Солнце поднималось и догоняло их первыми лучами. Оставаясь на краю ночной тени, они во весь Васин дух домчались до крайнего дома, где жили Зоя и её бабушка.

Вася впихнул Василису во двор и толкнул к колодцу, так что она не удержалась на ногах и упала. Солнце встало, догнав Васю лучами. Теперь он медленно шёл, шатаясь, словно пьяный, к Василисе и постепенно рассыпался в чёрную пыль.

Поднял руку с исчезающими фалангами пальцев и ткнул в колодец. Рука обратилась в прах.

– Здесь, – слабо донеслось из отвалившейся нижней челюсти.

Солнце встало, Василиса зажмурилась и закрыла голову руками. Миг – и ничего не произошло. Посидев так немного, Василиса опустила руки. Проморгалась. Мир обрёл чёткость. Рассвет – розовое небо, золотистые верхушки деревьев. Ранние птички щебечут. Она сидит у каменного колодца, заросшего барвинком.

Серое платье, заляпанное Васиной кровью. Куча чёрного пепла, оставшаяся от самого Васи Савельева.

Силы, кажется, закончились. Прижав руки к животу, Василиса согнулась и беззвучно заревела. Всё не так, всё бессмысленно, помощи ждать неоткуда.

Совсем ослабев, Василиса уткнулась лицом в утреннюю траву. Почувствовала влагу на коже. Росой кое-как размазала по щекам Васину кровь.

Провела руками по волосам. Да она же до сих пор в идиотском венке! Сорвала его и бросила прямо в кучу Васиного праха. Поднялась тёмно-серая пыль.

Василиса всхлипнула. Осмотрелась.

Дом как дом. Выглядит точно так же, как в реальности Василисы. Тот же цвет, крыша, наличники. Густой сад, шелестящий листвой на утреннем ветерке. Каменный колодец с деревянной крышкой и тёмно-зелёный барвинок вокруг.

Ставни, резные наличники. Окна плотно закрыты занавесками. Словом, вроде бы ровно тот же самый дом, где хозяйничает Ядвига Мстиславовна и лежит окоченевшая Зоя.

Интересно, кто там сейчас живёт. Может, пойти и проверить? Таким пугалом? С утра пораньше. Ещё примут за привидение. Не пришибли бы со страху.

А ну и пусть. Василиса встала, оправила заляпанное платье. Поднялась на крыльцо и смело открыла дверь. Знакомые сени с рядами дурацких тапок, сделанных из старой обуви. Кухня. Та же самая, что была, когда Василиса приходила навестить Зою и выслушать придурковатый план по путешествиям во снах.

Ну, если Василиса проснётся, то никому из них мало не покажется. Когда Василиса проснётся.

Смело пройдя через прихожую, Василиса пинком открыла дверь Зоиной спальни. И оторопела.

В Зоиной спальне, заполненной лёгким ароматным туманом, кружком сидели Ядвига Мстиславовна, Лариса, спящие Гаврил и сама Василиса. Оба опутаны разноцветными нитями, овивающими ещё и торчащую бледную руку Зои.

Лариса невозмутимо поворачивала на пальце многоугольную лавандовую мандалу, Ядвига Мстиславовна, что-то напевая себе под нос, вывязывала кружева на спицах.

Василиса переступила через порог и зашипела:

– Что? Здесь? Происходит?

Ядвига Мстиславовна вскинула голову, и её глаза расширились. Лариса от удивления уронила мандалу. На вопрос ответить никто не успел.

Дверца Зоиного шкафа, скрипя, потихоньку открылась. Василиса повернулась на звук, и перед ней медленно возникло её собственное отражение в искривлённом зеркале. Она стояла в заляпанном кровью длинном жемчужно-сером платье, бледная и растрёпанная. А за её спиной маячила полупрозрачная Зоя. Василиса обернулась.

И разлепила веки. Оказалось, она так и сидела на стуле у Зоиной постели. Василиса попыталась протереть глаза, но руку удержали тонкие нити, что сплела Лариса.

Зевнув, Василиса поморгала и посмотрела на Ядвигу Мстиславовну и Ларису, которые молча переглядывались. Гаврил вроде бы тоже проснулся. Тоже попытался протереть глаза, и руку Василисы резануло натянувшейся нитью.

Это уже реальность или очередной сон? Вроде всё так, как и должно быть. Их вообще посылали за травами или нет?

