Подошла к двери и громко постучала. Через полминуты ей открыл Гаврил. Василиса на миг опешила, но потом собралась и спросила:
– Бабка дома?
– У неё вообще-то имя есть, – сухо отозвался Гаврил.
– Ядвига Мстиславовна дома? – переспросила Василиса, тщательно выговаривая имя по слогам.
– Могла бы для начала поздороваться.
Василиса протиснулась мимо Гаврила в сени и прямо в уличных кедах прошла в кухню. Во весь голос произнесла:
– Ядвига Мстиславовна, вы дома?
Дом ответил тишиной. Тем лучше. Василиса развернулась и вышла на улицу. И тут же увидела Ядвигу Мстиславовну, ковыляющую по двору.
– А, явилась, – проскрипела бабуля.
– И вам доброе утро, – съехидничала Василиса. – У меня вопрос. Что стало с Васей Савельевым?
– С кем? – тихо спросил Гаврил, оказавшийся рядом.
– А мне почём знать? – сыграла невинность Ядвига Мстиславовна.
– Мне Наталья Львовна сказала, что вы историю этого семейства хорошо знаете. Даже очень хорошо, – выразительно добавила Василиса.
– Чушь. – Ядвига Мстиславовна внимательно смотрела Василисе прямо в глаза.
Ясно, про их кровное родство – это всего лишь слухи. Ладно. Второй-то вопрос остался открытым.
– Так что стало с Васей? – Василиса тоже смотрела бабушке прямо в глаза.
– Помер, – просто ответила та.
– От чего именно? – продолжала выспрашивать Василиса.
– Кто его знает.
– Вы знаете.
– Он просто пропал, – невозмутимо произнесла Ядвига Мстиславовна. – В горячке ушёл из дому, и всё. Говорят, утоп. Или повесился. От горя. – Тут бабуля бросила короткий взгляд на Гаврила. Тот опустил глаза.
– Чушь, – злорадно повторила Василиса бабкино словечко.
– Ишь ты, – прошипела Ядвига Мстиславовна, продолжая сверлить Василису взглядом.
– А мы сейчас проверим. – Василиса улыбнулась и достала из густых зарослей барвинка лопату. Примерилась, выбирая место, где в тот раз рассыпался прахом Вася. Мысленно попросила его не подвести. Потому что если она ошиблась, то ей уже нельзя будет нигде показаться. Придётся уехать, причём сегодня же.
– Ты чего? – удивлённо наморщил лоб Гаврил.
Василиса размахнулась и вогнала лопату в землю.
– Эй! Ну-ка! – окрикнула её бабуля. – А ну, прекрати!
Василиса, помогая себе ногой, воткнула остриё лопаты поглубже и вывернула корни барвинка. Не обращая внимания на окрики Ядвиги Мстиславовны, продолжала вырывать растение и выбрасывать комья земли из ямы.
– Ты что творишь? – тихо шептал где-то рядом Гаврил.
Василиса не отвечала, только продолжала копать.
– Я тебя сейчас огрею! – замахнулась на неё клюкой Ядвига Мстиславовна.
Василиса бросила на бабку хмурый взгляд и налегла на лопату. Яма становилась глубже, гора земли – выше. Ничего не находилось.
– Ты смотри, что делается! – причитала бабуля во весь свой мощный голос.
– А что здесь… Василиса, что вы делаете? – Это подошёл растерянный отец Павел. Прекрасно, только его тут не хватало.
– Чью-то совесть ищу, – отчеканила Василиса, у которой уже руки ныли. Но она не сдавалась.
– Правильно, – закивала бабка, у которой лицо побелело. – Свою-то совесть ты давно потеряла. Как и стыд.
– Кто бы говорил про стыд, – выплюнула Василиса, мрачно глянув на бабулю.
– Может, майору позвонить? – шёпотом спросил у кого-то отец Павел.
– Давай, – бросила Ядвига Мстиславовна через плечо. – Скажи, что у него дочь умом тронулась.
Василиса уже запыхалась. Прекратила копать, окинула всю компанию мрачным взглядом. Действительно, все смотрели на неё, как на умалишённую. Если так ничего и не отыщется у колодца, её, пожалуй, в психушку и отправят.
Перехватив поудобнее лопату, Василиса продолжила копать. Где-то сбоку отец Павел что-то бубнил, называя её имя. Отцу ябедничает, святоша. Ну и ладно.
– Устала, поди? – притворно пропела Ядвига Мстиславовна.
– Не больше, чем от ваших идиотских затей, – прохрипела Василиса, у которой уже одежда намокла от пота.
