Пиппа все падала, падала и падала. Как можно лететь так долго? Сейчас она и вовсе провалится под землю.

— Я-а… — проблеяла она и испуганно взглянула на ноги: не исчезли ли они под ковром.

— Переживать больше не надо. — Голос Хокинса заметно потеплел. — У тебя все хорошо?

Нет, не все. Пиппа не понимала, чего он от нее хочет. Чтобы она поблагодарила? Нет уж, ни за что. Чарли нельзя в тюрьму; оттуда он не поможет ей, не скажет, что правильно, а что нет, и что нужно сделать, чтобы все исправить. Зачем все это? Или она должна желать ему подобной участи? Как и все нормальные люди, у которых нет внутри черной дыры?

— Пиппа?.. Бояться нечего. Он тебя не тронет.

Ей хотелось заорать, крикнуть, что Чарли Грин и не представлял для нее никакой опасности… Тщетно, Хокинс все равно не поверил бы. Он никогда ей не верил. Впрочем, неважно. У нее есть другой способ все исправить, вырваться из саморазрушительной спирали, пока та не затянула ее на дно. Потому что к этому все и шло. Пиппа чувствовала, что гибнет… и не могла остановиться. А вот Чарли Грин мог.

— М-можно я… — неуверенно начала она. — Можно мне с ним поговорить?

— Что?

— С Чарли, — уточнила она уже громче. — Можно мне поговорить с Чарли? Очень нужно.

Хокинс недоуменно кашлянул в трубку.

— Ну… Боюсь, не выйдет, — наконец произнес он. — Ты единственный свидетель убийства, в котором его обвиняют. Если будет суд, тебя, разумеется, вызовут выступать. Так что нет, боюсь, тебе нельзя с ним разговаривать.

Пиппа провалилась еще глубже, кости срослись с фундаментом здания. Ответ инспектора резанул ей грудь острым ножом. Стоило и самой догадаться.

— Ладно, все нормально, — тихо сказала она.

Ничего подобного, дела обстояли хуже некуда.

— Ты как? — спросил Хокинс с легким сомнением в голосе. — Тот преследователь, о котором ты рассказывала… Он как-нибудь себя проявлял?

— О, нет, — спокойно ответила Пиппа. — Все в порядке. Спасибо.

— Ладно, я просто хотел сообщить тебе про Чарли Грина, прежде чем ты услышишь новости. Надеюсь, полегчало.

— Пожалуй, — равнодушно бросила Пиппа, не имея сил притворяться. — Спасибо, что позвонили, инспектор.

Она опустила трубку, нащупав большим пальцем красную кнопку.

Чарли арестован. С ним покончено. Он единственный, кто мог указать ей путь к спасению, если не считать опасной игры с Убийцей КЛ. Что ж, теперь можно официально вычеркнуть его из списка людей, которые ненавидят ее настолько, что желают смерти. Пиппа всегда знала, что это не он, а теперь убедилась лишний раз: Чарли все это время был во Франции.

Пиппа снова взглянула на экран компьютера, где висела страничка с просьбой написать имя первого хомяка Энди Белл. Это было настолько нелепо, что вызывало смех. Полнейший абсурд, как и мертвое разлагающееся тело, которым рано или поздно станет каждый. В смерти нет ничего загадочного и романтичного; нет ничего загадочного и романтичного в холодном трупе с закоченевшими конечностями и багровыми пятнами в местах скопления крови. Именно это, судя по всему, увидел Билли Каррас, когда обнаружил Тару Йейтс. Именно так выглядел Стэнли Форбс в морге, хотя откуда в нем могла взяться кровь, если вся она вытекла ей на руки? Или Сэл Сингх, который умер в лесу возле своего дома… А вот Энди Белл нашли слишком поздно, когда останки разложились почти полностью. Видимо, это и есть то самое пресловутое исчезновение.

И все же Энди никуда не исчезла. Она появилась снова спустя шесть с половиной лет после смерти, став для Пиппы единственной зацепкой. Нет, не зацепкой, а спасательным кругом: какая-то непостижимая сила связала их вместе, хотя они никогда не встречались. В свое время Пиппа не смогла спасти Энди, но, возможно, Энди сумеет спасти ее.

Возможно.

А пока надо подождать. Энди Белл предстоит хранить свои секреты еще как минимум двадцать четыре с половиной часа.