– Ну и что дальше? – спросила Василиса, делая вид, что всё в порядке. Потом она подёргала за нить, связывающую её запястья с Зиной рукой. Та так и торчала из-за балдахина, как кусок статуи.

– Чудно́, – протянула Лариса, потирая бровь. – Совсем чудно́.

– Вы нас распутывать собираетесь, или как? – напомнила о себе Василиса.

– Да всё равно уже, – пробормотала Ядвига Мстиславовна, доставая ножницы. Она просто пару раз щёлкнула ими и собрала разрезанные нити в большой пёстрый путаный ком.

– Почему ты сказала, что я дурачок? – вдруг спросил Гаврил.

– Потому что так и есть, – буркнула Василиса, снимая с рук остатки нитей. – Между прочим, твой деревянный мозг до сих пор у меня дома лежит.

– Деревянный? – сдвинула брови Лариса.

– Ну это лучше, чем поролоновый, – тихо проговорила Ядвига Мстиславовна.

– Она там всем рассказывала, что я – умственно отсталый, – продолжал жаловаться Гаврил.

– Не всем, а только этой… как её… – Василиса запнулась, потому что толком не знала, была в санатории Зоя, или только её проекция. Или как там это правильно называется.

– Кому? – уставилась на Василису Ядвига Мстиславовна.

– Там была девушка, очень похожая на Зою, – медленно проговорила Василиса. – В санатории, в советское время. Но она сказала, что она – не Зоя.

Ядвига Мстиславовна внимательно глянула на Ларису.

– Там я её и потеряла, – кивнула носатая ведьма.

– Кого потеряли? – не поняла Василиса.

– Да тебя. – Лариса резко крутанула мандалу, та завертелась юлой, слившись в один сплошной сиреневый кокон. – Я шла за вами к заводи, потом через поле с кострами, потом по саду. Довела тебя до купальни. Но когда ты зачем-то вызвала дождь, я тебя потеряла. Этот, – Лариса кивнула на Гаврила, – так и мотался по санаторию, всё Зою искал. А ты-то куда подевалась?

У Василисы внутри закипало.

– Так вы, значит, меня там одну бросили? – яростно прошипела Василиса. – А если бы со мной что-то случилось?! Там, знаете, какая жуть творилась!

Василиса скинула оставшиеся нитки и вскочила. Её, стало быть, затянули в чьи-то бредовые кошмары и оставили там одну, хотя клятвенно заверяли, что всё будет под контролем. В который раз местные ведьмы её провели.

– Правильно, я же не ваша драгоценная Зоя! – рявкнула Василиса. – Меня и бросить можно в любом кошмаре!

Вся троица, находившаяся в сознании, от её криков дружно вздрогнула. Вот и отлично, так им и надо.

Василиса выскочила из спальни, выбежала в сени. И увидела на полу собственные кеды. Так она же до сих в дурацких Зоиных тапках. Расшвыряв пинками обувку по углам, Василиса села на скамейку и стала натягивать свои кеды.

– Я такого никогда не видела, – доносился из дома приглушённый голос Ларисы. – Чтобы так резво сны меняли и скакали на такую глубину. Хорошо, что она догадалась сюда вернуться, а то бы…

Решив не выяснять, что бы стало, не вернись она в дом Зои, Василиса вышла на улицу. Совсем стемнело, взошла белая луна.

Пару раз глубоко вдохнув, Василиса почувствовала, что стало полегче. Уже не так клокотало внутри. Но как они её достали, кто бы знал. Ничего толком не объясняют, а всё чего-то требуют. Давай, хромая и убогая, положи свою жизнь за Зоиньку.

Да чтоб этой Зое провалиться! Вместе со всеми своими копиями! Особенно той, что замучила Васю Савельева и упаковала в ящик его жену.

Вспомнив про Васю, Василиса подошла к колодцу. Около каменной кладки так и темнела гора пепла. А в ней – мокрый мятый венок.

За спиной скрипнула дверь, на улицу, опираясь на трость, вышла Ядвига Мстиславовна. И увидела кучу праха.

– Это ещё что? – спросила бабуля, подходя.

– А это здесь был Вася, – выдала Василиса. Потом, припомнив, как скелет указывал на колодец, спросила: – Там вода есть?

– Тебе по что? – подозрительно спросила Ядвига Мстиславовна.

– Ни по что, – огрызнулась Василиса. Ну что за люди, ни на один вопрос нормально ответить не могут.

– Пошли в дом, – произнесла Зоина бабуля. – Поговорить надо.