Вторая попытка взятия назад Ак-Мечети была предпринята кокандцами в декабре 1853г. 14го числа отряд кокандцев тысяч в 12–13 с 17 пушками, подступил к форту и открыл по нему огонь из орудий. Комендант форта подполковник Огарёв, видя, что кокандцы не обложили крепость, рискнул выйти им навстречу в поле. В ночь с 18 на 19, он выслал отряд из 350 пехотинцев и 190 казаков с 4 орудиями и 2 ракетными станками под начальством майора Шкупа, из поляков, с приказом как рассветёт, атаковать лагерь кокандцев.26 Отряд бесшумно перешёл через замёрзшую Сырдарью и подошёл к кокандскому лагерю, к тому месту, где стояла вся ихняя артиллерия, нацеленная на форт. Увидев, что лагерь по азиатскому обычаю почти не охраняется, русские быстро установили свои пушки, дали залп, выпустили несколько ракет, и бросились с громким «ура» на лагерь. Первое что сделал Шкуп, это овладел кокандской артиллерией и направил её на вражеский лагерь. Кокандцы вскоре опомнились и начали окружать отряд Шкупа. Подполковник Огарёв выслал в помощь ещё 2 отряда, один из пехоты, другой из моряков, по 80 человек каждый. Они ударили по кокандцам с фланга и тыла и присоединились к майору Шкупу. Усиленный, таким образом, главный отряд с криком «ура» ударил в штыки и шашки, опрокинул кокандцев и ворвался в их лагерь. У кого-то из казаков возникла удачная идея поджечь кокандские палатки, а так как этот лагерь, как и любой восточный, представлял собой настоящий лабиринт из тесно установленных палаток и кибиток, то огонь моментально распространился и охватил весь палаточный городок. Кокандцы бросились в бегство. На протяжении 4 вёрст их преследовали казаки, башкиры и 4 сотни киргиз под начальством сотника Карамышева. Потери кокандцев были огромны, убито 2 тысячи, взят весь лагерь, вернее то, что от него осталось, захвачены все 17 орудий, 4 бунчука, 7 знамён и весь запас пороха, свинца и провианта. Потери русских войск были убитыми 18 и ранено 2 офицера и 36 нижних чинов.27 Разгром был полным и ошеломляющим. Бларамберг пишет, что, «… разгром кокандского войска под стенами Перовского укрепления привлёк тогда в Европе, особенно в Англии, большое внимание, потому что мы были накануне Восточной войны». (4,с.322).

Государь император повелеть изволил: подполковника Огарёва, минуя полковничий чин, произвести в генерал-майоры, майора (или капитана) Шкупа в подполковники, всех офицеров, участвовавших в деле, в следующие чины, нижним чинам гарнизона форта Перовского пожаловано по 2 рубля серебром и выдано 30 знаков отличия Военного ордена. (1,с.61; 4,с.321–322; 32,с.205–207). Больше попыток отбития у русских Ак-Мечети не предпринималось.

После взятия Ак-Мечети, занятии Джулека и устройства новых фортов, стала создаваться новая пограничная линия – Сырдарьинская. Она состояла из Аральского укрепления с принадлежащими ему постами, в числе которых было и вновь заложенное укрепление близ истока Казалы, названное фортом № 1.

Форт № 2 на урочище Карамакчи около соединения Караузяка с Джамандарьёю, близ бывшего кокандского поста Кош-курган.

Форт № 3 на Кувандарье, на месте бывшего кокандского укрепления Кумыш-курган.

Форт Перовский с принадлежащими ему постами.

В 1855г. Перовский упразднил Аральское укрепление, перенеся его с поселением в форт № 1, который с 1867г. стал городом Казалинском. В это же время был упразднён и форт № 3 на Кувандарье, а хивинцы, без всякого со стороны русских давления, а вследствие междуусобиц в самом ханстве, сняли с Сырдарьи своё укрепление Ходжиниасовское и, таким образом, всё низовье Сырдарьи осталось в исключительном владении России. (32,с.207; 64,с.542).

После описанных выше событий, в русско-кокандских отношениях наступило нечто вроде затишья. Боевых действий ни та, ни другая сторона, не начинала. Так продолжалось до 1860г. В 1860г. Россия возобновила военные действия против кокандского ханства, причём повела их не со стороны Оренбурга, а из Западной Сибири, где военным губернатором в то время был генерал от инфантерии Гасфорт. В Верном был сформирован отряд из 6 рот пехоты, 6 сотен, и 13 орудий – 2 батарейных, 4 лёгких, 4 конно-лёгких и 3 кегерновых мортир, 4 ракетных станков и более 200 киргиз – всего около 2 тысяч.28 Начальство над этим отрядом вторжения принял генерального штаба полковник Циммерман.

