Ожидаю, что Андрей продолжил ко мне приставать, сделает то, на что я напрашивалась, но он лишь садится рядом и мягко привлекает меня в свои объятия.
Глаза Никиты становятся красными… Он берёт меня за руку, пока я трясусь и дико плачу…
— Ну что, Оленёнок, теперь давай начистоту?
Глава 64
Никита
Я ни хера не понимаю, что происходит! Оленёнок дрожит, периодически срываясь на истерические всхлипы. Андрей тоже выглядит хмурым, а моё возбуждение забивается в самый дальний угол сознания, и на первое место выплывает сочувствие. К ней. К этой маленькой, глупой запутавшейся девчонке, которая страдает по моей вине!
В носу щекочет, глаза становятся неприятно влажными. Мне дико хочется забрать всю её боль себе! Хочется оградить от проблем, закрыть её от внешнего мира спиной как щитом! Сажусь рядом и беру её маленькую ладошку в свою. Поглаживаю пальчики, не зная, как успокоить. Теперь уже понимаю, зачем Андрей вёл себя так. Хотел вывести её на истинные чувства. Он понял раньше меня. Понял, что никакого секса она не хочет. Ни жёсткого, ни нежного. Никакого. Так чего же ты хочешь, малышка?
— Ну что, Оленёнок, теперь давай начистоту? — голос Андрея звучит глухо.
Мы оба замираем, вглядываясь в её заплаканное лицо.
— Я… я… — малышка нервно хватает ртом воздух и будто задыхается от переполняющих её эмоций. — Не хочу… не хочу об этом говорить!
Качаю головой. Опять она закрывается. Я уже не понимаю, что Олеся чувствует. Кажется, словно теряю её. Теряю последнюю связывающую нас нить.
— Тогда я попробую, — лицо Андрея становится каменным. — Ты собираешься подать на нас заявление? Хочешь шантажировать? Специально провоцируешь?
Во рту пересыхает. Ошеломлённо поворачиваюсь к Андрею.
— Ты что несёшь? Ничего такого она не хотела! — его слова отзываются внутри дикой вспышкой гнева. — Скажи ему, Лесь!
Поворачиваю голову в её сторону, тяжело дыша.
Олеся на меня не смотрит. Она прикрывает глаза и громко всхлипывает, так и не отвечая на наши вопросы.
— Какого хрена? — бормочу, хватаясь за голову. — Лесь, ты чего молчишь? Ответь, пожалуйста!
Она судорожно собирает на груди скомканное полотенце и лишь мотает головой.
— Ясно, — Андрей отстраняется от неё.
Он откидывается на спинку дивана и устало прикрывает глаза.
— Неужели ты так веришь в невиновность отца? — цежу сквозь зубы, чувствуя, как сквозь желание успокоить её пробивается злость. — Какого хрена, Леся?! Ты не кажешься глупой! Раскрой глаза! Твоя семейка — настоящий серпентарий! Твой отец гандон! Мне жаль, что ты узнала об этом именно так! Но в этой ситуации настоящий потерпевший — это мой отец, а не твой! — мой голос повышается, и я вскакиваю на ноги. — Это он полгода в тюрьме сидит! Невиновный человек, у которого отняли свободу и дело его жизни! Твой отец — монстр! И я не жалею о том, что мы его засадили!
Выдаю эту тираду на одном дыхании и в порыве эмоций сбиваю с тумбочки ни в чём не повинную лампу. Она падает на пол и разлетается вдребезги. Олеся вскрикивает, а потом затихает, глядя на меня расширенными от страха глазами.
— Тогда за-за-зачем… — шепчет одними губами, продолжая тихо всхлипывать. — Зачем я вам? Почему вы меня не оставляете в покое? Вы же уже… уже… — вздрагивает всем телом. — Уже получили от меня всё, что хотели!
Я снова злюсь на её слепоту. Руки сжимаются в кулаки от бессилия, и я наклоняюсь к ней, яростно глядя в её округлившиеся в искреннем непонимании глаза.
— Потому что мы тебя любим, глупая! Неужели это так сложно понять?!
Меня всего трясёт от эмоций, и я понимаю, что сейчас наговорю ей лишнего. Хватаю с пола свою футболку и стремительно выхожу из комнаты, громко хлопая дверью.
