— А пара точно будет? — взволнованно спрашивает Вася.

— Ага, — машинально отвечаю. Я же староста группы, должна всё знать!

— Ясно…

С трудом перевожу взгляд с Никиты на Васю. Наконец, замечая, как она расстроена.

По последним новостям с её любовного фронта, которые я узнала от Леры, Вася и её сводный брат, Владислав Романович Шумовский, конкретно разругались перед выходными. В пятницу она даже на учёбу из-за этого не пришла… Он ей названивал, но Вася ему не отвечала. Они так и не выяснили отношения. И вот сейчас он придёт, чтобы провести лекцию, и она, понятное дело, взвинчена до предела!

Зная подробности их сложных отношений, будь я прежней собой, дала бы ей совет послать Влада далеко и надолго! Но… прежней «правильной» Олеси больше не существует. Отныне я — новая версия себя! Не скажу, что улучшенная, но однозначно другая. Поэтому теперь я отношусь ко всем девичьим проблемам с возлюбленными мерзавцами с большим пониманием, чем раньше!

Стараюсь быть хорошей подругой и подбадриваю Васю. Конечно, я ещё не успела поделиться с девочками подробностями своих выходных, поэтому они по-прежнему, думают, что я провела их в уединении на даче. Вот как поделиться собственным счастьем, когда Василина такая убитая? Всё смотрит на часы и ждёт, когда в аудиторию придёт Шумовский. Если честно, я и сама как на иголках! Нервозность Васи передаётся и мне тоже. Слава Богу сегодня нет финансового права с Андреем. Видеть его за кафедрой после всего, что между нами было… Это уже слишком!

Через несколько минут наших взволнованных перешёптываний, Шумовский входит в аудиторию. Выглядит он, как и всегда, безукоризненно. Вот только под глазами залегли тёмные круги. Хм… видимо, бессонные ночи сказываются!

— Тема сегодняшней лекции… — устало начинает он, обводя аудиторию внимательным взглядом. Видит Васю и впивается в неё, словно коршун в добычу! — Тема сегодняшней лекции: «Понятие и основания освобождения от наказания. Амнистия. Помилование».

— Но… Владислав Романович! — подаёт голос девушка с первого рядя. — Это же самый конец нашего учебника! А мы, ведь, его только начали! Прошлый раз вы говорили о системе уголовного законодательства в РФ! А про Амнистию и Помилование, — продолжает отличница, Даша Смирнова. — Судя по вашему плану занятий, мы должны проходить только через полгода!

— Я знаю, что мы должны и не должны проходить, Смирнова! — рявкает на неё препод. — Если вас что-то не устраивает, можете покинуть аудиторию!

Он подходит к двери и демонстративно открывает её.

— Вообще, если ещё кто-то не согласен с темой лекции, можете, уйти!

Кажется, Владиславу Романовичу не терпится, чтобы все ушли, оставив их со сводной сестрой наедине.

Я не могу сдержать улыбку и, тихо хихикая, смотрю на Васю.

Но она, кроме своего ненаглядного препода никого не замечает. На щеках подруги играет алый румянец. В глазах искры! Да уж! В таком боевом настроении я её ещё никогда не видела!

— Никто? — требовательно спрашивает Владислав Романович, и в этот момент моё сердце ёкает, когда я слышу голос Никиты:

— Он всегда такой неуравновешенный? — довольно громко интересуется он вслух.

— Ага, — нарочито громко отвечает ему Вася. — Он, вообще, маньяк. А ты не знал?

Все в аудитории замирают. И я в том числе. Лера смотрит на меня округлившимися от шока глазами. Чёрт… кажется, в этот раз Васька перешла черту!

После её реплики начинается перепалка.

Искры летают от одной части аудитории в другую. Мы следит за ходом битвы между студенткой и преподавателем, затаив дыхание.

Мой телефон вибрирует:

Никита: «Твоя подружка жжёт. Чем он ей так досадил?»

Я улыбаюсь, мотая головой:

Я: «Она невиновата. Он правда маньяк!»

Никита: «Маньяк больше, чем я?»

Лицо и шею заливает краской:

Я: «Нет, не больше. Вы разные маньяки. И извращения у вас тоже разные».

Никита: «Хм… наверное, я ошибался. Видимо, у препода по уголовному праву мне, всё же, есть чему поучиться!»

Я покатываюсь от беззвучного смеха.

Я: «Нет, я, итак, с тобой с трудом справляюсь! Не надо больше ничему учиться!»