26 августа Циммерман подступил к небольшой кокандской крепости Токмак, которая была окружена рвом и имела 2 ограды. На предложение сдаться, комендант дал необыкновенный ответ: «Он не смеет сдать крепости, ни защищаться». Понимай как хочешь и делай что знаешь. По крепости было сделано несколько выстрелов, оттуда вновь появился парламентёр с известием, что «комендант по требованию женщин гарнизона укрепление сдаёт». В крепости было найдено знамя, 2 чугунных орудия, 11 крепостных и 47 обыкновенных ружей, 32,5 пуда пороха. Оружие было отобрано, имущество же бывших в крепости людей не тронуто и это особенно поразило азиатцев, не привыкших к подобному обращению. Гарнизон крепости, 70 человек, был отпущен, комендант отправлен в Верный. После занятия Токмака солдаты Циммермана два дня, 27 и 28 августа, занимались разрушением крепости. Здесь же, в Токмаке, к отряду присоединился начальник Заилийского края Колпаковский, тогда ещё подполковник, с казаками, и султан Тезек со 150 киргизами. (1,с.62; 32,с.208).

29 августа отряд двинулся дальше и 30го подошёл к Пишпеку, расположенному в 53 верстах от Токмака. Пишпек был по размерам равен примерно Ак-Мечети. Это четырёхугольная в плане крепость с размерами сторон в 105 сажень, имела 2 ограды. О наличии же рва и цитадели источники не сообщают. Сходу гарнизон сдаться отказался, Циммерман так же не рискнул сразу, с похода, начинать штурм и поэтому повёл правильную осаду крепости, начал вести земляные работы и устройство брешьбатарей. Осада продолжалась с 31 августа по 4 сентября. За это время с русской стороны был ранен 1 офицер и 2 рядовых. По крепости было выпущено 954 снарядов. 4 сентября в, 10 часов утра, из крепости пришло 2 человека, и передали письмо коменданта, в котором тот просил пощады.

Утром 5го крепость сдалась. Всего из крепости вышло 627 защитников и 101 женщина. За время осады в крепости было убито 20 и ранено 50 человек. Было взято 3 знамени, 5 медных и 11 чугунных пушек, 49 крепостных и 367 кремнёвых и фитильных ружей, 114 пудов пороха и пр. 29 Взятие это наделало в Петербурге много шума, но, в сущности, никакого значения не имело. Русские на занятых территориях не закреплялись и гарнизонов в захваченных крепостях не оставляли. По существу, эта операция имела вид набега или поиска. Пишпек же на следующий год был вновь занят кокандцами, что потребовало от русских через 2 года повторного его занятия, которое обошлось им гораздо дороже, чем в 1860г. (1, с.62; 30, с.167–168; 32, с.208–209).

События осенью 1860г. в Семиречье, взяты в отдельный раздел главы из-за своей исключительности по значению и критичности ситуации для русских в крае в то время, хотя тогда важность их и угрозу положения почти никто и не осознавал, и лишь по прошествию многих лет, когда Россия уже прочно закрепилась в Средней Азии, они были оценены по достоинству, да и то не всеми. Макшеев, например, в своём капитальном труде, посветил этим событиям всего несколько строчек. (32,с.209–210).

Кокандская угроза Алатавскому округу, т.е. южной части Семиреченской области, определилась ещё в начале 1860г. В общем-то, и поход полковника Циммермана был своего рода ответом на эту угрозу. (1,с.62). В начале того года, сильный кокандский отряд появился в юго-восточной части озера Иссык-куль и начал возводить укрепления среди кочевавших там каракиргизского рода богинцев, признававшие русскую власть лишь номинально. Другой каракиргизский род, сарабагиши, ободрённые присутствием кокандцев, заметно усилили свои вечные набеги на киргиз Большой орды, особенно на род атабаевцев. Но подошли два казачьих отряда подполковника Шайтанова и сотника Жеребятьева и кокандцев выбили, богинцы же вынуждены были частью уйти за Тяньшанский хребет, оставшиеся продолжали разыгрывать перед русскими фарс с изъявлением покорности.