Буквально вылетев из здания, Андрей глотнул свежего вечернего воздуха и судорожно огляделся. Сердце колотилось как бешеное, возбуждение пульсировало в каждой клетке тела, не давая опомниться и призывая вернуться в квартиру. Оглянувшись, Андрей помотал головой и быстро зашагал через двор. Он нырнул в переулок, гонимый жаркой волной стыда и нового, невероятного чувства, которое переполняло его. Вероятно, со стороны он производил впечатление не совсем здорового человека, а судя по взглядам прохожих, еще и неадекватного или обдолбанного дурью наркомана. И он не стал бы с ними спорить, оправдываться или доказывать свою вменяемость, потому что на самом деле это было именно так. Сойти с ума, втюриться как прыщавый подросток, не видеть ничего и никого, кроме провинциальной девчонки с трудной судьбой, — как это было не похоже на него, и как это было… прекрасно…

Две женщины средних лет, выгуливавшие мелких тонконогих собачек, шарахнулись в сторону, и Андрей понял, что рассмеялся вслух. «О да, милые дамы, разбегайтесь в разные стороны! Отныне я совершенно потерян для любой из вас…»

Ирландский паб находился в квартале от дома, и это расстояние Андрей попросту не заметил. Место бойкое, колоритное, облюбованное не только продвинутой молодежью, но и иностранцами, работавшими и жившими поблизости, встречало гостей национальной музыкой и уютной подсветкой в виде газовых фонарей над входом.

Котю и Мотю он заметил сразу, потому что расположились они в своем излюбленном закутке, за что оставляли хорошие чаевые бармену и официанткам. Следовало лишь заранее предупредить о своем появлении, что, вероятно, один из братьев и сделал, прежде чем выйти из дома.

К удивлению Андрея, оба оказались трезвы и сидели, как обычно, уткнувшись в телефоны. Перед каждым стояла большая кружка нефильтрованного пива (в этом братья были единодушны) и какая-то закуска, к которой он даже не стал присматриваться.

Первым его заметил Костя и толкнул Матвея в бок.

— Ты чего приперся? — вылупил на него глаза старший Колокольчиков.

— Я конченый мудак! — Андрей рухнул на диванчик рядом с ним и схватился за кружку. Ополовинив ее, вытер рот ладонью и тяжело вздохнул.

— Если ты так считаешь, то я приму любое твое решение, — хмыкнул Матвей.

— А мудак в состоянии объяснить, что происходит? — спросил Костя, отодвигая от Андрея пиво. — Мы ведь специально…

Матвей многозначительно кашлянул и откинулся на спинку дивана.

— Что, специально? — нахмурился Андрей.

Братья переглянулись.

— Дюх, да ты походу реально редкостный мудак. И как тебе только удавалось так долго свой диагноз скрывать, не понимаю. Мы же вас с Алиской спецом оставили наедине, чтобы вы… ну… — Матвей пошевелил пальцами в воздухе. — Между вами такие искры летят, а мы с Котькой живые люди. С пониманием. Я же спросил, хватит тебе часа?

— Кого спросил? — хрипло пробормотал Андрей.

— Тебя…

— Твою же! — Андрей ударил кулаком по столешнице.

На них стали оборачиваться гости, официантка дернулась в их сторону, но Костя, мило улыбнувшись, сделал знак, что все в порядке.

— Ну ты чего? — Матвей склонился к Андрею, пытаясь поймать его взгляд, а затем, вскинув брови, воскликнул: — Да ладно?…

— Что? — азартно вцепился в него Костя.

Матвей цокнул языком и торжественно провозгласил:

— Наш Дюха, кажется, влюбился!

— Господи, не может быть! Ри-или?[3] — протянул Костя, округлив глаза и прикрыв рот ладонью. — Ой, девочки, что теперь будет…

— Придурки, — огрызнулся Андрей и, облокотившись на стол, обхватил голову руками. — Я все испортил…

— Слушай, ну… — Матвей осторожно похлопал его по плечу. — У тебя что, не получилось? Не переживай! Такое с каждым может произойти. От переизбытка чувств, — иронично заметил он.