Никита: «Однозначно надо! Тем более, Оленёнок, если у тебя возникла неверная иллюзия того, что ты со мной справляешься!».

От его сообщений у меня начинает ныть низ живота. Украдкой смотрю на Ника, и облизываю пересохшие губы. Боже… это всё какое-то сумасшествие!

Никита: «Чё делаешь после пары?»

Я: «Иду на следующую»

Конечно же, чем же ещё? Я, хоть, и развратная версия примерной Олеси Лугиной, но, всё ещё отличница!

Никита: «Нет, не идёшь. Я тебя украду!»

Я: «Ни за что!»

Ставлю подмигивающий смайлик и демонстративно откладываю телефон, пытаясь вникнуть в суть лекции.

Вроде бы, Владислав Романович, всё ещё говорит о «помиловании» и разбирает термин «деятельное раскаяние». На мой взгляд, это весьма странный способ, чтобы попросить прощения у девушки за то, что был козлом!

Вася, видимо, придерживается того же мнения, потому что распаляется она всё сильнее. Они друг друга просто выводят из себя! Внезапно подруга вскакивает на ноги и выходит из-за парты:

— Знаете что! — она хватает свою сумочку. — Знаете, что, Владислав Романович? — в голосе Васи бурлит дикий гнев. Я её прекрасно понимаю. Я бы на её месте такой поступок Влада ни за что не простила!

— Идите со своими помилованием… — она спускается к кафедре, бешено размахивая руками. — Идите со своим помилованием в… суд! Может быть, там вам всё доходчиво объяснят?

В оглушительной тишине поражённо замерших студентов, Вася топает к двери и громко хлопает ею, выходя из аудитории.

Перевожу взгляд на Влада…

Его красивое лицо идёт багровыми пятнами.

Он свирепо вдыхает воздух, и…

— Лекция окончена! — сгребает свои записи в кучу и размашистым шагом идёт к двери. — Все свободны!

Он вылетает в коридор также быстро, как и Василина пару минут назад.

Студенты тихо перешёптываются…

— У них что, какие-то отношения? — слышу голос отличницы Даши. — Это недопустимо! — недовольствует она.

— Я слышала, они родственники! — хихикает другая девушка. — Он, вроде, её дядя или типа того!

— Фу! Гадость! — закатывает глаза третья.

— Надеюсь, он не будет оценки за экзамен на основании личных симпатий выставлять? — всё не унимается Даша. — Иначе я жаловаться пойду! Это просто неприлично!

— Да угомонись ты уже! — шипит на неё Лера. — Завидно что ли?

— Чему тут завидовать? — Даша поправляет на носу очки. — Я не хочу, чтобы обо мне ходила слава подстилки препода!

От этих слов внутри что-то неприятно ёкает. Пусть Смирнова и не обо мне говорит, но я, по сути, тоже, ведь, спала с преподавателем! Просто по другому предмету…

Хватаю ртом воздух и беспомощно смотрю на Никиту.

— Тебе что, потрахаться не с кем? — довольно громко хмыкает он, обращаясь к отличнице.

Та покрывается красными пятнами и опускает взгляд.

— Иди сцеди яд, — продолжает он. — Может, тогда тебе будет меньше дела до того, с кем спят другие люди?

Даша бросает на него убийственный взгляд, а потом подхватывает рюкзак и стремительно выходит из аудитории.

Еле заметно киваю Никите…

— Блин, папа звонит, — Лера хмурится, глядя в экран. — Он писал, оказывается… Что-то важное. Извини, Олесь, мне надо с ним поговорить! Встретимся на следующей паре, идёт?

Подруга быстро собирает вещи и выходит из аудитории, бросая меня на произвол судьбы. Ну… то есть на произвол Никиты!

Потихоньку все одногруппники тоже уходят. Но Плохиш остаётся.

Я специально мешкаю, не зная, как себя с ним вести…

Когда почти никого больше не остаётся, Никита сам подходит ко мне. Нависает над столом. Обаятельно усмехается:

— Тебе нужно подняться в кабинет к своему куратору, — говорит он, внезапно быстро беря мой рюкзак с парты.

— Нет, — мотаю головой, чувствуя в груди странный жар. — Не нужно…

Конечно же, мой «куратор» это Андрей! Но он меня никуда не вызывал! Он, если честно, вообще мне не писал… С того момента, как мы плавали в лодке по озеру, между нами повисла странная неопределённость. И от этого мне, если честно, как-то не по себе!