Проснулся рывком от стука распахнувшейся двери. На пороге стоял Нэйбо Хэно, и вид у него был изрядно встревоженный. За его спиной маячил строгий тип, но сейчас он выглядел скорее смущенным.

— Он в порядке, Хэно-ка.

Хэно несколько секунд изучал Кэна, растерянно моргающего на кровати, а потом гневно обернулся к директору.

— Я говорил вам, что его магия нестабильна. Я просил вас обратить особое внимание. Или вы решили, что я просто треплю языком?

— Никто не ожидал, что он применит... — виновато забубнил строгий тип, теперь уже совершенно не строгий.

— Я предупреждал вас, что не знаю, чем это может обернуться? — продолжал напирать Хэно.

— Они собирались драться на мечах!

— Я говорил вам, что мой сын получил физические травмы? Я предупреждал, что он не может драться на дуэлях?

— Я говорил с Ристэ на эту тему, и он пообещал, что только попугает его. Он дал слово, что не станет в этот раз драться всерьез.

— Попугает? — гневно зашипел Нэйбо. — Вот он и напугал! Высший, здесь кто-нибудь понимает что-нибудь в магии? Нестабильная магия не контролируется! Вы знаете, что значит «не контролируется»?

Строгий, кажется, вспомнил, что он здесь главный, и сдвинул брови.

— Хэно-ка, я понимаю, что вы расстроены, но я попросил бы вас сбавить тон. Я готов признать, что дирекция допустила ошибку и принести извинения...

— К Раху ваши извинения! Я хочу поговорить со своим сыном.

И Хэно захлопнул дверь прямо перед носом директора. Кэн опасливо смотрел на него, предчувствуя недоброе. А Хэно вдруг растерял весь свой грозный вид, и теперь его взгляд выражал скорее недоумение.

— Ты соображаешь, что делаешь? — спросил он негромко, явно опасаясь, что директор подслушивает под дверью.

Кэн сел и спустил ноги с кровати. Ссутулился, сунул ладони под зад, поднял плечи и опустил глаза. Сказать ему было нечего. Выволочку он заслужил. Говорил же ему Хэно в дуэли не ввязываться, а Кахату посылать к Раху. Он не послушался, а теперь что? Неприятностей не оберешься.

— Зачем ты согласился на дуэль? — Хэно подошел поближе и говорил теперь еще тише.

— А куда бы я делся? — пробурчал Кэн.

— Куда делся? — В голосе Хэно зазвучало крайнее изумление. — Ты будешь мне рассказывать о гордости? Ты?

— Ну а чего они? — буркнул Кэн смущенно.

Гордости он действительно не понимал. Он давно это заметил, беседуя с Ройбэ. Кодекс улиц не предписывал мстить за поруганную честь. Били за дело: чтоб не совались на чужую территорию, чтоб не трогали, кого не следует, чтоб боялись. А когда не могли побить, отступали, и это называлось здравым смыслом. Погибать за эфемерную гордость дураков не было. А теперь выходило, что он полез на рожон действительно ни за что. Нахватался тут всякой ерунды.

— Тебе повезло, что твои способности проснулись именно теперь, — сказал Хэно. — Конечно, ничего удивительного в этом нет. Так часто бывает, что они просыпаются от осознания серьезной опасности. Но ты рисковал. Они совсем не обязательно должны были проснуться.

— Ну, я... — Кэн смущенно дернул плечом. — Я думал... как-нибудь так... справлюсь...

— Как-нибудь так? — Кажется, Хэно едва не рассмеялся. — Против мага? Ты помнишь, что я говорил тебе о физической магии? Что она усиливает тело? Ты никак не мог бы с ним справиться так.

Кэн снова дернул плечом и опустил голову еще ниже. Хэно присел на корточки у кровати, чтобы наконец заглянуть ему в лицо. Кэн постарался спрятать хотя бы взгляд.

— Ты слишком рано обнаружил свои способности, — зашептал Хэно. — Я надеялся, что о них никто не узнает. А теперь все усложняется. Теперь многие задумаются о том, что ты из себя представляешь. Мне это не нужно. И тебе это не нужно. Это слишком опасно для нас обоих. Понимаешь?

— Извини, — пробубнил Кэн. — Но ты же не объясняешь ничего. И как я буду...

— А просто делать, что говорят?

Кэн вздохнул. Хэно поднялся и заговорил строго:

— Чтобы больше ни во что не ввязывался, ясно? Может быть, нам еще удастся выдать это за одиночную случайную вспышку. Главное, чтобы ничего подобного не повторилось.