— Вам поступил предоплаченный вызов от абонента… Бекка Белл, заключенной тюрьмы Даунвью. Обратите внимание, звонок будет записан. Чтобы принять вызов, нажмите клавишу «1». Чтобы заблокировать…

Пиппа нажала единицу так быстро, что чуть не выронила телефон.

— Алло? — Она снова поднесла трубку к уху, невольно дернув ногой под столом, отчего стакан с ручками подпрыгнул. — Бекка?

— Привет, — раздался поначалу тихий голос Бекки. — Извини, что так долго, была очередь. Как дела?

— Все отлично, — сказала Пиппа. Грудь неприятно сжималась при каждом вздохе. — Хорошо, да, отлично.

— Точно? — спросила Бекка с ноткой беспокойства. — Ты какая-то взвинченная.

— О, ты меня знаешь, пью слишком много кофе. — Пиппа глухо хохотнула. — Как у тебя дела? Как с французским?

— Хорошо, — ответила та, потом добавила: — Très bon[4]. — Бекка весело фыркнула. — Со следующей недели у нас начнется йога.

— Забавно.

— Мы записались туда вместе с подругой, помнишь, я рассказывала тебе про Нелл? Так что действительно будет забавно, потому что я однозначно не смогу согнуться. Есть над чем работать.

Бекка, по обыкновению, говорила очень оживленно и торопливо. Даже веселее обычного. Как ни странно, в тюрьме она была счастливее, чем на свободе. Она сама выбрала такую участь; признала вину, хотя адвокат уверял, что присяжные ее оправдают. Отчего-то некоторые люди вроде Бекки добровольно идут за решетку. Может, для них это вовсе не клетка?

— Итак, — продолжала Бекка, — как дела? Как Нэт?

— Все хорошо. Видела ее на прошлой неделе. И Джейми Рейнольдса тоже. Кажется, у них все прекрасно. Выглядят счастливыми.

— Вот и славно, — сказала Бекка, и Пиппа услышала в ее голосе улыбку. — А ты уже определилась, что будешь делать с иском о клевете?

По правде говоря, Пиппа практически забыла о претензиях Хастингса — мысли занимал Убийца КЛ, словно обмотавший ей голову клейкой лентой. Визитка Кристофера Эппса по-прежнему лежала в кармане.

— Нет, — ответила Пиппа, — я с тех пор больше не разговаривала ни со своим адвокатом, ни с адвокатом Макса. Отвлеклась на всякие дела. Но я уже сообщила им свое решение. Я не стану публиковать опровержение и извиняться. Если Макс всерьез хочет судиться — пусть это будет на его совести. Второй раз сухим из воды он не выйдет, я не позволю.

— Я готова дать показания. Люди должны знать, кто он такой, чтобы справедливость наконец восторжествовала.

Справедливость. Это слово всегда сбивало Пиппу с толку, пачкая кровью ее ладони. Оно стало ее персональной тюрьмой, ее клеткой. Стоило опустить взгляд — и на руках опять истекал кровью Стэнли. Может, поговорить о нем с Беккой? Она хорошо его знала, они в свое время встречались, но потом решили остаться друзьями. Бекка умеет слушать, даже если не сможет понять.

Увы, сейчас нет на это времени.

— Бекка, я… Мне нужно кое-что у тебя спросить. Причем срочно. Вопрос очень серьезный. Но я не могу объяснить почему. Не по телефону.

— Ладно, — протянула Бекка уже не столь жизнерадостно. — У тебя все хорошо?

— Да-да, — отозвалась Пиппа. — Просто, ну… Мне очень надо знать, как звали первого хомяка Энди.

Бекка изумленно фыркнула.

— Что?

— Это контрольный вопрос. Ты помнишь, как звали ее первого хомяка?

— Что за контрольный вопрос? — спросила Бекка.

— У Энди был почтовый ящик. Тайный. О котором не знала полиция.

— AndieBell94, — немедленно ответила Бекка. — Вот ее почта. И полиция, разумеется, в курсе.

— Другая почта, еще одна. Я не могу туда попасть, пока не отвечу на контрольный вопрос.

— Другая почта? — Бекка помолчала. — А зачем ты снова ищешь информацию про Энди? Зачем? Что происходит?

— Я правда не могу сказать. — Пиппа рукой придерживала колено, чтобы не трясти ногой. — Звонок записывается. Но ситуация очень сложная. — Она сделала паузу, прислушиваясь к легкому дыханию Бекки. — Вопрос жизни и смерти.