— Твоего мнения не спросил, сексолог недоделанный, — оттолкнул его руку Андрей и вылез из-за стола. Помявшись, он попросил: — Вы можете тут еще часик побыть? А я позвоню.

— Без проблем, страдалец! Иди, падай ей в ноги, целуй руки и не посрами весь мужской род.

Обратно Андрей несся, сломя голову и нервничая от того, что делает это слишком медленно. И когда косым зрением заметил круглосуточный цветочный магазин, то не сразу смог затормозить. Выписав дугу, он ворвался внутрь и схватил первый попавшийся ему на глаза букет красных роз. Чиркнув картой по терминалу, Андрей помчался к дому, прижимая к себе цветы и представляя, как выполнит все, что велели ему братья Колокольниковы.

Запыхавшись от быстрого бега, перескакивая через ступени, он влетел на третий этаж и остановился перед дверью. Сделав несколько глубоких вдохов, локтем вытер намокший лоб и вошел внутрь.

Квартира встретила его подозрительной тишиной. Понимание того, что он сам являлся причиной этого, с новой силой заскребло по нервам. Перед глазами Андрея вдруг возникло заплаканное лицо Алисы, но оно тут же исчезло, будто растворившись в ночных летних сумерках.

— Алиса! — сипло позвал он ее и подошел к двери своей комнаты. Прислушался, надеясь на то, что девушка даст о себе знать. Но не услышал ни шороха, ни всхлипа.

Перехватив букет в другую руку, он осторожно приоткрыл дверь.

Кровать была заправлена, поверх нее лежал шелковый халат. Вещи висели на кронштейне, и сразу определить, чего не хватает, Андрей не мог. Как и не мог до конца поверить, что Алиса исчезла.

Он с трудом сглотнул и включил свет, лишний раз убеждаясь в том, что глаза его не обманули.

— Алиса! — снова крикнул он и вздрогнул от собственного голоса.

Он не сразу заметил свернутый листок бумаги у входа, который, вероятно, попросту снесло потоком воздуха с полки в прихожей, когда он ворвался в квартиру. Некоторое время Андрей смотрел на него, ощущая, как сковывает холодом руки и ноги. Сделав над собой усилие, он поднял его и развернул.

Буквы скакали и никак не хотели складываться в строчки. Андрей зажмурился на мгновение, а затем поднес листок поближе, вглядываясь в ровный красивый почерк.

«Андрей. Милый, дорогой мой Андрей… Прости за все! Наверное, мне нужно было сказать тебе об этом раньше, чтобы сразу понять, что между нами ничего не может быть. Каждую минуту я думала о том, как мне хорошо рядом с тобой. Но хорошее не может длиться вечно.

Я верю в то, что у вас все получится. Только главного все равно не изменить — во мне течет ЕГО кровь. Возможно, если бы…(зачеркнуто)

Я люблю тебя. Прощай!

Алиса»

— Что же ты наделала… — простонал Андрей, комкая записку в кулаке. — Глупая… любимая девочка…

Алису вынесло из метро человеческим потоком, нашпигованным чемоданами, сумками и тележками. Несколько раз ей больно прилетело по бокам и ногам, она морщилась, потирая ушибленное место, но продолжала двигаться вперед. Что может быть больнее, чем то, что пришлось пережить совсем недавно, думала она и тут же заставляла себя признать, что это была лишь ее вина. Пожалуй, следовало бы больше разбираться в людях и не ждать того, что они станут соответствовать твоим ожиданиям. В конце концов, разве не поэтому она обратила внимание на Андрея еще тогда, в их первую встречу? Вот уж кого меньше всего можно было назвать романтиком! Но все же, внутри стянуло болезненным узлом и никак не хотело рассасываться. В очередной раз реальность оказалась гораздо прозаичнее, чем рисовалось в радужных надеждах. И кому-кому, а не Алисе престало отдаваться мечтам и верить в чудеса. Хотя, разве это не чудо — вырваться из силков судьбы-злодейки, которая так жестоко приковала ее цепями к собственному отцу?