– Он сейчас придёт, – тихо проговорил священник. Потом спросил: – Что вы всё-таки ищете?
На остроумный ответ не было ни сил, ни фантазии. Пот катился водопадом, руки скользили, дышать было трудно. Но Василиса не собиралась сдаваться. Потому что отступить сейчас значило проиграть насовсем и так и остаться ни на что негодной девочкой для битья.
– Что случилось? – спросил голос отца, но что ему ответили, Василиса уже не услышала.
Лопата ткнулась во что-то твёрдое. Василиса отбросила её, потом села на колени и стала голыми руками разгребать землю. Рыла, не обращая внимания на содранную кожу и поломанные ногти. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Над головой звучали голоса, перетекающие друг в друга. Вот он.
Василиса вытащила из земли старый тёмный человеческий череп. Стала бережно стряхивать песчинки с гладкой макушки.
– Господи помилуй, – выдохнул где-то рядом отец Павел.
Василиса аккуратно положила череп на горку земли и стала дальше выкапывать руками остальные кости. Но её схватили за плечи и оттащили на пару метров. И ладно. Что хотела – она нашла. И даже успела кое-что припрятать.
– Стой здесь! – скомандовал отец и присел на корточки у разрытой могилы с костями.
– От тоски Васенька помер, да? – едко проговорила Василиса, оттирая с ладоней грязь. Глянула на Ядвигу Мстиславовну. У той губы сжались в ниточку.
– Какой Васенька? – спрашивал отец Павел, глядя на всех по очереди. – Чья это могила?
– Васи Савельева. – Василиса, поняв, что просто так руки не отчистить, бросила это занятие. – Сына хозяина Скиркудово. Он вроде как пропал. Теперь вот нашёлся.
– Кости совсем старые. Лежат здесь, похоже, очень давно, – произнёс Василисин отец, поднимаясь на ноги. Потом промокнул платочком лысину и выдохнул: – Будем оформлять, ничего не поделаешь.
Ждать приезда полиции пришлось в доме Ядвиги Мстиславовны. Василиса уселась на какую-то скамейку в сенях и наотрез отказалась проходить в комнаты. Даже руки мыть не стала, демонстративно игнорируя все приглашения.
– Ты сам-то чего здесь? – тихо спрашивал её отец у священника, пока они топтались на крыльце дома.
– Да пришёл Зою пособоровать. А тут такое.
Раздались шаги, и в сени вошли папа Василисы и отец Павел. Священник молча проследовал в кухню, прикрыв за собой дверь.
– Ты откуда узнала, что там кости? – шёпотом спросил отец, нагнувшись к Василисе.
– Сам-то как думаешь? – тихо отозвалась дочка.
– Ясно. – Отец помолчал. Он ведь в курсе, что творится в окрестностях Покрова. – Почему мне не сказала?
– А что бы ты сделал? – Василиса смотрела в накрытое сумрачной тенью сеней лицо отца. – Уж никак не разрешил бы мне тут копать.
Отец упёрся локтем в стену и провёл ладонью по лицу.
– Как мы всё это объяснять будем, ума не приложу.
– Есть идея. – Василиса вскочила. – Я мигом.
Она выбежала во двор, потом – за калитку. Метрах в десяти уже стояла группка местных кумушек, активно обсуждающих что-то шёпотом.
Василиса помчалась было по основной дороге посёлка, но передумала. Бежать до таунхаусов слишком далеко. Тогда рванула к старой церкви, туда явно ближе. Во дворе отца Павла подбежала к конуре и выманила оттуда Бобика. Причмокивая, повела с собой. Но у калитки Ядвиги Мстиславовны собака притормозила и ни в какую не хотела входить во двор. Так и пришлось Василисе, по уши испачканной в земле, сидеть рядом с собакой на старом берёзовом пне у забора. А мимо по разным делам прошли чуть ли не все жители Покрова.
Потом приехала «Газель» с полицией и криминалистами. Василиса, изображая невинность, лгала в глаза следователю о том, что кости случайно выкопал пёс. Как и почему она оказалась с чужой собакой в чужом дворе, ещё и в отсутствие хозяев, объяснять не стала, да её и не спрашивали.
Гаврила и отца Павла отправили прочь из дома ещё до полиции, так что им лгать не пришлось. А Ядвига Мстиславовна умела актёрствовать не хуже заслуженных артисток. Охала, ахала, кряхтела и причитала на все лады, пока Василиса, сидя за забором, давилась от смеха. Хорошо, что священник, уходя, захватил с собой всех любопытствующих зевак.