— Ладно...

Нэйбо вдруг потрепал Кэна по плечу, и тот в изумлении поднял глаза. Хэно слегка улыбался.

— Кажется, это было действительно впечатляющее зрелище. Свидетели просто захлебываются от восторга. Думаю, по школе разнесутся такие слухи, что больше никто не решится тебя задирать.

— Но что это было? — решился спросить Кэн.

— Твоя сила. Я же говорил, что у тебя особенная сила. Это не вся, конечно, это только начало. Только начало.

***

Наутро Кэн проснулся рано. Немного полежал, вспоминая вчерашнее и размышляя над тем, можно ли ему уже выходить и идти на занятия, или он под арестом. Но неотложные нужды больше нельзя было терпеть, и он рискнул толкнуться в дверь. Она оказалась не заперта. Тогда он помчался по коридору в одних подштанниках, хотя такое здесь принято не было. Впрочем, все равно все еще спали.

Потом он вернулся к себе и привычно взялся проделывать упражнения. И внезапно ощутил нечто невероятно приятное в мышцах, знакомое и незнакомое одновременно. Не сразу вспомнил: точно так он чувствовал себя вчера. Вот, значит, она какая, сила! В это утро Кэн занимался куда дольше и тщательнее, испытывая огромное, тягучее наслаждение.

В коридоре поднялся шум, потом стих, и только тогда Кэн покинул комнату. Боялся лишний раз попадаться на глаза одноклассникам. Неизвестно, что они уже слышали о вчерашнем, что думают, как посмотрят. Но сбежать не удалось: оказалось, что Ройбэ поджидает его прямо у дверей комнаты.

Ройбэ смотрел даже не так, будто впервые его увидел, а будто у него к тому же рога отросли. Кэн смутился. Но друг спросил только:

— Ты как, нормально?

— Да нормально, — пожал плечами Кэн.

Ройбэ неуверенно улыбнулся и кивком предложил двигаться на выход. Они остались одни в корпусе, все уже ушли на завтрак, и потому можно было говорить без опаски.

— От отца здорово попало? — сочувственно спросил Ройбэ. — Я видел, он приезжал вчера.

— Да не очень, — хмыкнул Кэн. — Сказал только больше так не делать. Наверное, сам испугался.

— Скорей всего.

— А этот... Кахата? Он как?

— Не очень, — покачал головой Ройбэ. — Ты его здорово помял. Говорят, его вчера домой забрали долечиваться. И непонятно теперь, вернется ли он хотя бы к экзаменам.

— Но он сам виноват! — тут же ощетинился Кэн. — Я же говорил ему! Сам полез.

— Сам-то сам... — раздумчиво протянул Ройбэ, косясь на Кэна странным взглядом. Вроде бы о чем-то поразмыслил, вроде бы насмелился и осторожно спросил: — А ты никогда не думал, что ты... Тэро?

Кэн не сразу вспомнил, что это за слово такое, а когда вспомнил, поперхнулся.

— Не-ет... А почему я должен?

Демоном его еще никогда не обзывали.

— Но послушай, — с горячностью заговорил Ройбэ, — ведь этого же не может быть! Того, что ты вчера вытворял.

— Почему не может?

Ройбэ покосился с нескрываемым изумлением, но все же привычно объяснил:

— Потому что физическая магия не дает преимущества.

Теперь уже изумился Кэн:

— Как это — не дает?

— Ну вот так, не дает. Она у всех примерно одинаковая. Иногда кто-то может стать сильнее другого. Почти никогда не бывает, чтобы кто-то был сильнее всех всегда. Но даже если кто-то сильнее, то совсем ненамного. Мы выезжаем только на особенных умениях. Вспомнил?

— Вроде, — неуверенно протянул Кэн. — А я что делал?

— Ты и этого не помнишь?!

— Ну, я... — Кэн смущенно рассмеялся. — То ли помню, то ли нет. Как затмение какое-то. Помню, что вытворял что-то очень страшное, а подробности... А как это со стороны выглядело?

— Страшно и выглядело. Воздух колыхался, молнии сыпались. Никогда не видел, чтобы кто-то молнии с рук запускал. А уж чтобы ударить на таком расстоянии... Ты же его в первый раз отбросил, не прикасаясь, с нескольких шагов! Никогда не видел, чтобы кто-то доставал так далеко. А меч? Ты ребром ладони переломил меч. Клянусь, я слышал звон металла! Ты уверен, что ничего в рукаве не спрятал?