Чёрт возьми! Как же легко она может вывести меня из себя!
Хочется взять её за плечи и трясти до тех пор, пока до её ослеплённой ложью отца головы не дойдёт простая истина. Я от неё не отступлюсь! И докажу ей, что все наши слова — чистая правда!
Но пока мне лучше встать под ледяной душ! Иначе взорвусь и разгромлю полквартиры!
Глава 65
Олеся
Меня всю трясёт. На месте сердца огромная кровоточащая дыра.
Андрей всё ещё сидит рядом, но я чувствую, как он отстранён.
Продолжаю тихо всхлипывать, до конца не понимая, что мне теперь чувствовать. Ведь я шла сюда с единственной целью… И снова всё провалила! Однако от этого в душе почему-то не горечь, а облегчение… Кажется, словно провал операции по спасению отца уберёг меня от чего-то куда более ужасного.
Перед глазами всё ещё стоит гневное лицо Никиты. Его слова… они словно кипятком окатили мою замёрзшую душу. Корка треснула, я обожглась… Чувствую себя совершенно потерянной. И ещё сильнее запутавшейся.
— Тебе лучше лечь спать, — говорит Андрей. — Хочешь, я останусь с тобой?
Странное, почти непреодолимое желание его близости крепко сдавливает горло, не давая нормально дышать. Отказаться ужасно сложно… Но в следующий момент вместо того, чтобы просто кивнуть, я упрямо отрезаю:
— Нет!
Лицо Андрея, кажется, не выражает ничего. Я до сих пор жду от них подлянку… Неужели, на оба случая, когда я пыталась сдать их, предать доверие, Андрей с Никитой ничего не предпримут в ответ? Господи, как же это странно… и совсем не вяжется с тем, что говорил мне отец! Хотя, быть может, это какая-то специальная стратегия, которую я никак не могу разгадать?
Закрываю глаза и отворачиваюсь к спинке дивана. Поджимаю под себя ноги и укрываюсь плотнее. Натягиваю одеяло почти до ушей и слышу, как снова хлопает дверь.
Как же тяжело на душе… Ужасное ощущение ошибки не покидает меня. Отчего-то кажется, что я делаю что-то не так, лечу в пропасть, теряю их… Но как я могу потерять тех, кто мне никогда не принадлежал? Или же…
Слова Никиты, его признание за двоих всё ещё крутится в голове. Кажется, я совсем запуталась.
Меня начинает немного подташнивать, и я с трудом подавляю рвотный рефлекс. В жизни столько не пила… Какой кошмар…
Заплаканные глаза давно превратились в узкие щёлочки. Я прикрываю их, чувствуя, как саднит под веками.
Делаю несколько вдохов и… кажется, проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от боли в голове.
— Чёрт… — негромко стону, не сразу вспоминая, где нахожусь. Но потом, быстро оглядевшись, вспоминаю… Вспоминаю всё, что творила вчера пьяна я. Господи, какой позор! Как же мне теперь покинуть их квартиру, не попадаясь Никите и Андрею на глаза?
Где-то на полу нащупываю сумку, достаю телефон.
Куча пропущенных от Василины и Леры… Тяжело вздыхаю, булькая в стакан воды таблетку упсарина, которую, видимо, оставил на кофейном столике кто-то из парней. Как же паршиво… На душе скребут кошки, а в голове будто назойливый дятел бьёт.
Нужно перезвонить подругам. Иначе они будут волноваться…
Набираю Василину и тут же слышу взволнованный голос:
— Лесь, ты где? Мы очень переживаем!
— Я… — сглатываю отвратительный ком в горле. — Я у Андрея и Никиты…
Ужасно стыдно признаваться в этом, но что поделать. Кажется, ниже падать уже некуда.
— Ты что там делаешь? Они тебя снова похитили? — голос Васи становится ещё более взволнованным. Мне жутко стыдно, что я заставляю переживать беременную подругу, которая была ко мне так добра!
— Нет, Вась, не похитили. Я… сама приехала… Точнее, они меня привезли. После встречи с отцом я перебрала в баре, и бармен позвонил Андрею… Они с Никитой меня забрали, и…
— Только не говори, что они воспользовались твоим состоянием! — зло шипит Василина.
— Нет, — качаю головой, делая очередной глоток воды. — Они не воспользовались… Положили на диване и ушли.
